Очищение армии - Герман Смирнов

Николай Николаевич Кулябко в феврале 1918 года, когда произошла «чудесная» встреча Тухачевского с ним, состоял членом ВЦИК по работе с военными комиссарами и одновременно был военным комиссаром обороны Москвы. Но самое важное: Кулябко, как и все члены ВЦИК, был избран по прямому согласованию и утверждению его кандидатуры представителями германской разведки при Ленине, майором Любертсом (шифрованная подпись «Агасфер») и его помощником лейтенантом Гартвигом (шифрованная подпись «Генрих»). А они, в свою очередь, получили прямое указание на сей счет непосредственно из Генерального штаба Германии, куда, естественно, заблаговременно сообщили имена кандидатур в члены ВЦИК и, конечно же, свои соображения и характеристики, составленные по данным самой германской разведки. Жаль, что именно характеристики-то и не публикуются, а было бы очень интересно, как германская разведка характеризовала октябрьский костяк «ленинской гвардии». Кстати говоря, Сталина там нет.

При содействии этого Кулябко, чья кандидатура была одобрена германской разведкой, Тухачевский оказался в Военном отделе ВЦИК. Так что абсолютно правы те, кто давно заподозрил нечистое уже в самом старте будущего «стратега», а также те, кто давно уже указывают: эта самая начальная ступенька в карьере будущего «полководца» была старательно высечена именно немцами.

Тухачевский стал членом Коммунистической партии в апреле 1918, а вот рекомендовал его туда старинный друг их семьи, старый «революционер» и… бывший подполковник Отдельного корпуса жандармов, бывший начальник Киевского охранного отделения – все тот же Николай Николаевич Кулябко! Это одно и то же лицо, именно тот самый подполковник Кулябко, который, по сути дела, оказал максимальное содействие революционерам-террористам в организации убийства премьер-министра Российской империи Петра Аркадьевича Столыпина, осуществленного небезызвестным Дмитрием (Мордкой) Богровым.

А по совместительству Н. Н. Кулябко был и хорошим старым знакомым «вождя мирового пролетариата» – Ульянова-Ленина. Во всех книгах о Тухачевском о Кулябко пишут как о давнем революционере. В определенном смысле это правда – связями в революционных кругах он располагал и по должности, и через своего дядю Юрия Павловича Кулябко и его жену Прасковью Ивановну, которые состояли в РСДРП(б) еще до «революции» 1905 года. Встречались с Лениным и в России, и в эмиграции за границей.

Связующим звеном между Н. Н. Кулябко и В. И. Лениным выступал клан Богровых: близкие и дальние родственники убийцы Столыпина – Сергей (Вениамин) Евсеевич Богров (1879 года рождения) – в партийном подполье кличка «Фома», и «Валентинов», Валентина Львовна Богрова (1832 года рождения) – очень близкая знакомая Ленина, Крупской, Горького и т. п. С. Е. Богров после «октября» оказался на службе у Троцкого в народном комиссариате иностранных дел, откуда по прямой протекции Ленина навсегда уехал в Германию вместе со старшим братом Мордки – Владимиром.

После столь удачно организованного руками Богрова убийства Столыпина Н. Н. Кулябко, естественно, вылетел из Отдельного корпуса жандармов, хотя его шурин (родной брат его жены) и однокашник, постоянно протежировавший ему генерал-майор Отдельного корпуса жандармов Александр Иванович Спиридович, продолжал оставаться начальником дворцовой охраны царя, а с августа 1916 года был ялтинским градоначальником.

После увольнения от должности Н. Н. Кулябко работал в Киеве агентом по продаже швейных машин – лучшего прикрытия для подпольщика не сыщешь, а если к тому же учесть, что рынок швейных машин в дореволюционной России был стопроцентно монополизирован германской фирмой «Зингер», что в те времена излюбленнейшим прикрытием для германской разведки в России служили именно германские фирмы и компании, то тогда на все 100 % станет понятно, почему объективные исследователи прямо указывают на то, что первая ступенька в карьере будущего маршала была старательно высечена немцами.

…В свете прямой причастности Н. Н. Кулябко к организации убийства Столыпина есть прямой смысл вспомнить о печально знаменитом убийстве С. М. Кирова 1 декабря 1934 года. На тот момент прошло 23 с небольшим года после убийства Столыпина, но если сравнить «технологический почерк» в организации убийства Петра Аркадьевича и Сергея Мироновича, то, к удивлению многих, он окажется идентичным. Разница только в именах убитых и исполнителей и местах совершения преступления.

В практике спецслужб это означает только одно – за кулисами убийства Кирова как технологический идеолог стоял тот же специалист-профессионал, что и в убийстве Столыпина.

А если в одной и той же стране менее чем за четверть века происходят два крупнейших политических убийства с одним и тем же, едва ли не до последних деталей совпадающим «технологическим почерком» их совершения, то это означает: в обоих случаях действовал один и тот же профессионал – в данном случае Николай Николаевич Кулябко. Только он знал уникальные детали операции по подготовке убийства Столыпина при якобы внешней непричастности охранки.

Не думайте, что меня занесло. Если бывшему товарищу министра внутренних дел и шефу отдельного корпуса жандармов в 1914–1915 годах генерал-лейтенанту Владимиру Федоровичу Джунковскому, фактически открывшему для большевиков все каналы для антивоенной пропаганды еще в период Первой мировой войны, можно было стать подлинным автором широко известных операций Лубянки – «Трест», «Синдикат» и других, авторство которых до сих пор приписывают Дзержинскому и Артузову, то почему Кулябко вышел «сухим из воды» – после убийства Столыпина он отделался всего лишь тем, что его уволили из охранки, а в 1934 г. «кировский поток» виновных и невиновных обошел его стороной, но только до 1937 г.…

При таких исходных данных было бы очень удивительно, если бы германская разведка или германские тайные общества, действовавшие рука об руку с первой, не попытались заиметь такого агента в лице Тухачевского. И судя по всему, «определенные отношения» с будущим «стратегом» были установлены еще в период его пребывания в плену.

Когда же он прибыл в Германию в статусе помощника Фрунзе, то был бы грех для любой, а не только германской, разведки не воспользоваться столь уникальнейшим шансом; скорее всего, именно в 1925 году и произошло окончательное оформление отношений немцев с Тухачевским. Причем именно в том смысле, что германская разведка по указанию верхушки германского генералитета того времени определила наиболее целесообразный характер дальнейшего использования своих отношений со «стратегом». Ведь на роль тривиального шпиона он уже не годился, но слишком уж заманчива была перспектива заполучить мощного в недалеком будущем «агента стратегического военно-политического» и даже геополитического влияния в тех глобальных геополитических комбинациях рейхсвера, основы которых были разработаны создателями Германенордена задолго до начала Первой мировой войны.

В 1950-х годах уже после смерти Сталина известный перебежчик Фельдбин-Орлов одну из глав своей нашумевшей книги «Тайная история сталинских преступлений» завершил загадочной в то время фразой: «Когда станут известны все факты, связанные с делом Тухачевского, мир поймет: Сталин знал, что делает». Прошло полстолетия, и мы начинаем узнавать факты, которые были известны Сталину еще 50 лет назад. И что же? Получается, что он был прав!