Цветочки Александра Меня - Юрий Пастернак

Батюшка так любил «всякое дыхание», увлечённо рассказывал о земноводных, мог читать лекции о чешуе крыльев бабочек или вспоминать «произведшую огромное впечатление в юности книжку… про аскарид». Говорил, что предпочитает иностранных гостей водить не в Третьяковку, а в Зоологический музей: «Это прекраснее, чем то, что создано руками человека, это – чудо!» Мог стоять часами у клетки с обезьянами: «Они так похожи на людей!» Даже, говорят, как-то специально настраивал себя, чтобы увидеть сон про доисторических животных.

Мы с женой и со старушками пели панихиду перед каноном – столиком, покрытым клеёнкой, на которой раскладывают печеньица, блины, конфетки… Служил отец Александр, а с ним совсем юный и весьма мрачный алтарник Миша. Вдруг из-за блинов выглядывает маленькая серая мышка, стоит на задних лапах, что-то жуёт. Отец Александр тоже замечает мышку, переглядывается с ней, служа панихиду, как бы заботится, чтобы её не выдать. Замечает мышку и алтарник и, скрытно, думая, что никто не видит, говорит ей: «Пшшш!» – и тайно машет на неё. А зверушка пригибается за куличиками и свечками, но продолжает кушать и смотреть на службу. Отец Александр переглядывается с нами, как бы принимая нас в сообщники…

Григорий Зобин

«Рад вас видеть, Гриша, – сказал мне батюшка. – Очень славно, что вы приехали. Хорошо бы, конечно, пораньше, но уж лучше поздно, чем никогда. А я для вас нашёл прекрасное упражнение…» Литургия кончилась. Мы вышли в церковный дворик. Был май. Цвели деревья. Зеленела свежая молодая трава. Раскрывались цветы. Небо было ярко-голубым… Мы с батюшкой подошли к одному из деревьев. «Сейчас самая прекрасная пора для этого упражнения, – сказал он. – Выберите цветок, травинку, ветку куста или дерева и начинайте вглядываться в неё. Попытайтесь почувствовать, как наполняет её жизненная сила земли, как она тянется навстречу солнцу, впитывая его лучи. Почувствуйте, как она прорастает, как мир наполняется жизнью. Проводите эти медитации по пять-десять минут каждый день. Можно и больше. Но необходима регулярность, как и в духовной жизни вообще. И вот тогда вы сможете услышать “дольней лозы прозябанье”, почувствовать то, что открывалось на вершинах поэтического вдохновения и в опыте прозрения».

В Зоологическом музее, куда он наконец-то выбрался на экскурсию с детьми, в том самом Зоологическом, где он провёл столько времени в детстве, он в окружении детишек был похож на деда Мазая. «Зачем мамонту такие огромные бивни?» – спросил он ребят. «Для того чтобы защищаться от диких зверей», – пропищала рядом с ним стоящая прилежная девочка. «Нет, – ответил отец Александр, – в основном для того, чтобы разгребать снег и добывать себе в пищу всякие травы и корешки».

Владимир Илюшенко

Отец Александр советовал нам: «Идите в лес или в поле, чтобы обновиться, стряхнуть с себя то тяжкое, что пристаёт к нам в городе». Очень любил горы – часто ездил в Коктебель, был на Иссык-Куле (и везде работал). Отлично знал нравы животных, испытывал нежность ко всему живому (может, потому и пошёл в Пушно-меховой институт?), различал голоса птиц.

Вместе с тем он осуждал природопоклонство в духе Руссо, потому что стихии неразумны, и, если человек отдаётся им, это для него небезопасно. «Пушкин прав: природа равнодушна», – говорил он, однако любил её, любил как творение Божие, как воплощённую красоту…

Новая Деревня. Лето. Мы с отцом идём на станцию. Но не к автобусу, а сворачиваем у магазина и – через овраг, мимо рощицы деревьев. Тенькает одинокая пичуга. Он спрашивает меня:

– Кто это поёт?

– Синица.

– Правильно! – обрадовался, что я знаю.

Как-то раз во время прогулки я заговорил с ним о разных чудесных явлениях и спросил, как он относится к мироточивым иконам. Он ответил: «Это для маловерных. Любой цветок – гораздо большее чудо».

Фазиль Искандер

Однажды я спросил нашего знаменитого священника и богослова отца Александра Меня, впоследствии зверски убитого: «Вам приходилось ли когда-нибудь убивать?» «Однажды шмеля убил, – сказал он с сожалением, – был раздражён, а он слишком пристал ко мне».

Анна Корнилова

Детей водили в лес и на речку. Как-то стояли они на берегу и смотрели, как коровы по колено в воде переходят на другую сторону. «А кто же будет потом вытирать им ножки?» – спросил маленький Алик. Он заботился обо всех.[70]

Юрий Пастернак

Мы идём до станции пешком. Июнь месяц. Вокруг всё зелено. Солнце садится за сосновый лес. Поют птицы. Красота неописуемая. Неожиданно батюшка останавливается, смотрит вокруг, обнимает нас с Сергеем и говорит: «Начинать надо с “ты” по отношению к природе, и только тогда сможешь сказать “Ты” Богу». И его счастливый взгляд на освещённые закатным солнцем стволы сосен, эта чудесная минута, пережитая вместе с ним, рассказали нам о тайне жизни, красоте творения, о Боге больше, чем пространные рассуждения и умствования иных проповедников.

Батюшка рассказал однажды забавный эпизод из своей загородной жизни:

– Иду я по саду и несу в руке подобранную на дорожке жабу. Сосед, не разобрав, что у меня в руке, спрашивает из-за забора:

– Что, птичку подобрали?

– Почти птица, – отвечаю я, – только не поёт.

– В ваших руках нельзя не запеть, – прибавляет с улыбкой слушающий эту байку художник Володя Казьмин.

София Рукова

Однажды, приехав ко мне, отец увидел мягкую игрушку обезьянки, присланную мне из Америки. С какой-то детской радостью взял её в руки. «Как вам мой шимпанзёнок?» – спросила я. Он вскинул на меня укоризненный взгляд: «Это не шимпанзе! – серьёзно возразил он. – А настоящий детёныш гориллы! – гориллёнок…»

С тех пор, приезжая ко мне, отец сразу брал гориллёнка в руки и подолгу держал его, оставляя на нём тепло своих рук.

Илья Семененко-Басин

Трудно было представить себе большего жизнелюба. Он любил самоё жизнь, евангельской любовью любил людей и к природе – одушевлённой и неодушевлённой – относился с тем же благоговением, что и к людям. «Когда я беру в руку ветку дерева – говорил отец Александр, – то чувствую, что прикасаюсь как бы к руке человека». Вот характерные примеры его отношения к природе. За несколько недель до 30-летия своего церковного служения, в мае 1988 года, отец Александр сказал: «Моя мечта – работать в обезьяньем заповеднике. Но вот…» И развёл руками. Годом позже отец Александр рассказывал, как он зашёл в Минералогический музей, «рыдал там над окаменелостями – первая любовь моей юности!» И добавил, что заниматься этим ему уже не придётся…

Михаил Смола

Отец Александр смотрит в небо и восхищённо говорит: «Как красиво летит ворона!»

Андрей Тавров (Суздальцев)