Ричард Длинные Руки - гауграф - Гай Юлий Орловский

Я умолк, опомнившись, сэр Ульрих выждал, я видел, как переглянулись с сэром Герцлелем, тихонько спросил:

– Какой, сэр Ричард?

Я ответил с неохотой:

– Легкие пути подсказаны дьяволом, сэр Ульрих. К сожалению, путь меча – ложный путь. Хотя, конечно, мне до писка хотелось схватить этот дивный меч, у меня говно какое-то, а не меч… но почему, почему никто нигде и никогда не предлагает молот кузнеца, лопатку каменщика, топор дровосека?

Лицо сэра Ульриха выразило отвращение, а сэр Герцлер даже отшатнулся так, что едва не упал на спину, некрасиво и не по-рыцарски задрав ноги, роняя достоинство.

– Сэр Ричард!.. – вскрикнул он потрясенно. – Как можно?

Я сказал тихо:

– В королевстве, где я родился, самым великим был правитель, взявший не меч, а плотничий топор. Строил корабли и города, стал первым у нас императором! Хотя и повоевать тоже пришлось, но все-таки славу добыл, выбрав топор плотника, а не меч… Эх, ладно, разделывайте добычу, а я соберу дров на костер.

Сэр Ульрих запротестовал:

– Мы сами, сэр Ричард!.. Вы, того, прилягте и отдыхайте. Отдыхайте!

А сэр Герцлер добавил нервно:

– Не сходя с места. А то еще во что-нибудь влезем.

Донесся топот, в нашу сторону на полном скаку мчатся наши рыцари, во главе отряда сэр Палант, узнаю его по гербу на трепещущем баннере.

Он красиво и почти на ходу соскочил на землю, почти не сгибая колени под тяжестью доспехов, сказал радостно:

– Объезжать почти не пришлось!.. Там за полмили лес кончается. Дорога хорошая… Как тут у вас?

Я не успел ответить, сэр Ульрих подкрутил усы и ответил с великолепнейшей небрежностью:

– А ничего интересного. Приехали давно, ждем вот. Можно двигаться дальше, если вы не устали.

Сэр Палант сказал сокрушенно:

– Мы не устали, но кони… Все-таки торопились, гнали во весь опор. Были бы такие, как у вас…

Сэр Ульрих оглянулся на меня. Я махнул рукой.

– Расседлывайте. Места здесь безлюдные, можно отдохнуть незамеченными.

Сэр Палант обернулся к своим рыцарям и заорал:

– Разжечь костры!.. Сэр Ульрих, здесь есть местечко, чтобы напоить коней?..

– Вон там широкий ручей, – указал сэр Ульрих.

Луна поднялась только перед рассветом, солнце упырей, вампиров и прочей нечисти, однако вместо призрачного бледного света на землю упал теплый и золотистый, верхушки деревьев и далекие горы стали желтыми, а внизу и в щелях тьма сгустилась еще сильнее.

Я задремал ненадолго, проснулся от щекочущего запаха распустившихся утром цветов, что ночью складывают лепестки и даже втягиваются в землю, спасаясь от ночного холода. Холода я не ощутил, разве что свежесть, острую и даже колючую, воздух настолько чист, что можно поперхнуться.

Сэр Ульрих и Палант объехали наш отряд, проверяя, у всех ли все в порядке. Рыцари поднимались бодрые, с шуточками, жаждущие побыстрее добраться до таинственного Стального Клыка.

Сэр Ульрих, как самый дальнозоркий, если не считать Тамплиера и меня, еще и на быстром коне, все старался выехать вперед и проследить, чтобы никто нас не углядел раньше времени.

Однако заметили нас неожиданно с правого фланга: раздался мощный рев, из заросли кустарника поднялся во весь рост отдыхавший там великан – огромный, толстый, в звериных шкурах, лохматый и дурно пахнущий.

Не раздумывая, он подхватил с земли дубину и, грузно топая, бросился в нашу сторону.

– Эй-эй! – прокричал я. – Мы не враги!

Он продолжал реветь на бегу, дубина в толстой руке из цельного дерева вращается над косматой головой с грозным гулом, от которого стынет кровь в жилах. Рыцари хватались за оружие, но в ожидании приказов оглядывались на меня.

Я крикнул во весь голос:

– Рассыпаться!.. В бой не вступать!..

Я видел на лицах стыд и несогласие, но клятва верности слову пересилила. Даже самые гордые повернули коней и пустились в позорное, по их мнению, бегство.

Великан остановился, не зная, за кем гнаться, конных не догнать, взревел гневно и разочарованно.

Я снова крикнул громко:

– Эй, лохматый!.. Мы друзья!.. По крайней мере, мы одной крови… наверное…

Он снова проревел что-то грубое и нечленораздельное, положил дубину на плечо и пошел в мою сторону. В крохотных для его размера глазках блестела звериная хитрость.

– Эй-эй! – крикнул я громко. – Стой там!.. Будем общаться на расстоянии.

Он шел ко мне, не слушая, я подал Зайчика задом, Бобик тоже отступал, шерсть поднялась, рычал и все поглядывал на меня с вопросом в умных и сразу посерьезневших глазах.

– Не вмешиваться! – предупредил я его и рыцарей и снова крикнул великану: – Остановись!.. Мы не хотим воевать!.. Договоримся о разделе сфер влияния!

Он кивнул, так мне показалось, даже вроде бы начал останавливаться, но тут же внезапно перешел на бег, едва не застав меня врасплох. Я не успел повернуть Зайчика, только подал его резко в сторону, когда великан сорвал с плеча дубину и ударил, намереваясь расплескать меня по земле вместе с конем.

Земля вздрогнула, прокатился гул, словно в нее угодил крупный метеорит. Я наконец повернул Зайчика, мы понеслись прочь, и второй удар пришелся по земле уже в трех шагах от нас.

Я слышал топающие шаги сзади, великан бежит следом, быстро отставая. Злость ударила в голову, я развернул Зайчика и заорал во весь голос:

– Всем приготовиться!.. Атака по моей команде…

Великан приближался, но и рыцари повернули коней и быстро взяли его в кольцо. Я выждал момент, все примерно на равном расстоянии, взмахнул рукой:

– Вперед!..

Сам я ждал, вытащив меч и демонстративно размахивая, мол, больше отступать не буду, иди сюда, я тебе покажу. Великан замедлил бег, перешел на шаг, дубину взял в обе лапы поудобнее, а на меня смотрел с угрюмой ненавистью упорно и прицельно.

Рыцари неслись, пригнувшись к конским шеям и выставив перед собой копья. Великан слишком поздно услышал грозный топот, начал поворачиваться, и в этот момент в грузное тело с трех сторон вонзилось с десяток копий.

Страшный рев тряхнул мир, с деревьев посыпались листья и мелкие ветви, упали оглушенные птицы, великан двумя мощными взмахами перебил, как соломинки, древка. Рыцари выпустили из рук обломки и начали выдергивать из ножен мечи. Великан ревел, кровь текла широкими потоками, а когда начал вытаскивать из тела впившиеся обломки, из ран выплескивались красные дымящиеся фонтанчики.

– Всем отступить! – приказал я страшным голосом. – Кто ввяжется в бой – будет изгнан из отряда и отправлен с позором домой!