Мой пылкий рыцарь - Ханна Хауэлл

Едва над растерзанным Кенгарвеем забрезжил рассвет, Гейбл начал мучиться сомнениями относительно безопасности предстоящего путешествия. С одной стороны, поскольку Эйнсли все еще была в забытьи, которое теперь осложнялось лихорадкой, ему хотелось остаться на месте и подождать, пока девушка оправится настолько, чтобы перенести долгую дорогу. С другой стороны, рыцарь стремился как можно скорее вернуться в родной, удобный Бельфлер и поручить Эйнсли заботам Рональда. Именно эта мысль в итоге положила конец его колебаниям. Однако как только отряд отъехал от Кенгарвея, Гейбл снова начал терзаться — разумно ли он поступил, подвергая опасности жизнь Эйнсли? Пришлось напомнить себе, что Рональд — единственный шанс на спасение девушки.

— Я просто хотел удостовериться, что ей не стало хуже, — объяснил он Джастису.

Кузены ехали бок о бок рядом с повозкой Эйнсли.

— Меньше чем через час она попадет в надежные руки Рональда, — мягко напомнил Гейблу Джастис.

— Надеюсь, что он одобрит мое намерение перевезти ее в Бельфлер.

— В повозке Эйнсли не холоднее, чем было в этом закутке в Кенгарвее. И перестань беспрерывно оглядываться на тучи у нас за спиной! Я уверен, что мы успеем достичь ворот Бельфлера до того, как начнется вьюга, но даже если погода сыграет с нами злую шутку, нам не придется терпеть ее выходки слишком долго — ведь мы почти у цели.

— Знаю. Разумом я понимаю, что все, сказанное тобой, — правда. Но в глубине души постоянно чего-то боюсь, словно я не сильный, здоровый мужчина, а немощная старуха… — Гейбл усмехнулся и взглянул на Джастиса — Ну так скажи этой старухе, что состояние леди Эйнсли не ухудшилось за последний час. К тому же она попадет туда, где есть все необходимое, чтобы оказать ей помощь.

Гейбл кивнул, в глубине души не разделяя оптимизма кузена. Рональд весьма искушен во врачевании, но достаточно ли его искусства, чтобы спасти Эйнсли? В Бельфлере действительно есть все необходимое для лечения и комфорта, но разве не случалось, что люди умирали от ран даже в самых роскошных условиях? Гейбл знал, что основная причина его тревог — лихорадка, начавшаяся у Эйнсли. Слишком часто ему доводилось видеть, как она сводила в могилу сильных и крепких мужчин, а тут речь идет о хрупкой девушке, здоровье которой и без того подточено голодом и побоями отца. Сумеет ли Эйнсли выкарабкаться?..

Когда наконец вдали показался Бельфлер, у Гейбла вырвался вздох облегчения. Пронизывающий холод и ветер — предвестники приближающейся вьюги — неизмеримо усилились за последний час. Еще немного, и теплые одеяла, в которые с головы до ног была укутана Эйнсли, уже не смогли бы спасти ее от холода.

Стоило Гейблу въехать в ворота замка, как к нему навстречу устремились Элен и леди Мари. Хотя дамы сильно встревожились, увидев Эйнсли в таком состоянии, они без возражений согласились отложить расспросы. Об этом их попросил Гейбл, сославшись на то, что первым делом надо позаботиться об Эйнсли. Леди Мари и Элен с помощью воинов Бельфлера отнесли девушку в спальню, а рыцарь тем временем отправился на поиски Рональда. Лишь доставив старика к больной и удостоверившись, что за ней обеспечен надлежащий уход, Гейбл направился в свою комнату, чтобы смыть с себя дорожную пыль.

К тому времени как рыцарь возвратился в спальню Эйнсли, Рональд уже успел осмотреть больную и теперь, отослав дам, сидел в одиночестве у постели своей любимицы.

— Ну, как она? — с беспокойством спросил Гейбл, трогая лоб девушки и чувствуя, что она все еще горит в лихорадке.

— Слаба и измучена, — ответил Рональд. — Нет смысла постоянно трогать ее лоб. Я неплохо умею лечить раны, но даже мне не под силу за одну минуту избавить больного от лихорадки.

Гейбл улыбнулся, понимая, что старик прав.

— Меня бы не удивило, если бы ты и впрямь сотворил такое чудо. — Он присел на краешек постели и взял руку Эйнсли. — Честно говоря, я даже надеялся на это, — признался он смущенно.

— Эх, парень, я тоже хотел бы вылечить ее поскорее, но не могу… Однако не тревожься понапрасну — рана выглядит чистой, обработали ее хорошо, так что моя девонька потеряла не слишком много крови, и, насколько я могу судить, никаких признаков воспаления нет.

— Все это прекрасно, но я чувствую по твоему голосу, что тебя что-то тревожит, а ты не хочешь мне сказать, что именно.

Рональд пожал плечами:

— Не хочу. По-моему, ты и так достаточно напуган, и мне не хотелось бы усиливать твои страхи.

— Любой человек в здравом уме испугался бы смертельных объятий лихорадки.

— Согласен. Видно, придется сказать тебе правду. Я чувствовал бы гораздо большую уверенность в выздоровлении моей девоньки, если бы этот ублюдок Дугган, будь он трижды проклят, не нанес ей вреда еще до того, как ее ранили. Он зверски избил ее по крайней мере дважды.

— Откуда тебе это известно?

— Об этом говорит цвет синяков на теле моей крошки. Одни из них ярче, чем другие. Они появились в разное время, в этом я совершенно уверен. И еще моя девонька очень исхудала, а ведь она никогда не имела лишнего веса. Время, проведенное Эйнсли в Кенгарвее, отняло у нее много сил. Но я знаю, что моя девонька — стойкий борец. Она выкарабкается!

— Она в самом деле сильная женщина, но на этот раз, боюсь, ей на долю выпало слишком суровое испытание.

— Все в руках Божьих.

— Да простит мне Господь мое невольное богохульство, но хотелось бы по крайней мере знать его планы. Это избавило бы нас от напрасного беспокойства. — Заметив, что Рональд усмехнулся, Гейбл тоже ответил улыбкой. — А как ты сам себя чувствуешь? Сможешь ли ухаживать за Эйнсли?

— Хорошо, хотя и не так, как хотелось бы. Мне придется время от времени прибегать к посторонней помощи, чтобы хоть немного отдыхать самому. Если я тоже свалюсь, моей девоньке от этого будет только хуже. Я нужен ей здоровый и сильный, тогда и она сможет поправиться. А теперь не окажешь ли ты мне любезность? Мне хотелось бы знать, как ранили Эйнсли и какова судьба моего родного Кенгарвея.

Вздохнув, Гейбл приступил к невеселому рассказу, попутно отвечая на вопросы Рональда. Горе старика по поводу гибели ни в чем не повинных людей, своих родичей, пострадавших из-за необдуманных действий Дуггана Макнейрна, было по-человечески понятно. Поведав Рональду о том, как отнеслись братья Эйнсли к тому, что теперь лэрд Бельфлера будет владеть Кенгарвеем, Гейбл с нетерпением ждал ответа старика. Ему также было интересно послушать мнение Рональда о Дональде Ливингстоне.

— Мне приятно слышать, что ребятки живы и примирились со своей потерей, — выслушав Гейбла, заметил Рональд.

— А ты уверен, что примирились? — спросил рыцарь, поправляя одеяло на Эйнсли.

— Конечно. По правде говоря, я думаю, никто из них и не рассчитывал когда-нибудь править в Кенгарвее — уж слишком бурную, полную опасностей жизнь они вели, когда был жив их отец. Да и от замка могло ничего не остаться. Конечно, парни не лишены недостатков. Да и могло ли быть иначе, если вспомнить, что воспитывал их Дугган Макнейрн? К счастью, не он один оказывал на них влияние. Их мать оставила свой след в душах и сердцах своих сыновей. Так что можешь не беспокоиться — новый Дугган Макнейрн среди них не появится!