Драконы зимней ночи - Маргарет Уэйс

И надо сказать, что, хотя из числа прежних завсегдатаев в «Свинью и Свисток» последнее время заглядывали немногие, дела Уильяма Пресной Воды шли в гору. Повелители очень неплохо платили своим воинам – гоблинам и драконидам, – а страсть к крепким напиткам была присуща и тем и другим. Уильям, впрочем, держал таверну отнюдь не ради денег, а скорее из любви к обществу друзей – старых и новых. Так вот, новые хозяева ему были положительно не по нраву. Когда они появлялись в таверне, другие посетители немедленно ее покидали. И Уильям, недолго думая, стал брать с драконидов ровно втрое дороже, чем с обычных горожан. К тому же он взял за правило разбавлять эль. Соответственно, к нему, кроме нескольких старых друзей, никто более не заглядывал. И Уильяма это устраивало как нельзя лучше.

С этими-то друзьями – в большинстве своем старыми моряками, столь же просмоленными и обветренными, сколь и беззубыми – он и беседовал в тот вечер, когда в его таверну вошли незнакомцы. И сам Уильям, и его клиенты поначалу воззрились на них неприветливо и с подозрением. Но затем, видя, что перед ним стоят не воины Повелителей, а всего лишь пропыленные и усталые путешественники, Уильям сердечно приветствовал их и сам проводил за столик в уголке.

Незнакомцы взяли эля – все, кроме человека в алых одеждах, заказавшего чашку кипятку. Потом, после короткого разговора полушепотом, главным предметом которого являлся потертый кожаный кошелек с некоторым количеством монет, они попросили Уильяма принести им хлеба и сыра.

– Нездешние! – потихоньку сообщил Уильям друзьям, цедя эль из особого бочонка, упрятанного под стойку (драконидам он наливал совсем из другого). – И, если я что-нибудь понимаю, бедны, точно моряк, просидевший недели на берегу.

– Беженцы, – задумчиво глядя на спутников, предположил один из приятелей хозяина.

– Однако и странная же компания, – вступил в разговор другой отставной моряк. – Акула меня съешь, если вон тот рыжебородый – не полуэльф. А у здоровяка, по-моему, хватит оружия, чтобы перещелкать все войско Повелителей…

– И пусть мне отдавит якорем ногу, если он уже не насадил пару-тройку поганых тварей на свой меч, – проворчал Уильям. – Спорю на что угодно, что эти ребята спасаются от погони. Вы только гляньте, как бородатый косится на дверь!.. Что ж, против Повелителя я им помочь не могу, но о том, чтобы они с голодухи не сдохли, уж как-нибудь позабочусь!

И он отправился обслуживать нежданных клиентов.

– Уберите-ка свои гроши, – ворчливо велел он нашим героям, ставя перед ними на стол не только хлеб с сыром – целый поднос всевозможных закусок. И решительно отпихнул предложенные монеты: – Я же вижу, что вы в беде. Это так же очевидно, как и то, что мой нос смахивает на пятачок…

Одна из женщин благодарно улыбнулась ему. Подобных красавиц Уильям поистине еще не видал: бледно-золотые волосы так и светились из-под капюшона, а синие глаза напоминали океан в безветренный день. Когда же она улыбнулась ему, по жилам Уильяма разбежалось блаженное тепло, как если бы он хватил стопочку отменного бренди.

Но высокий, суровый темноволосый мужчина в меховом плаще, сидевший подле красавицы, пододвинул отвергнутые деньги обратно:

– Мы не примем дармового угощения, хозяин.

– В самом деле? – огорчился увешанный оружием богатырь, пожиравший глазами аппетитную ветчину.

– Речной Ветер… – прекрасная женщина ласково взяла спутника за руку. Бородатый полуэльф тоже, казалось, собирался что-то сказать, но в это время человек в алых одеждах, который еще заказывал кипятку, протянул руку и взял со стола одну из монет.

Поставив денежку на тыльную сторону кисти и каким-то чудом уравновесив ее на ребре, он вдруг безо всякого видимого усилия пустил блестящий кружочек плясать по костяшкам своих длинных, худых пальцев, обтянутых металлически-желтой кожей. Глаза Уильяма чуть не вылезли из орбит. Двое его приятелей покинули стойку и тоже подошли посмотреть. Монетка появлялась и исчезала, подпрыгивала и кружилась. Вот она взлетела высоко в воздух, пропала неведомо куда – и тотчас же шесть одинаковых монеток закружились вокруг головы мага, покрытой капюшоном. Один его жест – и монетки пустились в полег вокруг головы Уильяма. Старые моряки следили за чудесами, раскрыв от изумления рты.

– Возьми хоть одну за труды, – прошептал маг.

Уильям нерешительно попытался поймать мелькавшие перед глазами монетки, но его рука прошла прямо сквозь них. Шесть монеток тут же пропали, и осталась всего одна, спокойно лежавшая на ладони алого мага.

– Прими же плату, – с лукавой улыбкой сказал тот. – Кабы только она тебе дырку в кармане не прожгла…

Уильям с немалой опаской взял у него денежку и, держа ее двумя пальцами, принялся рассматривать. Неожиданно монетка полыхнула огнем! Испуганно вскрикнув, Уильям уронил ее на пол и поспешно затоптал ногой. Двое его друзей хором расхохотались. Уильям поднял монетку и обнаружил, что она была совершенно холодна и ни в коей мере не пострадала.

– Право же, это окупает угощение! – расплылся в улыбке хозяин гостиницы.

– А также ночлег! – И приятель-моряк вывалил на стол целую пригоршню монет.

– Похоже, – тихо сказал Рейстлин, оборачиваясь к друзьям, – я придумал, как решить все наши проблемы…

Вот так и родились «Потрясающие Чудеса Алого Мага» – странствующий аттракцион, о котором посейчас еще рассказывают старожилы от Порт-Балифора на юге до самых Руин на севере.

В тот же вечер кудесник в алых одеждах дал первое представление для узкого круга приятелей Уильяма. Зрители были в полном восторге; неудивительно, что слухи быстро распространились по городу. А когда пошла вторая неделя ежевечерних выступлений в «Свинье и Свистке», даже Речной Ветер, поначалу неодобрительно отнесшийся к подобной затее, вынужден был признать, что благодаря ей успешно решалась не только денежная проблема, но и другие, не менее насущные.

Как ни поджимало спутников отсутствие денег, голодная смерть, даже в эту зимнюю пору, им не грозила – и Речной Ветер, и Танис были опытными охотниками. Но им предстояло чем-то расплачиваться за проезд на корабле до Санкриста. К тому же деньги должны были дать им возможность невозбранно путешествовать по занятой врагами стране…

В юности Рейстлин частенько пользовался своим талантом жонглера, зарабатывая на кусок хлеба брату и себе. И немало в том преуспел, хотя его наставник-маг и считал подобное занятие неподобающим и даже грозился отчислить подростка из своей школы волшебных наук. Зато теперь развившаяся магическая сила позволила Рейстлину достичь небывалых высот. Он в буквальном смысле околдовывал аудиторию то фокусами, то сногсшибательными иллюзиями.

Одно его слово – и по стойке «Свиньи и Свистка» пускались в плавание белокрылые корабли, из супниц взлетали птицы, а в окна заглядывали драконы, обдававшие перепуганных гостей призрачным пламенем. В конце же представления маг сам сгорал в бушующем пламени вместе с великолепными алыми одеяниями, которые сшила для него Тика – сгорал только для того, чтобы мгновением позже преспокойно войти в переднюю дверь и под бешеные аплодисменты поднять стакан белого вина за здоровье присутствующих.