Охотники. Мегалиты Империи - Ник Перумов

Всевеликий Спаситель, о чём бишь он?! Какая цель? Зачем им эти дрыхнущие рогатые чудища? Решили подчинить их себе и создать армию? Допустим… а зачем убивать мелких демонов? Корм для крупных? С тем, чтобы потом выпустить их на обитателей Цитадели? Что за глупость, у вампиров было бы куда больше шансов на успех, выступи они сами по себе – демоны уязвимы для магии, в отличие от упырей. Цитадель не беззащитна; Конгрегация, сообщество большинства магов Припроливья и Империи Креста, сумеет постоять за себя.

«Нет, не понимаю», – с отчаянием подумал Вениамин. Мастер рядом с ним глядел совершенно бешеным взглядом то на Красную Упырицу, то на Алисанду. Бонавентура, напротив, оставался внешне спокоен, скрестил руки на груди, пальцы теребили кожаные карманцы его бандольеры.

Корделия и Марион в ужасе уставились на Алую Леди, которая, однако, игнорировала их целиком и полностью.

С третьим демоном повторилась та же история, однако в лиловом облаке, казалось, теперь бушует настоящая буря. Протуберанцы фиолетового пламени, обрамлённые бахромой молний, то и дело вырывались из его глубины, и вампиры дружно отшатывались, сбиваясь всё теснее и теснее в кругу мегалитов, образовавших, как нетрудно было догадаться, своеобразный отпорный круг.

– Стабильность… – пискнула Корделия Боске. – Стабильность падает, началась раскачка…

– Разумеется, – не поворачивая головы, холодно бросила Венкевильяна. – Потому что такое заклятье невозможно без контр-якоря и без балансира. Якорь есть, но слабенький. Балансира нет совсем.

Она проговорила это быстро, вполголоса, и слова её почти утонули в рёве взбесившегося демона, подобно своим собратьям, топчущего, рвущего и выпивающего кровь меньших обитателей его родного плана.

– Что… что тут происходит? – выдавила из себя Алисанда, однако упырица уже не ответила – лорд Гримменсхольм метнул в неё весьма красноречивый взгляд.

Демон ревел, чавкал, хрустел плотью. Его добыча вяло пыталась спастись. Вампиры молча ждали. Гримменсхольм торжествовал.

На губах Красной Упырицы застыла холодная, жестокая улыбка.

* * *

– Не обижайся, миленький, но ничего про себя рассказывать я не стану. Может, сам чего поймёшь, в книгах умных вычитаешь. Глаза мои никакими чарами не спрячешь – сообразишь, что они такое и откуда. А большего тебе знать и не стоит. Не важно это, кто я да откуда. Мика – и всё тут. Твоя, покуда тебе этого хочется.

Они стояли в тёмном зеве тоннеля, куда их привела Алая Леди. Княжич, как мог, постарался запомнить дорогу – через лабиринт подземных ходов, начавшихся в подвале таверны за штабелями бочек. В какой-то момент Мика вдруг исчезла, коротко поклонившись Красной Упырице, даже не поклонившись, а скорее кивнув; потом она их нагнала, да не одна, а с компанией – с компанией, от которой юноше сразу же захотелось, чтобы рядом оказался старый охотник.

За Микаэлой шли гууны. Много. Дюжина за дюжиной. Люди, дико и страшно изменённые вампирьим ихором – с длинными, почти до земли, донельзя мускулистыми руками, здоровенными кулачищами, какими, казалось, запросто можно в кузне работать; покатые широченные плечи, глубоко посаженные глаза. Все – вооружённые боевыми молотами, шипастыми палицами, тяжеленными булавами, тем, что ломает и дробит, а не пронзает. На княжича они внимания не обратили – тащились себе, тяжело шаркая ногами в раздутых, чуть ли не лопающихся сапогах.

– Красавцы, правда? – Микаэла деловито похлопала ближайшего гууна по плечу, и тот вдруг довольно зафырчал, словно пёс, неожиданно приласканный хозяином.

Юноша не ответил. Не так долго был он учеником старого мастера, а, гляди-ка, привычки уже въелись.

Гуун – враг. Врага – уничтожить.

– Всё ли помнишь, миленький? – Микаэла стояла близко, даже слишком близко; голова враз начинала кружиться, а все мысли куда-то исчезали, утопая в тёплом тумане. – Тебе, главное, до них добежать. И чтобы они бы начали. Ни я, ни Алая Леди их… не склонят. А ты сможешь. Ждём, миленький, ждём сигнала. А потом… да поможет нам Стрела Спасителева!

Стрела Спасителева? То ж ересь! Ересь, соборами осуждённая, Империей Креста подавленная!

Мика улыбалась. Понимающе и чуть печально.

– Кто ж, кроме нас, вас, грешников великих, крест вместо Стрелы Священной вздевших, отмолит?

Княжич промолчал – и не диво, потому что там, в исполинской каверне, творились и вовсе невиданные чудеса.

Раскрывались врата миров, являлись демоны; великаны пожирали мелких и заваливались спать; лиловое облако стреляло снежно-белыми молниями и фиолетовыми протуберанцами, окатывавшими юношу потоками нестерпимого жара.

Он видел Красную Упырицу, единственную, облачённую в алое, среди толпы вампиров в чёрном. Видел высокого и тонкого старика в белом, от которого прямо-таки разило злом, словно густым, неприятным запахом, и княжич невольно вспомнил самое начало их пути со старым мастером, и рассказы о «верховном упыре», которого никто не может сыскать и даже вернуться с тех поисков не может.

А вот и мастер… и ещё люди вокруг – да, да, те самые – и женщины, которых он не знает.

А он, княжий отпрыск – здесь, с гуунами… как же перемешалось-то оно всё – он ведь и с мастером-то поссорился оттого, что тот, как показалось, заколебался, отступил – ан вышло всё равно по-иному, как и в дурном сне не приснится. И что, если врёт всё эта упырица, кровопивица проклятущая? Что, если наплела она это всё – про Пророчества Разрушения?

Но с другой стороны – не тронула она ведь его. И Мику не тронула тоже – как же так, выходит, могут-таки упыри свою природу, свою натуру пересилить?

– Зачем им демоны, Мика? Нас завоевать? – не выдержал он.

Девушка помотала головой.

– Не завоюют. Ни демоны, ни вампиры и никто другой. Спаситель не попустит.

«Всё с тобой понятно», – подумал княжич, разумеется, не сказав этого вслух.

* * *

Третий демон закончил свою жуткую трапезу. Лиловое облако к тому времени гудело и стреляло молниями так, что оторопь брала; лезть туда, под огненные струи и шипящие белые разряды казалось полным безумием.

– Ещё немножко совсем, миленький, – ласково сказала Мика. Гууны слушались её беспрекословно, ждали покорно и молча, лишь изредка переминаясь с ноги на ногу. Вот тоже – они ж вампирьи слуги, как простых людей слушаться могут? Мика-то – она именно что человек, не кровосос, не упырь!

И вообще, откуда она знает, что «немножко совсем»? Алая Упырица никакого знака не подавала.

Пол под ногами затрясся. Дрогнула монолитная скала, дремлющая в объятиях матери сырой земли, с самого, наверное, начала времён. Лиловое облако вдруг стало распухать, расти, пульсировать нагой, изначальной силой. Волны покатились сквозь живое и неживое, сквозь камень и воду, песок и землю, ствол и ветку, гнездо и лист, воздух и лёд; княжичу враз стало жарко, точно очутился в хорошо истопленной бане.