Лестница грез. Одесситки - Ольга Приходченко

На 16-й в магазине Стас купил бутылку водки. На мои протесты, только зло огрызнулся: отцепись, что я пойду к нему с пустыми руками?

Вова жил в собственном доме; когда мы объявились, засуетился на кухне, начал доставать из холодильника какие-то продукты. В общем, накрыли поляну, посидели, выпили, потрепались. Все, как обычно. Потом хозяин ушёл к себе в комнату, а Стас стал тащить меня в другую. На моё счастье или несчастье, кто его знает, громко залаяла собака во дворе, вернулись родители Вовки. Как его мама ругала Стаса и меня за компанию, когда обнаружили своего спящего пьяного сына. Откинула одеяло и заорала на всю округу: видишь, он весь обоссанный, ему нельзя пить, ты можешь это понять? Или у тебя нет сердца.

На меня она вообще никакого внимания не обращала. Я была в ужасе и бросилась напролом к калитке мимо громадного пса. До остановки чесала, не оглядываясь. Трамвая не было, наконец появился Стас. Злой, предложил пройтись на берег, попить пивка, раз так получилось неудачно.

Он так ничего и не понял, я не хотела с ним разговаривать. Мы сели в подошедший трамвай, на шестой я вышла, он поехал дальше. Всё, это конец. И прекрасно, что так всё закончилось. Больше он не появится. Домой идти не хотелось, понеслась к Лильке Гуревич, с которой к тому времени, как и говорила бабка, уже помирилась, склеили разбитый горшок.

– Лилька, со Стасом финиш, он пьет, я больше не могу это выдержать. Надо расстаться навсегда.

– А как же – с любимыми не расставайтесь. Все мужики пьют ты где-нибудь непьющих видела? – поразила меня своим спокойствием Лилька. – Тем более моряки, как из рейса возвращаются, так и не просыхают. Нашла чему удивляться. Мне бы так влюбиться, то ни на что не посмотрела бы.

Я уже и сама была готова простить своего рыжего, но на этот раз он вряд ли вернётся.

Последний семестр несся с бешеной скоростью. Уже и майские праздники прошли, Стас не объявлялся. Экзамены на носу, бегу на последнее подготовительное занятие через городской сад на Дерибасовской. А там, под стеночкой, открыли стеклянное кафе со столиками под зонтиками прямо на у лице. Его сразу облюбовали курсантики мореходных училищ, ведь мимо проплывает такое количество симпатичных студенточек из университета, нашего института и технологического пищевой промышленности. Только успевай забрасывать удочку, чем и занимались юноши, пребывавшие уже в полдень под газом шипучки или шампанского. Один только быстрый взгляд, и я улавливаю эту солнцем объятую голову. От ярких лучей она по цвету волос в золотой серединке – не полностью рыжая, но и не песочная, как у блондинов. Делаю вид, что в упор его не вижу, несусь мимо, однако Стас перехватывает меня, словно коня на скаку останавливает: привет!

– Привет, Стас, говорить не могу, опаздываю на консультацию, у меня выпускные. Пока!

Черт побери, что я делаю, какая кошка пробежала между нами, у меня был такой шанс, и я сама его отбросила.

Просидела на консультации как глухонемая. Другие какие-то вопросы задавали, мне всё было до фонаря. Интересно, он дождётся меня на обратном пути, я ведь хочу, чтоб дождался. Скорее бы эта тошниловка закончилась. Перед глазами возникло его лицо. Почему не остановилась? Кому, спрашивается, нужен мой выпендрёж? Идиотский характер, сама себя ненавижу.

Несусь обратно, у ступенек в городской садик перевожу дыхание и топлю скорость, будто давлю на тормозную педаль, до полной остановки. Курсантов ещё больше прибавилось, но золотистой головки среди них нет. Зато слышу радостный голосок Галки. Сидит моя красавица со своим Витькой и с девчонками из иняза.

– Олька, а здесь твой Стасик где-то торчит. Объявится, если не слинял. Сегодня он в форме, хорошо в ней смотрится. Как Жан Маре. Присаживайся с нами, что-нибудь будешь? Мы по коктейлю заказали.

– Какой будешь! У меня последний экзамен, я пошла.

Страх перед экзаменами выбил из головы все душевные муки. Неделю назад политэкономия, позавчера анализ хозяйственной деятельности, еще спихнуть бухучет – и все. Неужели в моей жизни всего этого не будет больше? Какое счастье!

Иду опустошённая, как выжатый лимон. Вдруг чувствую, кто-то сзади меня догоняет, нежно берет за локоток. Стас! Он действительно красавец в своей форме. Я понимаю, почему он ее не носит. В ней не выпьешь, можно налететь на патруль, опять тогда неприятности, как после Варны. У говорил, паршивец, выпить шампанского, и этот бокал на пустой желудок так ударил по мозгам, что только и могла странно так хихикать. Стас затащил меня с улицы в какую-то подворотню, прошмыгнуть незаметно не удалось, дядька, наверное, дворник, разорался на всю глотку: совсем стыд потеряли, целуются средь белого дня. Только в полночь вся истерзанная, прокуренная и прилично набравшаяся я заявилась домой. Наврала, что в общаге отмечали день рождения парня из параллельной группы. Сошло. Как всегда, после любой дозы спиртного пришлось пообниматься с унитазом, но это уже мелочи жизни.

К последнему экзамену по бухучету готовилась с особой тщательностью. Этого предмета боялась больше всего. Волновалась, срывалась на домашних, особенно на бедной бабке, все вокруг мне мешало, нервировало. Накал страстей понижала Алка, она взвалила на себя роль экзаменатора и раздел за разделом проверяла мои знания. В общем, пронесло, сдала этот ужасный бухгалтерский учёт.

Стас все эти дни меня не отрывал от последних институтских забот, я даже соскучилась, и когда наконец встретились, охотно приняла его предложение пойти на свадьбу к его сокурснику куда-то на Молдаванку. Мне как раз к окончанию института пошили такой красивый, бледно-розового цвета со слегка сиреневым оттенком костюмчик, с Алкой купили английские лодочки, полный отпад.

Свидание я назначила ему возле нашей общаги. Так мне было удобно, своей группой, мы обсуждали, как лучше провести выпускной вечер, чтобы запомнился на всю жизнь, собирали деньги на сабантуй, уложиться бы только в наш скромный бюджет. Из окна я увидела выскочившего из троллейбуса Стаса. Мы купили цветы. Товарищ Стаса Серёжка, ещё при поступлении в «вышку» сразу стал с этой девочкой встречаться, практически у неё жить, поскольку был иногородним. Ну и подрастающий животик подтолкнул молодых расписаться.

Все в городе знали, что невесты двух районов Одессы – Молдаванки и Слободки пользуются особенной популярностью у курсантов «вышки». Ездить далеко не надо, провожаться удобно, всё под боком. Я сразу поняла, что мать этой располневшей невесты всех ребят знает по именам и называет: мои сыночки.

Как только мы появились в воротах, на нас со всех сторон набросились какие-то тётки и дядьки с полными бокалами вина на подносе. Пришлось выпить, все требовали до дна, иначе счастья молодым не будет. Меня рассматривали буквально в упор, все кто сидел за столом, стоял. Особенно оценивающий взгляд был женщины, которая нарезала хлеб, при этом она еще перемигивалась с матерью невесты. От такого повышенного внимания к своей персоне меня сковало. Все подвинулись, уплотнились, нам поставили чистые приборы и опять налили по полной.

Столы накрыты были во дворе буквой «п», подсчитать гостей не представлялось возможным. Одни стояли, другие куда-то исчезали в каких-то калиточках, проёмах дверей. Я так поняла, что бракосочетание было ещё утром и уже целый день отмечают это событие. Севший рядом со мной отец невесты пытался объяснить, кто есть кто, потом начал говорить о том, «шо эту комнатку они только сейчас достроили для молодых. Все хлопцы помогали, дружные ребята, уже четыре года ходют до нас, как к себе домой. Ты не переживай, шо сделать, не ревнуй, он же тебя выбрал. У кого из хлопцев не бывает. Ты выпей, не переживай».