Магия восстает - Илона Эндрюс

Боль все еще гудела внутри меня, при этом отступив куда-то далеко. Хью ранил меня, но мне было все равно. Реальный мир померк, осталась лишь злость. Я так устала терять людей, которых люблю. Этот человек был источником всей моей боли, и я должна уничтожить его.

Хью дрался как Ворон: искусно, умно и смертоносно. Схватка с ним была похожа на волшебство. Казалось, что я сражаюсь со своим отцом. Но я смогла побить Ворона, когда мне было четырнадцать. Хью я тоже побью. Я слишком зла, чтобы остановиться.

Он пятился от меня по всему двору. Сейчас существовали только я, он и два меча. Я могла делать это вечно. Я делала бы это вечно. Он начнет замедляться первым.

Сдохни, Хью. Сдохни уже наконец.

Сдохни.

— Кейт!

Кэрран.

Я притормозила, но лишь настолько, чтобы посмотреть в направлении его голоса. Он стоял в окне справа. Рядом с ним стояла Лорелай с застывшим от потрясения лицом. Проклятье.

В каждом окне кто-то стоял. Люди вылезли на балконы. На парапете над нами стояли джигиты Хиблы и целились в меня из арбалетов. На дальней башне еще двое джигитов зарядили стрелами «скорпиона».

Тут я столкнулась с реальностью, словно с движущимся поездом. Если я убью Хью, они усеют двор стрелами. Я умру.

Мне было все равно. Оно того стоит.

Я повернулась и краем глаза увидела Джорджи, пока та отходила подальше от нас.

Джорджи погибнет со мной. Они пустят в нее столько стрел, что даже регенерация оборотня ей не поможет, но даже если она выживет, Стая станет мстить. Начнется бойня.

Придется остановиться, хотя мне до боли хотелось продолжить сражение.

Я ударила Хью в область груди, резко снизив угол наклона. Он парировал удал, но мы оба знали, что он выставит свой меч на дюйм ниже, чем нужно. Мой меч соскользнул, и я почувствовала, как лезвие входит в его правую косую мышцу. Злость исчезла с его лица. Стена была уже прямо у него за спиной. Хью намеренно сделал медленный шаг назад. Я последовала за ним, удерживая свой меч на дюйм внутри верхней части его живота. Если я нажму чуть сильнее, он заработает разорванную печень.

Он прислонился к стене, его губы медленно изогнулись в кровавой ухмылке.

— Я бы хотела услышать это.

Хью слегка подался вперед, заставляя меч вонзиться еще глубже в мышцы. На его лице появилось странное выражение, вроде сосредоточенное, но слегка довольное, собственническое, или скорее призывное…

Хью открыл рот и произнес:

— Сдаюсь.

Это было не признание поражения. Это был вызов. Еще год назад я могла спутать это с чем-тодругим, или убедить себя, что придаю этому слишком много значения, но пробыв целый год влюбленной и желанной женщиной я набралась достаточно опыта, чтобы идентифицировать этот взгляд. Хью возбудился.

Он не притворялся. Все было на самом деле.

Черт бы все побрал.

Главное — не реагировать.

Я вытащила меч, обтерла его о свою рубашку и протянула ему рукояткой вперед.

— Прекрасный меч. Спасибо за тренировку.

— Нет, это тебе спасибо. — Хью оттолкнулся от стены. Его футболка пропиталась кровью. Лицо заплыло с левой стороны — он должно быть повернул голову, когда столкнулся со стеной. Наверняка пытался спасти свой нос. Сломанный нос заставляет глаза слезиться. Я бы покончила с ним намного быстрее.

Вся боль тут же вернулась ко мне одновременно. Живот ныл. На левом боку, видимо, был большой порез. Ощущения в правом боку казались слегка неправильными, им сопутствовала знакомая ноющая боль. Треснувшие ребра. Хорошо хоть не сломанные. Мои руки ныли в десяти разных местах. Футболка, в отличие от моего противника, не стала полностью красной, но ее то тут, то тамукрашали яркие кровоподтеки.

Я повернулась, слегка потянувшись. Ой. Ощущения такие, будто кто-то избивал меня мешком картошки, усеянной бритвами.

Глухой звук заставил меня развернуться. К нам направлялся Кэрран с угрюмым видом, его глаза горели золотом. Должно быть, он выпрыгнул из окна. Только представьте. Что же теперь будет делать Лорелай там в одиночестве?

— Ты должна мне реванш, — произнес Хью.

— Возможно. Когда-нибудь. — Когда рядом с тобой не будет десятка телохранителей.

— Ловлю на слове.

Кэрран подошел ко мне.

— Ты в порядке, детка?

— Он называет тебя «детка». — Хью засмеялся. — Мне это нравится.

— Заткнись, — огрызнулся Кэрран.

Я слегка повысила голос, чтобы было слышно и нашей аудитории:

— Как на счет моего приза?

Хью улыбнулся.

— Разумеется, — громко произнес он. — Ты можешь выбрать все, что хочешь на этом дворе.

Я повернулась и показала на Кристофера в клетке.

— Я хочу получить его.

Хью моргнул и сжал челюсти.

Да, да, тебя сделали. Теперь будь большим мальчиком и заплати.

Лицо Хью помрачнело. Он действительно не хотел расставаться со своей игрушкой для пыток.

— Какие-то проблемы? — спросил Кэрран.

— Никаких проблем. — Хью громко отдал приказ на другом языке.

Появилась Хибла и вытащила из кармана большую связку ключей. За ней следовали два джигита. Мы наблюдали, как они отпирают дверь.

Хью стянул с себя футболку, выставляя напоказ свой первоклассный торс. Он был слажен словно анатомическая модель — каждая мышца четко очерчена и идеальна по размеру, сильная, крепкая, но подвижная. И окровавленная. Я порезала его больше двадцати раз. Большинство ран представляли собой лишь зарубки или поверхностные разрезы. Он был действительно хорош. Не будь во мне столько злости, он мог бы выиграть. Эта мысль тревожила меня.

Хью повернул левую руку, демонстрируя три четких разреза на выпуклом трицепсе. Будь у меня возможность резануть глубже, я бы обездвижила руку каждым из этих порезов.

— Только посмотри, — сказал Хью, показывая раны Кэррану. — Словно настоящий художник.

Я направилась к клетке.

— Только тронь ее снова, и я убью тебя, — тихо произнес Кэрран за моей спиной.

— Она не нуждается в твоей помощи, — ответил ему Хью. — Но я готов поиграть с тобой в любое время, только дай знать.

Я продолжала свой путь. Мое бедро тоже болело. На джинсах проступили кровавые пятна. Еще один порез. Этот глубже других. Скорее ад замерзнет, чем я начну хромать.

Джигиты распахнули дверь и отошли от меня подальше, подняв руки. Кристофер уставился на меня, выпучив глаза.

— Пойдем, — сказала я ему. Он моргнул.

— Миледи.

— Ты свободен. Пойдем со мной. У нас есть вода и еда.