Телепорт - Стивен Гулд

Жар печи почти обжигал кожу, но до костей не доходил.

Милли уговаривала меня обратиться к психотерапевту – еще одно болезненное напоминание о маме. Я к психотерапевту не хотел.

Милли села удобнее – прильнула ко мне, положила голову мне на плечо. Я повернулся и поцеловал ее в лоб.

– Ты уверен, что, добравшись до Матара, ты выполнишь свою миссию. Что ты все исправишь. Думаю, ты ошибаешься.

Я покачал головой и придвинулся ближе к огню.

– Скорее всего, ты обнаружишь, что дело совсем не в Матаре. И я боюсь, что в процессе ты погибнешь. Ты способен прыгнуть прочь от ножей, пуль, бомб, но от себя и своей боли никуда не прыгнешь. То есть пока не разберешься в ней.

– Пока не разберусь в своей боли? Как это?

– Обратись к психотерапевту.

– Только снова не начинай!

– Психотерапевт не убьет тебя… в отличие от террориста. Почему мужчин легче отправить на войну, чем за помощью?

– Мне что, просто смотреть со стороны, как террористы убивают невинных?

– Сегодня по Си-эн-эн показывали интервью с палестинцем, – проговорила Милли, пару секунд молча посмотрев на огонь. – Он хотел знать, почему таинственный борец с терроризмом не спасает палестинских детей от израильских пуль.

– Я не могу успеть всюду, – парировал я и поморщился от собственных слов.

– Так где ты подведешь черту? – Милли улыбнулась. – Ты ведь еще до отлета в Гонолулу понимал, что этот теракт с шиитскими экстремистами не связан. Что Матара там не будет.

Ну вот, начинаем сначала!

– Так мне бездействовать? Стоять в стороне, когда есть шанс кого-то спасти?

– Иди работать в пожарную команду. Ты спасешь больше людей с меньшим риском для себя. Боюсь, если продолжать в таком же духе, ты станешь похожим на агента АНБ. Чем чаще сталкиваешься с террористами, тем больше им уподобляешься.

Я аж отпрянул от Милли:

– Я что, начал вести себя как они?

Милли покачала головой и притянула меня к себе:

– Извини. Я просто боюсь этого. Может, если постоянно предупреждать тебя, этого не случится?

Я растворился в объятиях Милли, прильнул к ней, положил ей голову на плечо:

– Очень надеюсь.

Афины, откуда так часто угоняют самолеты, стали местом следующего теракта. «Макдоннел-Дуглас ДС-10» авиакомпании «Олимпия эйрлайнс» взял курс на Мадрид и через десять минут запросил аварийную посадку из-за разгерметизации. Одновременно пилоты сменили код приемоответчика на 7500, то есть подали международный сигнал о захвате самолета.

Самолет приземлился и стоял в афинском аэропорту уже два часа, когда «Манхэттен СМИ-мониторинг» сообщила мне о теракте.

Когда я прыгнул в терминал, греческая армия окружила самолет. Первым делом я решил разыскать журналистов: они ведь наверняка уже разнюхали, сколько на борту террористов, чем они вооружены и чего хотят.

Среди представителей прессы оказался журналист Рейтер из Алжира. При виде меня у него чуть глаза из орбит не вылезли. Он мигом попятился из первого ряда и оттеснил меня в сторонку.

– Это вы! – взволнованно прошептал он. – Я так и подумал, когда просмотрел видеоролик.

Журналист тревожно озирался, не желая делиться сенсацией с коллегами.

– О чем это вы? – спросил я, гадая, катастрофа это или неожиданный козырь.

– Не исчезайте! Позвольте взять у вас интервью!

– Успокойтесь! Не то всполошите коллег, и я уйду.

Журналист глубоко вдохнул и опустил плечи.

– Я так и знал! – шепнул он. – Давайте найдем место потише.

– А вы ничего не забываете? – спросил я, кивнув на окно терминала.

Самолет стоял в конце взлетно-посадочной полосы, примерно в полумиле от нас.

– Тогда после? – спросил журналист, облизав губы.

– Посмотрим. Что творится в самолете? Что вам известно?

– Ну, если я скажу вам, что мне известно…

– Я могу и у них спросить, – перебил я, большим пальцем показав на других журналистов.

– Ладно, ладно, вот моя визитка. – Он протянул мне белую карточку с логотипом Рейтер, своим именем, телефоном, факсом и телексом. Звали его Жан-Поль Корсо. – Террористов трое, вооружены пистолетами. Секьюрити в штатском ранил одного, но двое других его застрелили. Прямо в воздухе пуля пробила иллюминатор в салоне бизнес-класса. Самолет успел подняться лишь на восемь тысяч футов, то есть ничего страшного не случилось, но пилот настоял на посадке. Террористы требуют другой самолет. Они не позволяют пилоту увести самолет со взлетно-посадочной полосы, поэтому самолеты перенаправляются на другие полосы.

– Кроме самолета, что требуют? Какой национальности террористы?

– Пока они больше ничего не требуют. Террористы из ЭТА, баскской националистической организации. Большинство пассажиров – испанцы.

– Баски? С каких пор баски угоняют самолеты? Они же бомбы взрывают?

Корсо пожал плечами.

– Что-нибудь еще? Третий террорист серьезно ранен?

– Неизвестно.

– Ну, спасибо. Если получится, мы с вами потом поговорим. – Я огляделся. Похоже, никто за нами не следил. – А что творится вон там?

Корсо отвернулся, и я прыгнул.

Один из террористов, в длинном кожаном плаще, стоял у двери с пистолетом в руке. Заднюю дверь закрыли, шторки на иллюминаторах опустили. Еще один террорист просматривался в кабине, он говорил по рации. Таким образом, оставался третий, раненый.

На самолетах «Макдоннел-Дуглас ДС-10» передняя дверь расположена за салоном бизнес-класса, в перегородке два прохода, ведущие вперед и назад. Между проходами бортовая кухня. Я прыгнул в середину кухни, так что она защищала меня сзади, а перегородка – спереди.

Я не видел, чтобы за террористом у двери наблюдали сообщники, но такая возможность существовала. Я решил рискнуть: прыгнул ему за спину, одной рукой стиснул ему пояс, другой зажал рот, перенес в Техас и бросил на дно каньона. Потом прыгнул обратно в кухню самолета и прислушался. По-моему, никто ничего не заметил. С помощью стоматологического зеркала я заглянул в салон эконом-класса.

К перегородке прислонился мужчина в мятом костюме. В руках он держал какой-то странный пистолет и целился в сидящих пассажиров. Левая пола его пиджака пропиталась кровью, левую руку он крепко прижимал к себе. Покрытое испариной лицо казалось неестественно-бледным. Со своего места он мог контролировать весь проход от двери.

У ног террориста я увидел голову и плечо убитого. Рука вытянута, ладонь полураскрыта – жест получился умоляющий.

Я подобрался к другому проходу и с помощью зеркала осмотрел дверь кабины. Дверь оказалась открыта, и я увидел третьего террориста с радиогарнитурой на голове. Он стоял у порога и помахивал пистолетом, подчеркивая важность своих слов. Из всего экипажа в зеркале просматривался только старший пилот. Он сидел неподвижно, голову держал прямо, демонстрируя проплешину.