Чума теней - Вадим Калашов

И тогда мать-герцогиня села перед зеркалом, стёрла всю пудру и румяна и вдруг только сейчас заметила свой возраст. И что совсем уже чуть-чуть осталось до того печального времени, когда кожа становится серой и тусклой, а возможность родить ребёнка теряется навсегда. Появись перед ней Солбар сейчас, упади в ноги, она бы, не раздумывая, сказала «да». Но Солбар где-то на балу очаровывал очередную молодую девушку.

И только когда столица зазвенела от слухов о смерти герцога, а Ловило Золотой Бочонок объявил о второй свадьбе, мать-герцогиня узнала, что поклонник её не разлюбил, а даже мятеж рыцарей организовывал ради неё.

– …Это… это он?

Картины прошлого наконец отпустили. Матери-герцогине вернулось самообладание и дар речи. Блейри Сердце Рыцаря привыкли видеть с широкой бородой, но мать-герцогиня достаточно знала своего мужа, чтобы узнать и безбородым.

– Нет, конечно. Даже если б он и выжил после падения в реку – тело-то мы не искали, – то сейчас ему было бы почти пятьдесят.

Женщине опять стало страшно.

– Тогда… Кто ты? Кто ты, отвечай! Демон? Призрак?

– Я слуга Клинвера Кливе, – впервые заговорил тот, кого привёл преданный рыцарь, и голос его наводил тоску своей монотонностью.

– Бесполезно, моя госпожа, – предупредил Солбар дальнейшие расспросы человека, похожего на ожившую куклу. – Он слабоумен. Вероятно, какой-то добрый малый приспособил его на лёгкую работу, а потом, устав терпеть, оставил на берегу.

– Если это не призрак моего мужа…

– Не призрак, не призрак, он осязаем!

– То кто тогда?..

– А вот об этом нам сейчас расскажет один простолюдин, верностью которого вы так гордились. Твой выход, челядь!

Возница вышел из-за двери. Половины того, что он говорит, мать-герцогиня не понимала – мужчина лишился почти всех зубов, пока Солбар выпытывал правду, как он исполнил давнее поручение госпожи. Но суть рассказа она уловила.

Возница не утопил мальчика, которого жена Блейри нагуляла от его же отца, а оставил в одном приюте в Ярн-Геронде. Ибо, мыслимое ли это дело, младенцев, словно щенков, топить. Тем более что хороший хозяин и щенков не топит, а раздаёт соседям, у кого собаки нет ни дом охранять, ни на охоту ходить.

– Вот, моя госпожа, чего стоит верность простолюдина. Смешные люди, вместо молитвы и благочинья в светлые праздники они ходят под себя, нализавшись, и смертным боем бьют собутыльника за дурное слово, за косой взгляд, спят в лужах и подворотнях, но, протрезвев, погладят уличную собачку или дадут пряника сиротке, и всё, для них грех замолен. Нигде вы не услышите столько разговоров о нравственной чистоте, как от бродяг, ковыряющихся в мусоре. Ты, кровь свинопасова, кто такой, чтобы рассуждать, что хорошо, а что плохо, когда есть приказ госпожи? Госпожа родилась в знатной семье, у неё были десятки образованных учителей, а ты с чего взял, что знаешь, что грешно, а что нет?

Возница прошепелявил, что он сердцем чувствует, и ткнул себя в грудь. А потом посмотрел на мужчину, которого привёл Солбар, и улыбнулся беззубым ртом. По его щеке покатилась слеза. Он понял, что младенец, которому оставил жизнь, не пропал в приюте, а вырос и вот стоит перед ним.

Эта улыбка окончательно вывела рыцаря из себя. Он заколол возницу даже не кинжалом, а обломком меча. Ярости хватило, чтобы пробить и таким оружием грудную клетку. Вдавливая обломанный клинок всё глубже и глубже, Солбар придерживал свободной рукой умирающего, смотрел ему прямо в глаза и кричал:

– Сердцем, говоришь, чуешь?! А что сейчас чувствует твоё сердце?! Оно чувствует мою сталь? А, чувствует?

Мать-герцогиня лет двадцать назад только бы поморщилась от этой сцены, а сейчас потеряла сознание. Когда Солбар привёл её в чувство и извинился за несдержанность, труп возницы уже унесли.

– И что теперь? Приклеим моему сыну бороду и выдадим за моего воскресшего мужа?

– Почему воскресшего? Просто… он чудом выжил. Скитался в лесах. Потерял умение говорить связно от долгого одиночества. Или второй вариант. Говорим правду, что он ваш погибший сын. Всё валим на мёртвого возницу, дескать, похитил, гад, мальчика… придумаем что-нибудь. Тут, даже если ваш второй сынок неожиданно объявится, он уже не у дел. Нашему парню двадцать восемь, он его на два года старше.

– Если докажут, что отцом был Краскур, а не Сердце Рыцаря…

– Как докажут, не смешите меня, госпожа. А даже если и так, то он ещё больший претендент на престол. Ибо отпрыск более старшего Блейрона. Ещё есть время подумать, госпожа. Конкретный вариант объявим Золотому Бочонку, когда он уже обвенчается. Небольшой сюрприз к свадьбе: ни власти, ни денег! А пока всё должно остаться в тайне.

Рыцарь велел проводить безучастного ко всему наследника престола в одну тайную комнату, а сам взял несколько бутылок дорогого вина, которое, он знал, обожает смотритель Башни Смертников, и ушёл по «одному важному делу».

Мать-герцогиня осталась одна. Ей было над чем подумать.

Прошло ровно семь дней с боя в гроте и пленения Олэ Меченосца и четыре с пропажи Блича и первых убийств Безжалостного. С последней даты Гулле ни разу не появлялся дома. О побеге жены ему всё-таки не осмелились доложить. Нападение на мага даже не фиксировалось в отчётах, по просьбе самих магов, товарищей неудачливого шутника, к счастью, живших в гостинице напротив. Они просто забрали окровавленное тело и ушли, велев всем забыть о происшествии (ага, забудешь, как маги впервые не грозили карами Пелинорга за нападение на своего). Донесение о свидетеле преступлений маньяка, и что свидетель даже живёт у племянников Воина Чести, потерялось благодаря тому, что один старший стражник забыл дать на пиво обидчивому курьеру. Поэтому Воин Чести мог не отвлекаться от поисков Блича. И именно сегодня Гулле эти поиски закончил, о чём известил Найруса и попросил встретиться в известной им таверне.

Гулле заметно осунулся после ночёвок неизвестно где и благодаря щетине очень внешне постарел. Когда прибыл взбудораженный Найрус, Воин Чести уже успел опустошить одну бутылку вина и приступал ко второй. Тем не менее он не выглядел пьяным. Сильно подавленным – да. Пьяным – нет.

– Ты не поверишь! Я уверенно могу сказать, кто Безжалостный! Разобрался во всей этой интриге.

– Правильно, – меланхолично ответил Гулле. – Не поверю.

– Ещё извинишься за свой скепсис, глупый воин, – засмеялся Найрус. – Вот выложу я тебе свои доводы.

– Не трать время, старый пройдоха. Я и так знаю, что ты ошибся. Просто…

Гулле опрокинул ещё кружку. Мотнул головой, словно стряхивая наваждение. Закусил толстым куском колбасы.

– Просто я тоже знаю, кто Безжалостный. И знаю, что наши версии не совпадают. Иначе ты бы не прыгал, как козлик весенний, от радости.

– Я радуюсь тому, что вычислил опасного маньяка и понял, кто за ним стоит. Разве это плохо? – обиженно сказал Найрус.