Замок янтарной розы. Книга 2 - Анна Снегова

- Птенчик, перестань! Не хочу тебя пугать, но «особый приказ» явно касается и нас тоже. Мы уже услышали довольно. Хватит разговоров. Пора действовать.

Ну а я всё ещё была там – в неведомой комнате высоко-высоко над нами, где наливался алым огнём контур на полу, где сплетались жгутами и полнились силой потоки тёмной энергии, где творилась магия.

- Сейчас, сейчас… дай мне ещё минутку…

«Посмотри, всё же складывается идеально! Так что… прекращай пустую болтовню и не дёргайся уже. Видишь? Световой контур замкнулся, пока ты меня отвлекал. Апогей силы достигнут. Сейчас коснусь тебя щупальцами и… да-а-а!!!»

Взрыв магической силы был таким мощным, что меня ударило в солнечное сплетение. Я пошатнулась, перед глазами потемнело. Больно…

Генрих насильно выдернул хрусталь из моих скрюченных пальцев и отшвырнул подальше.

Подхватил и осторожно усадил на ворох соломы под ногами.

Я уцепилась ладонью за его рукав и благодарно кивнула головой, чувствуя, что туман перед глазами постепенно рассеивается. Но смертельная слабость не хотела покидать. Откат от чужого злого колдовства – гадкая штука!

- Посиди здесь.

Зачем? Почему он меня оставляет сейчас?

Я перепугано вскинула голову и увидела, как Генрих поворачивается в сторону решётки выхода. Напряжённая спина, знакомая поза кота перед прыжком. В рукаве блеснула рукоять кинжала, которая готова была уже скользнуть в ладонь.

Шаги. Торопливые шаги в коридоре снаружи. Скрип дверных петель на входе в подземелье.

Кажется, нашим стражам доставили, наконец, «особый приказ».

На скрип двери отреагировали не только мы. Один из «чёрно-красных» подошёл к решётке входа в нашу камеру и принялся её отпирать. Ещё двое маячили за его спиной.

- Выходите! Вас переводят в другое помещение. Более соответствующее вашему статусу.

- Конечно! Как скажете! – вкрадчиво и ровно отвечает Генрих. Не двигается с места – ровно в той же пружинистой позе ждёт, пока стражник звенит длинными ключами на большом кольце.

Я поспешно вскакиваю на ноги… Нет, не переводить нас они пришли, а…

Не успеваю додумать мысль, потому что дальше в одном смертельном танце сплетаются несколько быстрых, смазанных движений. Их не сразу ловит глаз, их осознаёшь лишь потом, но вот уже стражник валится на пол, и кровь из его горла заливает мятую солому, а обнажённый меч, который был в его руке и собирался отнять жизнь, меняет хозяина…

В правой руке меч, в левой – кинжал, и в следующем па этого странного танца мой жених отбрасывает в сторону второго стражника, третьего ранит и заставляет отступить. Алый след почти не виден на боку. Вот почему они носят алое. На нём не так заметна кровь.

Но это лишь начало, и стряхнув секундную оторопь, к нам со всех сторон бросаются новые враги. А наши друзья по-прежнему заперты.

Генрих делает шаг назад, наклоняется и молниеносным движением выдёргивает кольцо с ключами из рук умирающего стражника. Швыряет кинжал – кажется, попадает в кого-то из бегущих к нам, потому что я слышу короткий вскрик. Пользуясь этой заминкой, захлопывает снова клетку и закрывает замок. Тяжело дыша, отступает вглубь камеры.

Мы остаёмся в ней. Я, Генрих, и мёртвый человек на полу. Снова заперты, но ключ у нас, и камера, которая должна была служить ловушкой, теперь – наша единственная защита от разъярённых людей, которые хотят нашей смерти. Не только потому, что получили приказ. Но ещё потому, что мы убили и ранили их товарищей.

- Эмбер – отойди к стене. Держись за мной.

Подчиняюсь этому короткому приказу, отданному сквозь зубы. А Генрих срывает с мёртвого стражника его хрустальную кирасу и прикрывается ею, как щитом, становясь передо мной. Я очень скоро понимаю, почему – в руках некоторых нападающих появляются длинные копья.

- Зови лиса.

Я киваю, но… сосредоточиться не получается. Мешает третий в нашей камере. Никогда ещё не видела смерть так близко. Это ужасно.

- Эмбер, живо!

Но прежде, чем я успеваю собрать онемевшие мысли в кучку и послать мысленный призыв, происходит странное.

Коридор перед нами заполняется серым дымом. Настоящим туманом. Он растягивает извивающиеся щупальца от входа в подземелье и заполняет всё его до отказа, не касаясь только камер, словно они заговорённые. Алые пятна солдатских фигур теряются в этой непроглядной тьме и лишь изредка мелькают тут и там, как угасающие огни. Слышатся растерянные и возмущённые возгласы, лязг металла.

А потом… крики. Один за другим. Глухие удары. Звуки падения тел. Гневные возгласы и рычание Моржа – нашим спутникам не терпится тоже поучаствовать в драке, но они по-прежнему заперты в камерах… Но тогда кто там, в тумане?

Ответ приходит очень скоро, когда рассеивается морок. Удивительный и очевидный ответ одновременно.

В клочьях рваной дымки, вся в алых брызгах, но с победной улыбкой посреди подземелья стоит Ири. Красная косынка, которую она только что сдёрнула с носа и рта, упала на шею. В каждой её руке по сабле – и она хищно озирается вокруг в поисках новых противников. Но их не находится. Несколько человек лежат у её ног, остальные стоят поодаль и явно не торопятся снова отведать стали. Правда, столько удивления во взоре взрослых усатых мужиков я ещё никогда не видела.

Да уж... Красная Маска сегодня показала себя во всей красе.

Генрих отбрасывает щит, снова звенит ключами и распахивает дверь. Перебрасывает связку Ири.

- Отпирай остальных!

Она коротко кивает:

- Поняла.

Мой жених с мечом в руке прикрывает её, пока она одну за другой распахивает клетки.

Очень скоро алая гвардия остаётся в меньшинстве. Капитан, зажимая левой рукой рану на предплечье, приказывает солдатам бросить оружие, которое тут же подхватывают наши матросы и берут врага в кольцо.

Я наконец-то решаюсь выйти из камеры на негнущихся ногах. Едва сдерживаю тошноту, когда вижу, что подол моего платья тоже испачкан. Нет, всё-таки я не воительница!.. И понимаю, что по-другому было никак, иначе это мы бы сейчас лежали вместо них в окровавленной соломе… но мысленно даю себе клятву – в будущем всегда, во что бы то ни стало пытаться предотвратить конфликты, в которых могут погибнуть люди.

Подхожу к своим, сжимая на груди полы синего сюртука, который на меня накинул Генрих. Ориентир – его широкая спина прямо по курсу. Рядом с ним Ири.

- Ты молодец, сестрёнка! – он прихватывает её за плечи и целует в макушку.

Ири отшатывается и оглядывается на меня с квадратными глазами.

- Э-э-э-э… послушайте, миледи, я понятия не имею, какая муха укусила вашего жениха!

Я слабо улыбаюсь.