Единственный истинный король - Соман Чайнани

На этот раз ни от кого никаких возражений не последовало, и тогда королева обратилась к декану Брунгильде:

– Вы знали Змея с тех пор, когда он был ещё мальчиком. Чего он хочет? Зачем ему сила Сториана?

– Он полон ненависти. Он Зло в чистом виде. И был таким всегда, с самого начала, – не задумываясь, ответила декан.

– Вы посвятили свою жизнь тому, чтобы вести к Добру тех, кто, как считается, принадлежит Злу, – подчеркнула королева. – Такова была ваша миссия в Доме Арбед. Ученик, о котором мы сейчас говорим, пустил насмарку ваши усилия, но при этом вы имели уникальную возможность долгое время наблюдать его и даже, быть может, заглянуть ему в душу. Да, он злой. Да, он полон ненависти. Но эта ненависть может оказаться брешью в его броне, если только мы докопаемся до её истоков.

– Он всегда был диким зверем, – покачала головой декан Брунгильда. – С той самой минуты, когда его мать привела их с Райеном ко мне. Р. Я. был настолько же злым и жестоким, насколько искренним и сердечным был Райен.

– Что означают инициалы Р. Я.? – спросила Николь. – Я – это Яфет, а Р…

– С тех пор более десяти лет прошло… – покачала головой декан Брунгильда. – Но сведения о нём имеются в моих файлах.

– Мы искали их в вашем офисе, эти файлы Райена и Яфета, – сказала Николь. – Но нашли только беличий орех к Мерлину, в котором сказано, что вы прячете эти файлы в каком-то другом месте.

– Вы? – вскинулась декан Брунгильда. – Так это вы вломились в мой офис?

– Поскольку мы с вами сейчас в одной лодке, это, я думаю, принципиального значения уже не имеет, – нетерпеливо откликнулась Николь. – Но мы нашли в вашем офисе другие файлы. Письмо Арика к Яфету, которое доказывает, что они были дружны. Но файла самого Яфета мы не нашли. Куда вы его спрятали?

– Я с ворами не откровенничаю. Я с ними вообще не разговариваю, – скрестила руки на груди Брунгильда.

– Но, может быть, вы с нами тогда поделитесь, коль скоро тоже, как мы, потеряли тех, кого любили, – сказала Марианна.

Декан Брунгильда почувствовала обращённые на неё пристальные взгляды Марианны и двух королев.

– А то письмо Арика к Яфету, – осторожно спросила Эстер, обращаясь к Николь. – Что в нём было?

Николь уже открыла рот, чтобы ответить, но ей не дала этого сделать декан Брунгильда.

– Они были моими студентами, – резко сказала она. – Арик и Р. Я. были близки. Арик был единственным, кому удавалось сдерживать ярость Р. Я., это ему удавалось даже лучше, чем Райену. Возможно, Р. Я. и Арик что-то нашли друг в друге. Два отравленных сердца, для которых каждый из них служил противоядием. Но Райен и Р. Я. были близнецами, и это вызывало постоянную ревность у Арика. Он завидовал привязанности, которая существовала между Райеном и его братом. У самого Райена дружба Р. Я. и Арика вызывала негодование. Этот нарыв созревал и прорвался, когда Арик кинжалом ударил Райена в голову. Каким-то чудом Райен сумел выжить. Когда же пришло время, я предложила моим студентам самим решить дальнейшую судьбу Арика. Р. Я. умолял своего брата простить Арика. Он знал, что если Райен его простит, то простят и остальные. Но Райен проголосовал за исключение Арика, и того отослали назад в Леса. О том, что с Ариком стало дальше, я знаю только из его писем к Р. Я., и не более того.

– А дальше Арик оказался в Школе для мальчиков и терроризировал всех подряд, – сказала Анадиль. – Вымещал на нас свою ярость и злобу. Закончилось же всё тем, что Арика заколола леди Лессо, его собственная мать.

– Выходит, если бы Райен тогда простил Арика, тот мог бы и сейчас оставаться в живых? – нахмурилась декан Брунгильда.

– Что ж, Райен совершил хотя бы один правильный поступок в своей жизни, и то ладно, – вздохнула Кико.

Эстер заметила, что Анадиль и Дот пристально смотрят на неё. Никто из тех, кто был сейчас в этой комнате, не знал о том, что сделал ковен. И о том, что рассказала им в школе Софи, тоже никто не знал.

– Нет, неправильно он поступил, – сказала Эстер. – Райен должен был простить Арика. Должен был следовать правилам Добра и Зла. Правило первое: Добро прощает. А Райен же хотел быть добрым, верно? То, что он разлучил Яфета и Арика, было его фатальной ошибкой.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Беатриса.

– Яфет убил Райена. А если покопаться, то все следы ведут туда, к потере Арика, – ответила Эстер. – Для чего Яфет так стремится стать единственным истинным королём? Для чего ему так нужно завладеть всеми силами Сториана? Ради Арика. Он хочет воскресить своего друга из мёртвых.

Все замолчали.

Декан Брунгильда ледяным изваянием застыла в своём кресле.

В комнате стало совершенно нечем дышать, и от духоты на лбу Эстер заблестели капельки пота.

– Любовь. Дружба. Самые древние повести на свете, – сказала, наконец, королева Джасинда. – И эти чувства сильны не только во владениях Добра, но и Зла тоже. Злой Школьный директор верил, например, что настоящая любовь даст ему право управлять Сторианом, а Змей считает, что его любовь даёт ему право заменить Сториан своим Пером. А ведь ни тот ни другой не стремились именно к тому, чтобы управлять Пером. Любовь они хотели взять под свой контроль, любовь. Но любовью править нельзя. Любовь требует уступок и доверия. Покорности судьбе требует любовь, на что никогда не согласится ни одно чёрное сердце. Если бы Арику и Яфету судьбой было предназначено быть вместе, так они и были бы вместе. Но судьба распорядилась иначе, и с этим ничего не поделаешь. Вот почему мы сражаемся во имя Пера. Потому что человеку нельзя поручать самому писать свою судьбу. К чему это может привести, видно на примере Змея. Он верит, будто судьба совершила ошибку, разлучив его с Ариком. А значит, можно вновь, и вновь, и вновь проливать кровь – моря крови! – ради того, чтобы завладеть силами, позволяющими переписать историю и исправить эту ошибку. Вернуть своего друга. Даже ценой бесчисленных убийств, лжи и страданий. – Она обвела взглядом своих рыцарей и продолжила: – Но отрицание Змеем судьбы, это ужасное недопонимание того, что такое судьба, является самой большой его слабостью. Мы не можем помочь Тедросу справиться со вторым тестом. Убить Агату представляется ему делом совершенно немыслимым, а значит, как он полагает, нет для него и способа победить. Но что, если мы сумеем заставить Яфета тоже отказаться выполнять условия этого теста? Что, если мы сумеем заставить его вообще прекратить соревнование и признать своё поражение?

– Вот уж это совершенно немыслимо, – хмыкнула Беатриса.

Все остальные закивали головами, поддерживая её.

– Ничто не заставит Яфета отказаться от его короны, – сказала декан Брунгильда. – Ничто.

– Ничто и никто, кроме того, ради кого он в первую очередь и сражается за эту корону, – возразила Эстер.

Все повернулись к ней.

– Яфет хочет, чтобы его «долго и счастливо» было неразрывно связано с Ариком, – пояснила ведьма. – Значит, мы должны убедить, что такого «долго и счастливо» с ним не хочет сам Арик. Что Арику не нравится этот план Яфета и он его отметает. Что он не хочет, чтобы его возвращали назад. Королева права. Это может сработать…