Единственный истинный король - Соман Чайнани

Улыбнись! Веселись! Нет на свете прекрасней земли, чем родная моя Жан-Жоли!.. Улыбнись! Веселись! Нет на свете прекрасней земли, чем родная моя Жан-Жоли!.. Улыбнись! Веселись! Нет на свете прекрасней земли, чем родная моя Жан-Жоли!..

Охранники застонали, закатили глаза, сморщились так, будто у них разом заболели все зубы. А вот ведьмам этот гимн дал возможность продолжить разговор, не опасаясь быть подслушанными.

– Вести переговоры с королевой предоставьте мне, – шёпотом сказала своим подругам Эстер. – Чтобы убить Змея, нам понадобится помощь её рыцарей Ордена одиннадцати.

– Но что, если послание Джасинды было ловушкой? – спросила Дот. – Предполагалось, что Ник и Гиневра приедут сюда, но здесь нет никакого их следа. Что, если королева убила их? Что, если она на стороне Змея?

– Чушь не городи, – оборвала её Эстер, но у неё самой отчего-то защемило сердце.

– А как вы думаете, не мог ли Робин оставить Марианну на Стеклянной горе в таком месте, где мы ещё не искали? – спросила Анадиль, поглаживая своих крыс.

– Робин сказал Софи, что он спрятал Марианну в святилище, – сказала Эстер. – А единственное святилище там – это священный фруктовый сад. Мы его весь обыскали, но Марианну не нашли.

– Кроме того, учтите, что Робин не собирался надолго оставлять Марианну одну, а после битвы на волшебном дереве уже четыре дня прошло, – добавила Дот. – Марианна вполне могла начать беспокоиться и отправилась искать Робина.

– И вонь от тухлятины тоже могла её выгнать оттуда, – заметила Эстер. Она слегка наклонила голову, понюхала платье Дот и передёрнулась. – Будь здоров запашок. Прилипчивый. Неудивительно, что стражники на границе так легко обнаружили нас.

– Тот верблюд в Школе вонял ещё сильнее, – возразила Дот. – Но будем надеяться, что с Агатой всё в порядке.

– Чем скорее мы убьём Змея, тем скорее со всеми нами всё будет в порядке, – сказала Эстер.

А музыка, между прочим, продолжала звучать, и у Эстер уже гудело в голове от весёленького мотивчика и глупых слов здешнего гимна.

– Улыбнись! Веселись! Нет на свете прекрасней земли, чем родная моя Жан-Жоли!.. Улыбнись! Веселись! Нет на свете прекрасней земли, чем родная моя Жан-Жоли!..

Огромный чёрный кулак ударил сквозь цветы в стену. Музыка захлебнулась и умолкла на полуслове.

Ведьмы медленно подняли глаза и увидели перед собой громадного мужчину в золотой, расписанной яркими переливающимися красками кольчуге. На лице мужчины была сетчатая, прикрывающая нос и рот, металлическая маска, сквозь прорези которой смотрели тёмные проницательные глаза.

– Королева примет вас немедленно, – недовольным тоном объявил он. – Идите за мной.

Ведьмы поднялись и поспешили следом за темнокожим гигантом.

– Вы… рыцарь Ордена одиннадцати, да? – слегка задыхаясь от волнения, спросила Эстер. – Это же самые грозные, отважные, сильные воины во всех Лесах, самые…

– Седлайте лошадей, – не слушая её, буркнул проходившему мимо пажу рыцарь. – Королева сказала, что сегодня в ночь Одиннадцать выезжают.

– Но я только что видел рыцарей, – встревожился паж. – Они не в том состоянии, чтобы…

– Мигом! – прикрикнул на него рыцарь.

Пажа словно ветром сдуло, а рыцарь продолжил путь, с каждым шагом всё больше раздражаясь, бормоча что-то себе под нос, до хруста сжимая кулаки. Что его так злило, Эстер поняла, когда они завернули за угол. Восемь громадных как скала мужчин стояли в одном нижнем белье, помогая девятому и десятому гигантам снять с себя доспехи. Каждую снятую деталь доспехов они передавали дворецкому, тому самому, с которым ведьмы разговаривали у входа в замок. Теперь он стоял перед другими, закрытыми двойными дверями, ведущими во внутренние помещения замка.

– Королева ждёт, – фыркнул ведьмам темнокожий рыцарь, указав пальцем на двойные двери, а затем добавил, обращаясь к дворецкому: – Это бред какой-то, Жорен. Так оскорбить рыцарей!

– Сними свои доспехи, Зефир, – ответил дворецкий. – Приказ королевы.

Зефир с рычанием начал стягивать с себя кольчугу, а затем со злостью швырнул её дворецкому. Жорен спокойно, не спеша сложил кольчугу рядом со снятыми с других рыцарей доспехами и только после этого отворил перед ведьмами двери. Эстер первой прошла внутрь, за нею Анадиль и Дот, и весь ковен был немало смущён поведением дворецкого. Раньше Жорен смотрел на них как на три коровьих лепёшки, а сейчас почтительно склонил голову, пропуская их в двери. Войдя внутрь, ведьмы оказались в маленькой душной комнатке без окон, со скрипящим под ногами деревянным полом.

Коптящие факелы освещали сидящих за столом рыцарей в таких же ярких кольчугах и сетчатых масках, которые дворецкий заставил снять рыцарей, оставшихся по ту сторону дверей. Всего здесь было восемь рыцарей, ещё три кресла возле стола пустовали.

– Рыцарей Ордена одиннадцать, – звучным высоким голосом сказал, обращаясь к ковену, сидевший во главе стола рыцарь – очевидно, старший среди них. – А нас восемь. Вот почему я велела привести вас сюда.

Затем рыцарь поднял своими бледными тонкими руками прикрывавшую его лицо металлическую маску, и перед ведьмами показалось лицо королевы Джасинды.

– Добро пожаловать, новые рыцари, – сказала она.

К ведьмам подошёл Жорен, почтительно раздал каждой из них рыцарские доспехи.

– Новые… кто? – переспросила Эстер.

– Я… М-мы не понимаем… – запинаясь, пробормотала Анадиль.

Тут сняли свои маски остальные сидевшие за столом рыцари, и Дот от неожиданности превратила свои доспехи в шоколад – совершенно машинально, разумеется.

Николь.

Гиневра.

Беатриса.

Рина.

Кико.

Марианна.

Они смотрели на ведьм, уже одетых в доспехи и сидящих за одним столом с ними. С особым интересом все они разглядывали Дот в её новом, «взрослом» обличье.

Вместе с королевой Джасиндой их стало десять, а одиннадцатой оказалась незнакомая ведьмам полная женщина с завязанными конским хвостом волосами, сидевшая на дальнем конце стола.

– Брунгильда Фридегунд, – представилась она, отвечая на заинтересованные взгляды ведьм. – Декан Дома Арбед в Фоксвудской школе для мальчиков.

Постепенно перед ведьмами начала разворачиваться история событий последнего времени. Николь и Гиневра приехали в Жан-Жоли просить королеву Джасинду помочь в борьбе против Змея. В помощи она им отказала, потому что опасалась мести со стороны Яфета. Но затем в Жан-Жоли прибыла Марианна и привезла печальную весть о гибели Беттины – об этом она узнала от Робин Гуда. Когда же позднее сам Робин не появился, чтобы забрать её со Стеклянной горы, Марианна пустилась на его поиски. Своего любимого она нашла в лесу в Путси. Робин был изранен скимами и истекал кровью. Робин уговорил Марианну идти в Жан-Жоли, рассказать королеве Джасинде о том, что случилось с ним самим и с её дочерью, и просить у неё убежища.