Ожерелье невесты - Кэт Мартин

А еще она возьмет с собой Эвана. Этого молодого лакея она знала с тех времен, когда была экономкой, Тори доверяла ему. Еще с ними будет Григгз, величественного вида кучер, этого вполне достаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности.

– Время уходит. Я отправлюсь в Уиндмер завтра утром. Дорога в один конец займет не более четырех часов. У меня будет время обыскать дом и к ночи вернуться.

– Может быть, мне поехать с тобой? Тори покачала головой:

– Я совсем не хочу вмешивать тебя в это. Если что-нибудь случится, лорд Перси никогда не простит мне этого.

– Тори, мне кажется, тебе не стоит ехать.

– Я должна, Тори. Это наш последний шанс отдать Майлса Уайтинга в руки правосудия, и я намерена использовать его.

Клер больше ничего не сказала, но Тори знала, что она встревожена. Ее сестра встревожилась бы еще больше, если бы знала, что Тори беременна. Но ребенок появится еще не скоро, а Виктория будет осторожна.

Тори больше боялась того, что Корд очень рассердится, когда прочтет ее письмо. Но не может же она упустить последнюю возможность уличить Майлса Уайтинга. Вечером она написала письмо, ей потребовалось два раза переписать его, чтобы сделать более убедительным. Закончив письмо, она тщательно посыпала его песком, запечатала и оставила на письменном столе, где Корд обязательно должен был найти его.

Если все пройдет по плану, он никогда не прочтет этого письма. Она вернется раньше, чем он, и сама все объяснит.

Она надеялась, что сможет показать ему дневник. Если у нее будет дневник, Корд в конце концов поймет, что она всегда говорила ему правду. Он поверит, что она никогда не изменяла ему с Джулианом Фоксом.

Найти дневник – самое важное дело, и Тори была настроена на успех.

С наступлением ночи поднялся сильный ветер. В окно стучались ветки, через щель в задернутых занавесках проглядывала бледная луна. Тори беспокойно ворочалась в постели, вспоминала день, когда умер отец, думала об ужасном горе матери.

Встала она позднее, чем намеревалась, с чувством разбитости, но полная решимости. Снова был приступ тошноты, но он скоро прошел, и через час Тори была готова отправиться в путь; чудесная черная карета, подарок Корда, ждала у парадного, лошади нервно пританцовывали на месте.

Карета не была предназначена для такого рода поездок; опустив верх, в ней хорошо было разъезжать по городу в теплое время года. Но более подходящую карету взял Корд, так что Тори осталась эта.

Надев теплое шерстяное платье синего цвета и отороченную мехом шляпку, Виктория нетерпеливо подождала, пока Эмма закутала ее плечи подбитым мехом плащом, а потом спустилась вниз.

Эван помог ей сесть в карету, потом подоткнул меховую полость вокруг ее ног. Молоденький слуга сказал кучеру, куда ехать, уселся рядом с ним, и с куда большей готовностью, чем Тори, подставил лицо холодному ноябрьскому ветру.

Дорога отняла более пяти часов. Тори развлекалась, листая взятую в библиотеке книгу, но руки и щеки мерзли, от этого трудно было сконцентрировать внимание. Они несколько раз останавливались, чтобы погреться на постоялых дворах. Это помогало, но удлиняло поездку.

День уже начинал клониться к вечеру, когда они добрались до крошечной деревушки Котсуолд в Уиндинг-хэме и повернули к особняку из желтого камня, стоящему на вершине пологого холма.

Уиндмер.

Это слово звучало для нее по-особому, наполняло воспоминаниями и сожалениями, вызывало ноющую боль в сердце. Дом последние два года пустовал. За ним присматривали только садовник с женой.

Тори надеялась, что жена садовника, миссис Риддл, помнит ее и позволит войти в дом.

Служанка не могла знать, что для лорда Харвуда последней из людей, которых он пустил бы на порог, была его падчерица, пытающаяся доказать, что он убийца.

Корд надеялся отдохнуть в Уотфорде, небольшом городке в сельской местности, вдали от шума и грязи Лондона и вдали от Виктории. Вместо этого лишь провел беспокойную ночь, думая о жене, сожалея, что она не с ним.

На следующий день утром он собрал всю необходимую информацию о недвижимости, которую собирался приобрести, и решил возвратиться домой.

Дорога не заняла у него много времени. Он был дома вскоре после полудня. Он все еще не знал, как отнестись к тому, что его жена скорее всего беременна и существует вероятность, что от другого мужчины. Но пребывание вдали от нее нисколько не прояснило мыслей.

Может быть, рядом с ней все станет понятнее.

– С возвращением, милорд. – У входа приветствовал его Тиммонз. – Мы ожидали вас только завтра или послезавтра.

– Да, но мне удалось покончить с делами быстрее, чем я предполагал. – Конечно, он мог бы остаться еще надень в обнаруженной им прелестной гостинице на берегу реки – если бы Виктория была с ним.

Как бы там ни было, он стремился домой почти с самого отъезда.

– Где я могу найти леди Брант?

– Сожалею, сэр. Ее светлость утром отправилась в деревню. Думаю, она оставила вам письмо на столе в вашем кабинете.

Виктория уехала? Внутри у него все перевернулось. Уже не раз, стоило ему уехать из дома, как она отправлялась на встречу с любовником.

Корд заспешил в кабинет – скорее прочитать письмо. Должно же быть какое-то объяснение. Виктория говорила, что любит его. Она обещала быть верной. Ему так хотелось верить ей. Но он ничего не нашел в кабинете. Корд вернулся туда, где Тиммонз чистил его запылившееся пальто.

– Вы уверены, что леди Брант оставила мне письмо?

– Не вполне, милорд, но я видел, как она шла с письмом в ваш кабинет. Я посчитал, что оно предназначено вам.

Корд вернулся и еще раз осмотрел кабинет – письма не было. Он тщательно обыскал свои комнаты, а потом позвал Эмму, которая тут же прибежала.

– Да, милорд?

– Леди Брант, судя по всему, уехала в деревню. Вы знаете, куда именно?

Эмма отрицательно мотнула головой, отчего на голове у нее качнулась копна светлых кудряшек.

– Точно не знаю, милорд. Но она сказала, что поездка не займет у нее много времени и что к ночи она вернется.

– Спасибо, Эмма.

– Насколько я знаю, она оставила вам письмо, милорд. Оно было здесь, в кабинете.

Корд покачал головой.

– Я смотрел. Нет никакого письма. Эмма нахмурила светлые бровки:

– Это немного странно. Я сама видела, как она писала его.

– Может быть, она оставила его в своей комнате. – Но большинство ее вещей переместилось к нему, и Корд ничего не нашел.

У него сжалось сердце. А он-то питал такие надежды. Он хотел связать с Викторией свое будущее. Он думал, оно будет одно на двоих.