Единственный истинный король - Соман Чайнани

Агата и Тедрос моментально зажгли пальцы, осветили своими золотыми лучами дальнюю стену камеры.

Там никого не было.

– Выше, выше, – произнёс тот же голос.

Агата направила свой палец вверх, к проходящей под потолком трубе…

Зацепившись за неё своими башмаками, там висел молодой мужчина со смуглой гладкой кожей, густыми бровями и, надо полагать, очень сильный физически, что позволяло ему без особых усилий висеть головой вниз.

– К сожалению, только мой отец знает, где искать Пещеру желаний, – сказал он.

– Кэвин? – медленно поднялась на ноги принцесса Ума.

– Мне казалось, что ты обещала никогда впредь не возвращаться в Шазабах, Ума, – сказал Кэвин, продолжая висеть под потолком, словно летучая мышь. – Разве это не было одним из условий при нашем разводе?

– Это устроил твой отец, как и всё остальное в нашем с тобой браке. До последних мелочей, – ответила Ума.

– Ты по привычке совершенно не слушаешь меня, – заметил Кэвин. – Хотя султана слушала всегда, и очень внимательно причём.

– Потому что если бы я не слушала его, меня бросили бы сюда, – сердито бросила в ответ Ума. – Это очевидно, как и то, впрочем, что ты его никогда не слушал. До самого конца.

– Ладно. Зато мы оба теперь здесь, – сказал Кэвин, спрыгивая на пол. Мягко приземлился, поднялся и направился к Уме, говоря по дороге: – Проклятое Перо развело, разлучило нас. А теперь оно же свело нас опять вместе.

Агата напряжённо следила за тем, как сокращается расстояние между Кэвином и Умой, не зная, что ей предстоит увидеть в конце – убийство или поцелуй.

– Погодите, – вышел Тедрос на середину камеры. – Так вы… были женаты?

«Она же принцесса», – мысленно напомнила себе Агата. Принцесса, да, потому что была замужем за принцем Кэвином из Шазабаха, правнуком Аладдина. Того самого. Так было написано в родословной Кэвина, которую они с Тедросом прочитали в Живой библиотеке. К тому же Агата знала о Кэвине и раньше – несколько лет назад Ума однажды разоткровенничалась и поделилась с Агатой своей историей о том, как она влюбилась в принца из Школы Добра и вскоре вышла за него замуж. Но затем Сториан выбрал Уму для своей новой сказки – это была история принцессы, которую её друзья животные спасли от злого военачальника, когда её принц опоздал прийти ей на помощь. После этого Ума прославилась своим умением общаться с животными, а Кэвин сделался посмешищем из-за того, что не сумел выручить свою возлюбленную. Их брак дал трещину и начал распадаться. Но сейчас Агату, если честно, не волновала история развода Умы, гораздо интереснее было вспомнить о том, что отцом Кэвина был султан. Ведь если султан Шазабаха его отец, значит…

– За что тебя отправил за решётку твой собственный отец? – спросила Агата.

Кэвин направил на неё взгляд своих красивых, похожих на спелые сливы глаз. От этого взгляда у Агаты мурашки по шее пробежали. Когда на неё смотрел Тедрос, она очень часто читала в его взгляде неуверенность, некоторую растерянность даже. Но Кэвин – другое дело. Чувствовалось, что принц абсолютно уверен в себе, его не мучают сомнения, а отвечать на вопрос Агаты у него нет ни малейшего желания.

– Таких мужиков у нас в Гавальдоне не делают, верно? – шепнула Софи на ухо Агате.

Кэвин пристально посмотрел на Софи и сказал:

– Я здесь из-за вас двоих, девушки.

– Простите? – моментально ощетинилась Софи.

– Я знаю вашу сказку. Вы девушки, которым для их «долго и счастливо» не нужны принцы. Та же самая история, что и с Умой. Финал с горчинкой, так сказать. Что ж, Сториан часто выставляет дураками даже самых достойных мужчин. Вон, хотя бы на него взгляните, – указал он пальцем на Тедроса. – Мой тебе совет, приятель: никогда не доверяй принцессам. Никогда, слышишь? Ни своей принцессе не доверяй, ни чьей-нибудь чужой. Если хочешь сохранить своё лицо, разумеется.

Агата заметила, что Тедрос слегка напрягся, словно слова Кэвина задели какую-то чуткую струнку в его душе.

Что и говорить, с доверием у неё с принцем были проблемы, были. Но неужели их роман закончится так же печально, как история Умы и Кэвина? Тедрос, кажется, тоже задумался сейчас о том же самом… Поймал направленный на него взгляд Агаты… Помолчал немного, затем обратился к Кэвину:

– Э… ты тут упоминал о пещере, которая может нам помочь. Это Пещера желаний?

– Пещера Аладдина, – поправил его Кэвин. Он зажёг свой палец и его красным лучом быстро набросал в воздухе изображение бескрайней пустыни, покрытой, как волнами, песчаными дюнами. – Это единственное место в мире, где сбываются любые желания.

Нарисованные в полутьме камеры пески пришли в движение, поползли, словно ожив, в разные стороны, открывая вход в пещеру, освещенную изнутри багровым светом.

– Желания, о которых я говорил, исполняет хранящаяся внутри пещеры волшебная лампа. С тех пор как эту лампу нашёл Аладдин, завладеть ею мечтает каждый обитатель Лесов. Нищий оборванец Аладдин случайно набрёл на эту пещеру и так же случайно научился обращаться с волшебной лампой. Затем заточённый внутри лампы джинн исполнил три желания Аладдина, и тот стал султаном Шазабаха.

Кэвин нарисовал в воздухе, как выглядит волшебная лампа… как выползает из её носика струйка дыма и густеет, превращаясь в получеловека-полутигра…

– Некоторые исследователи полагают, что ни джинна, ни волшебной лампы больше не существует, потому что своим последним, третьим желанием Аладдин освободил его от заточения в лампе. Но джинну было известно, что мой прадед стал султаном с помощью магии и обмана – какой же владыка станет освобождать того, кто знает о нём такой секрет? Нет, Аладдин не стал освобождать джинна, но и неблагодарным быть не захотел. Короче говоря, он даровал джинну покой – возвратил лампу вместе с джинном в пещеру, которую быстро и надёжно скрыли от всех пески.

Нарисованный в воздухе джинн втянулся назад в лампу. Красный луч Кэвина погас, но затем сменился новым, янтарным лучом. Появилось изображение султана в красных с золотом одеждах, ведущего через пески свою армию…

– После смерти Аладдина его сын всю жизнь занимался поисками пещеры, но безрезультатно, – продолжил свой рассказ Кэвин. – Потом султана сменил на троне его сын. Мой отец. Он день за днём прочёсывал пустыню Шазабаха… и в один прекрасный день всё же нашёл её. – Из дюн вновь появилась пещера, высоко поднялась над песками. – Но она не впустила моего отца в себя, вместо этого сказала ему…

Нарисованная в воздухе пещера заговорила низким, напоминающим рычание тигра, голосом:

– Я джинн, раб лампы и хозяин этой пещеры. Тот, кто пожелает войти в мою пещеру, должен принести кое-что взамен. А именно найти мою возлюбленную и привести её ко мне. Сделай так, и только после этого ты сможешь войти под эти своды.

Прямо на глазах у Агаты нарисованная пещера превратилась в знакомую уже фигуру получеловека, полу-тигра…