Улица Иисуса - Самид Агаев

Но команду первым подал Пракаш, он зычно крикнул что-то на хинди. И в зал вошли еще четверо вооруженных стражников.

– Такой конвой вас устроит? – спросил, зловеще улыбаясь, раджа.

– Послушай, Пракаш, кто, по-твоему, внесет за меня выкуп? – спросил Егор. Он тянул время.

– За тебя внесет выкуп твоя сестра. Я дам ей знать. А она напишет Хасану. Там на острове осталось много золота. И хватит болтать. Эй вы, уводите здоровяка. А этого волоките на задний двор. Я собственноручно отрежу ему голову.

– Да, похоже, мне терять нечего, – заметил Али.

– А ну пошел, – сказал один из стражников. И поскольку пленники не двинулись с места, он сделал угрожающий выпад алебардой. Егор ухватился за нее, и с силой дернув к себе, вырвал ее из рук стражника. Затем схватил стоявший рядом с ним низенький табурет, обрушил его на голову стражника, тянущего саблю из ножен. Раджа и оставшиеся стражники с изумлением смотрели на бездыханное тело.

– Это тебе обойдется в лишнюю сотню золотых динаров, – сказал Пракаш.

– Зачем же так долго ждать, – сказал Егор, – деньги у меня с собой.

Он развязал пояс, высыпал из него на ладонь несколько монет.

– Видишь, вообще-то это было приданое. Но раз ты так ставишь вопрос, то пусть это будет выкуп. Егор завязал пояс и бросил его в сторону.

– Забирай, это твое, а мы уходим.

Увидев золото, Пракаш, забыв об осторожности, а может, и не думая о ней, ибо он был в своем доме, подошел ближе и нагнулся, чтобы поднять брошенный Егоркой пояс с деньгами. И в этот момент Али бросился к радже. Он прыгнул на него, как тигр бросается на жертву, и опрокинул на спину. Егор в это время вращал трофейной алебардой, не давая приблизиться стражникам.

– Готово, – крикнул сзади Али.

– Эй вы, болваны, – воскликнул Егор, – стойте, где стоите. Еще шаг, и мой друг перережет горло вашему хозяину.

Стражники замерли, и тогда Егор оглянулся. Али, в самом деле, держал раджу за волосы, приставив кинжал к глотке. Пракаш при этом стоял на коленях.

– Кажется, ты хотел отрезать мне голову, – спросил у него Али. – Как же мне теперь поступить с тобой?

– И куда вы потом денетесь? – хрипло сказал раджа. Он был ошеломлен случившимся. – Мои люди все равно убьют вас.

– Может убьют, а может к нам на службу перейдут. Но тебе уже будет все равно.

– Хорошо, я вас отпущу, – нехотя согласился Пракаш. – Если ты уберешь кинжал от моего горла.

– Я уберу кинжал, когда ты прикажешь своим людям сложить оружие.

– Сложите оружие, – сказал раджа.

Страда послушно разоружилась и раздалась в стороны.

– Прикажи подать нам повозку.

Раджа распорядился. Через короткое время дворецкий доложил о готовности. Егор поднял пояс с деньгами. Одну монету он бросил на пол перед Пракашем.

– Это тебе за лишние хлопоты. Как ты сказал – перемена участи? Надо запомнить.

– Уходите, – скрежеща зубами, сказал раджа, – я выполнил ваши условия.

– Ты поедешь с нами, – сказал Егор, – на полпути мы тебя отпустим, и ты вернешься. Пешие прогулки приносят пользу.

Али рывком поставил Пракаша на ноги и все так же, держа за волосы, воткнув острие кинжала в шею так, что оттуда вытекала капля крови, повел из дома. Челядь испуганно жалась к стене.

– Меня мучает любопытство. Что мы тебе сделали, – спросил Егор, когда они ехали на двуколке, удаляясь от поместья, – отчего ты так поступил с нами?

– Будьте вы прокляты. Вы два негодяя, – сказал Пракаш, – один обрюхатил девку, другой обманом выдал ее за меня замуж.

– Вот оно что, – сообразил Егор. – Но почему же обманом. Кажется, ты сам умолял ее об этом. Если бы только это, тебя можно было бы понять. Вопрос чести, да, но ты еще решил на этом нажиться.

– Так же как и вы, с меня требовали выкуп.

– Не мы, но Хасан.

– Хасан подчинялся твоей сестре.

– Рациональное зерно в твоих рассуждениях есть, – заметил Егор, – скажем так – одно зернышко на стакан шелухи. Но это так сложно объяснить, что я даже не буду тебя пытаться. Судя по всему, ты ничего не поймешь. К тому же ты мне противен. Так у вас значит, есть дети.

– У меня нет детей. Но твоя сестра родила ублюдка. И он, как две капли воды, похож на твоего друга.

– Развяжи ему руки, – попросил правивший повязкой Али.

– Зачем?

– Я хочу ему врезать.

– Ладно, только отъедем подальше.

Поместье раджи давно скрылось из виду. Егор остановил повязку и перерезал веревку, связывающую руки Пракаша. Али стащил его на землю и спросил:

– Так что ты говоришь насчет ублюдка?

Пракаш вдруг сообразил, что дело приняло совсем другой оборот, как ни странно, но связанные руки его защищали от членовредительства, теперь он молчал, озираясь по сторонам. Видимо, он ждал погоню, но дорога была пуста.

– Повтори свои слова, – потребовал Али.

Пракаш молчал.

– Ублюдок, это ты, – сказал Али. – А что касается твоей жены, то она – одна из лучших женщин на свете. На тот случай, если вы все же помиритесь, я хочу, чтобы ты знал, у меня с ней никогда ничего не было, а теперь пошел вон.

– Постой, – сказал Егор, он ухватил Пракаша за ворот и стиснул так, что у бедняги пресеклось дыхание.

– Где моя сестра? Говори или я убью тебя.

Пракаш задушенным голосом произнес:

– Я не знаю. Она танцевала в храме, позорила меня, когда я вернул ее домой, она выломала решетку и сбежала.

– Как называется храм, где она танцевала.

– Понятия не имею, у него нет названия, развалившийся, паршивый храм в джунглях. Кажется, так и называется.

– Убирайся, – презрительно сказал Егорка и пинком придал радже ускорение. Пракаш, пробежав несколько шагов, упал на землю.

Али сел в повязку.

– Садись, поехали, неровен час, в погоню пустятся.

Егор сел рядом, и они покатили по дороге.

– Вы мне дорого заплатите за это, – крикнул им вслед Пракаш.

Егор остановил лошадь, обернулся и тогда раджа припустил со всех ног.

– Что же ты ему не врезал? – спросил Егор.

Али пожал плечами.

– Не могу бить безропотного человека.

– А что он нес про ребенка, похожего на тебя, у вас, действительно, ничего не было.

– Откуда мне знать, что он там нес. Если бы у нас с Ладой что-то было, то я бы на ней женился, как честный человек.

– Мне нравится это твое качество. Эх, не спросил я у него, кто родился. Кто у меня теперь, племянник или племянница. Буду мучиться.