Лестница грез. Одесситки - Ольга Приходченко

Зато на личном фронте наметилось оживление, и моя свобода, возможно, под угрозой. Галка влюбилась в курсантика из высшей мореходки, похоже, подруга глубоко запала. Такого за ней ещё никогда не замечалось. Но по какой-то непонятной причине или что-то случилось, вдруг их встречи прекратились. Галка в панике: как его найти? Мы сами привыкли крутить мальчишкам динамо, как хотели. А здесь, выходит, наоборот, и нам могут. Решено было не сдаваться и подрулить на танцы в «вышку». Может, что случилось с парнем, мало ли чего.

Знать бы только тогда, что это мои последние студенческие танцы. Её кавалера мы так и не встретили, зато меня пригласил танцевать паренёк с четырьмя лычками, значит, мой ровесник. Галка сразу его заметила, как его, рыжего, не заметить. Я поглядывала краешком глаза на его сияющую шевелюру, и меня раздирало коварство что-нибудь этакое загнуть. Ничего умного, однако, в голову не лезло, только обидная частушка: «Рыжий папа, рыжий мама, рыжий я и сам, вся семья моя покрыта рыжим волосам». Дальше просто неприлично.

Мы протанцевали весь вечер. Он был строен, как кипарис, хорошо сложён, лицо его при ближайшем рассмотрении было очень даже приятным, с задатками мужественности. Со своим несколько вытянутым подбородком он походил на американских или английских моряков, которых я видела в хроникальных кадрах времён Второй мировой войны. В мореходке, что в средней, что в высшей, встретить коренного одессита – это, конечно, большая редкость, учиться в них было престижно, вот сюда и съезжались ребята со всего Союза, те, кто с детства грезил романтикой моря. Юноша оказался эрудированным, целеустремлённым, чем и привлёк моё внимание. Подруга подшучивала: в моей коллекции женихов не хватало ещё только рыжего. «Галка, прекрати, не такой уж он рыжий, просто неудавшейся блондин», – злилась я, защищая своего нового знакомого, которого звали Стас. Так это прозвище «неудавшейся блондин» и пристало к нему.

Потом он мне признался, что первый раз за все четыре года учёбы пришёл на эти пляски, и то не по собственной воле. Их группу назначили в этот день дежурить, следить за порядком, чтобы никаких посторонних. Девушек столь строгое указание не касалось. Нас с Галкой Стас вычислил еще на КПП и не упускал из вида. Мы признались, что разыскиваем одного парня из «вышки», был и внезапно исчез, не случилось ли чего, Галка вся извелась, разыскивая его. «Любовь с первого взгляда?» – Стас хитро ухмыльнулся, подруга отвела глаза.

После танцев Галку посадили в трамвай, а меня, отпросившись у старшего, Стас вызвался проводить к самому дому. Мы стали встречаться, правда, не столь часто, один, максимум два раза в неделю. Он редко приходил на свидания в форме, ненавидел ее всеми фибрами своей души, хотя ему она очень шла. Мы целыми вечерами бродили, разговаривали, смеялись, и нам никогда не было скучно. Время стремительно пролетало, как одно мгновение, все мои прежние любовные страдания стали казаться такой детской глупостью. На себе чувствовала верность афоризма, что лекарство от любви – новая любовь.

Учеба на его электротехническом факультете ни в какое сравнение не шло с моей занятостью в «кредитке». От такой строгой дисциплины и жестких требований я бы мигом сбежала. Стас был аккуратен, упорно грыз гранит своей профессии, не в пример мне. Однажды, когда он примчался на свиданку после экзамена, Алка, которая, как мне показалось, была неравнодушна к парню, игриво попросила его зачётку. Бледная кожа на лице Стаса вспыхнула, что за проверка, а у меня дыхание перехватило. «Пожалуйста». Я бросилась наперерез, но сестрица успела вырвать эту темно-синюю книженцию из его руки. Алка сначала вслух произносила название предмета, а потом оценку. Чаще всего звучало «отлично». «Поздравляю, курсант Бел Озеров Станислав, с такими отметками вам место на «России», – улыбка на ее лице сменилась одобрением. Круиз на этом самом известном в ту пору нашем морском лайнере по Крымско-Кавказской линии, от Одессы до Сухуми, было неосуществимой мечтой, а попасть туда на работу практически невозможно.

Не знаю, Алкина ли глупая выходка с зачеткой повлияла, но в тот вечер Стаса словно подменили. Мы больше молчали, а если разговаривали, то на совершенно отвлеченные темы или перебрасывались ничего не значащими фразами, он даже не поцеловал меня на прощанье. Новый год я сидела дома, встречала, так сказать, в кругу семьи. Звали в разные компании, однако я отказывалась, до последней минуты ждала его появления, но бесполезно. Отсмотрела «Голубой огонёк» и завалилась спать. Проснулась рано и не нашла ничего лучшего, как раскрыть учебник по бухучёту.

Как можно запомнить почти сотню счетов или эти идиотские проводки, когда башку сверлит только одна мысль: почему он не пришёл? Подсмеивалась над Галкой, когда она, как угорелая, носилась за своим Витькой. А сама? Что делать? Ответ знаю наперёд: ничего делать не буду, как поется в песне, ничего никому не скажу. Как я правильно поступила, что не свистела о своей первой влюблённости. Прошла, как с белых яблонь дым, а поделись с кем-нибудь, насмешек бы не пересчитала. Со второй тоже выдержала, не растрезвонила всему свету по секрету. Я даже не знаю, что это на самом деле было. Как отличить просто привязанность и увлеченность от настоящего чувства? Да не хочу я быть в Стаса влюблённой, как будто бы зависимая какая-то. Всё кончено! Теперь только учёба. Мне двадцать один год, какие мои годы. Осталась последняя сессия, ближе к лету госэкзамены, торжественное вручение диплома. Получу куда-нибудь назначение и укачу в новую жизнь. Ещё пожалеет что меня потерял.

Я почувствовала, что засыпаю вместе с моими думами-размышлениями, но Алка, тихо подкравшаяся из-за спины, меня растолкала: где витаем, в каких об лаках любви? Смотришь в книгу, а видишь фигу. Выбрось все из головы, набивай ее этими счетами.

Она удалилась на кухню приготовить новогодний завтрак, но опоздала, там уже копошилась бабка, и нас ждали вареники с вишней и картошкой и лимонный пирог к чаю. Я с ненавистью захлопнула учебник. Как людям может нравиться эта профессия? Вызубрю эту муть, сдам и больше в жизни этим заниматься не буду.

Стас, как ни в чём не бывало, заявился через месяц. От него прилично пахло выпивкой. И сам он не совсем твёрдо держался на ногах. Мои как сбесились, чтобы его ноги в нашем доме больше не было. Я пыталась их успокоить, объяснить, мало ли что в жизни бывает, всё напрасно. Ну и черт с вами, мы со Стасом продолжали видеться, и не обязательно знать об этом моему женскому ансамблю, раз у них такое отношение к парню.

Весна в Одессе, это не просто время года, это нечто особенное, одесская весна. С ума можно сойти, вдыхая воздух, наполненный ароматом цветущих гигантских акаций. От них невозможно отвести глаза. Такая картина, как будто бы все одесские женщины красавицы оделись в воздушные белоснежные одеяния и закружились в вальсе. Так кружится голова у всей Одессы, и только лёгкий бриз с моря немного к утру отрезвляет людей.

У меня крышу несёт, каждый вечер бегаю на свидания, опаздываю к положенным одиннадцати вечера возвращаться домой. Мама с бабкой закипают, вот-вот взорвутся, Алка на их стороне. А сами же до упора, до полночи торчат на балконе, наслаждаются этим весенним великолепием. Ну, приду позже, ведь всё равно не дадут улечься спать, заставят ещё как минимум час взирать с ними на эту необыкновенную сказочную красоту. Я согласна, они правы: разве можно уснуть в Одессе, когда цветёт акация. А как хочется любить, а быть любимой ещё больше. Неужели, как я, подобные чувства в это время года испытывают все люди на земле? Лицо моё горит от поцелуев Стаса всю ночь до самого утра.