Царство медное - Елена Ершова

Были сдавленные крики и громкое шипение, словно от работающих механизмов. Потом – глухие удары отброшенных тел и короткая автоматная очередь… такая же бесполезная в данном случае, как легкий дождик в середине лета.

Новорожденное божество прошло по лаборатории ураганом, ломая тела, словно сухие ветки. Виктор успел увидеть кровь, вытекающую из разбитых голов, видел разломанные автоматы, искры, гейзером бившие из оборудования. Успел увидеть до того, как что-то гибкое, острое – не то коготь, не то жало – вошло аккурат между глаз стоящего рядом агента.

Динку не успел издать ни звука, деревянно рухнул навзничь. И Виктор подумал, что теперь все повторяется, но по-другому.

В этом кровавом аду Торий снова остался единственным выжившим. Только не существо в красном мундире стояло перед ним, а исполинский зверь, чей яд легко плавил металлические перекрытия. Не похожее ни на одно из живущих на земле. Божество новой эры.

Оно склонилось над Виктором, дохнув на него знакомым запахом нагретого металла и озона. Глаза существа были лишены зрачков, но профессор знал: там, внутри гигантского экзоскелета, все еще находится Ян – пилот, управляющий биомеханизмом. И именно Ян сейчас смотрит на ученого через глаза-окуляры. Разглядывает с мальчишеским любопытством, будто невиданного жука. Раздавить или унести в спичечном коробке?

Однако существо стояло, не шелохнувшись. От потрясения, или от слепящих отблесков на медном панцире, или пелены слез, но Виктор так и не мог разглядеть целиком представшего перед ним монстра (кто подобен зверю сему?), хотя мог протянуть руку, чтобы его пальцы уперлись в полированный горячий бок существа.

Между тем монстр наклонил голову – или то, что должно быть головой, – и принюхался.

Жар окутал Виктора, словно окунул в бушующее вулканическое жерло. Воздух вибрировал, накатывал густыми волнами, и его хватило бы, чтобы растопить вечные льды обоих полюсов. Дышать стало невыносимо, каждый вдох причинял режущую боль в легких. Казалось, кожа вот-вот начнет вспучиваться волдырями, лопаться, истекая мутной сукровицей. Затем обуглится, свернется хрустящей корочкой, и все, что останется от Виктора, – это один почерневший скелет.

Когда новое, жаркое солнце взойдет над миром, ничто больше не будет важно…

«Пожалуйста, – подумал Торий. – Сделай это быстро…»

Он до боли стиснул кулаки, зажмурился, стараясь не двигаться, почти не дышать. Он не знал, сколько еще прошло времени. Но только почувствовал, что плита смертельного жара больше не давит на него, воздух стал свежее, а на смену ослепляющим медным сполохам пришла благословенная темнота.

Виктор потихоньку открыл один глаз, затем второй.

Он по-прежнему был жив и находился в разрушенной лаборатории, среди груды мертвых тел и разбитых аппаратов. Но зверя не было.

Исполинское чудовище обогнуло Виктора, как попавшийся на пути камень, и последовало дальше, прочь из лаборатории.

«Отворилась бездна, и вышла саранча…»

Волны вины и боли нахлынули на Виктора, сбили с ног. Единственный выживший… почему снова?

«…И дано ей было мучить людей, которые не имеют знака Зверя…»

Он в изнеможении опустился на пол. Из груди вырвался мучительный стон, эхом отразившийся от безмолвных стен.

«…Начертание на правую руку их…»

Все так же, как и тогда в Даре. Отравленный ядом. Такой же, как Ян…

«Меченый…»

Виктор запустил пальцы в волосы.

Это было слишком страшным, чтобы быть реальностью. Но все же зверь вышел из отворенной руками не ангела, но человека бездны и принес с собой смерть и разрушение. И Виктор был тем, кто помог ему в этом – прямо или косвенно. И если предположить наличие благодарности у монстров, то это вполне могло быть ее проявлением.

И самоуверенный создатель – Штефан Динку – лежал сейчас с пробитым черепом. А где-то далеко на северо-западе, в средоточии Объединенного Эгерского королевства, за экспериментом с интересом наблюдает теневая корпорация FORSSA.

А еще прямо сейчас в поезде ехала на родину ничего не подозревающая Лиза.

Все чувства вдруг разом схлынули, уступив место одному – страху.

«При положительном исходе эксперимента мы сможем синтезировать Королеву из женской особи».

Так сказал агент Динку. И Виктор сразу же понял, куда направилось чудовище.

Он подскочил, едва не споткнувшись о валявшийся под ногами обломок арматуры. Двери лаборатории были оплавлены и вырваны, на полу виднелись неровные вмятины («они оставляют следы, подобные ужасным язвам, и там, где падает пена с их жвал, вырастают ядовитые травы…»).

Стараясь не смотреть на оставленные за спиной переломанные тела, Виктор двинулся к выходу. Но то, что его ждало снаружи, можно было описать одним словом – хаос.

Новый Шива – разрушитель миров – прошел здесь каких-то двадцать минут назад, оставив после себя сорванные двери, оплавленные, искореженные стены и разбитую аппаратуру. Осколки стекла и листы отслоившегося металла на полу.

И, конечно, здесь тоже были жертвы.

Люди лежали в неестественных позах – в проходах или возле стен. Белые халаты были присыпаны осколками и штукатуркой. Военные выносили раненых из-под обломков бетона. На выходе из здания он столкнулся с человеком в камуфляже. Тот схватил его за плечо, заорал кому-то:

– Сюда! Еще один гражданский! – И, повернувшись к профессору, с тревогой цепко оглядел его с головы до ног. – Вы не ранены?

– Я в порядке, – слегка ошеломленно ответил Виктор.

Мимо быстрым шагом прошли солдаты, неся на носилках стонущую молодую женщину. Ее волосы на затылке были слипшимися и почерневшими от крови, и в груди у профессора заледенело – такой он видел Линду после того, как грузовик…

Подбежавший сержант перехватил его, выдернув из оцепенения, и настойчиво начал подталкивать к дверям.

– Проходите, проходите, не задерживайте! Вы видите, сколько раненых? Не создавайте панику!

– Я и не создаю, – пробормотал Виктор.

Сержант вывел его через черный ход и повел между двумя ангарами, один из которых напоминал бесформенный ком пластилина. Земля вокруг была почерневшей и оплавленной – след зверя.

«Вы знаете, что васпы ядовиты?»

– Он прошел здесь?

Сержант скосил на профессора глаза. По его лицу было видно, что он колеблется – военная тайна должна была остаться таковой, даже если от нее уже мало что осталось.

– Вы его тоже видели? – наконец спросил он.

– Видел.

Сержант покачал головой.

– Никогда в жизни не встречал ничего подобного. Что же это, а?

– Бог, – бездумно слетело с языка Тория.

Казалось, сержант вовсе не удивился его словам. Только пробурчал что-то нечленораздельное, откашлялся и уже окрепшим голосом доверительно сообщил Виктору: