Что я без тебя... - Джудит Макнот

Мысль о том, что Лэнгфорд на это способен, возмутила Ники,однако он допускал такую возможность или еще что-нибудь, не менее ужасное.

— Здесь хоть вы в безопасности, по крайней мере этой ночью.А утром обсудим, что я могу для вас сделать.

Ей некуда деваться, она никому не нужна, все ее презирают.Только Ники старается ей помочь. Подумав об этом, Шерри испытала облегчение ибыла тронута до глубины души.

— Мне… необходимо устроиться на работу. Но как это сделатьбез рекомендаций? Я не могу остаться в Лондоне. Я не…

— Мы все обсудим утром, cherie. А теперь вы должны лечь впостель. Ужин вам принесут.

— Никто из их друзей или знакомых не пожелает брать меня наработу, а он… похоже… его знает весь Лондон.

— Утром, — твердо заявил Ники.

Не в силах возражать, Шерри кивнула и в сопровождениислужанки стала подниматься по лестнице, но вдруг повернулась к нему:

— Месье Дю Билль!

— Называйте меня, пожалуйста, Ники, мадемуазель, — попыталсяон пошутить.

— Не могу, ведь я гувернантка, а вы — господин. Видя, чтоона в полном изнеможении, Ники не стал спорить.

— Обещайте никому не говорить, где я! Ники поколебался,взвесил все» за»и «против»и наконец сказал:

— Обещаю!

Он смотрел, как Шерри поднимается по лестнице, убитая горем,униженная, покорная, как служанка, что было так на нее не похоже. И Никизахотелось хорошенько поколотить Уэстморленда. Хотя, поразмыслив, он не мог непризнать, что все это время Стивен вел себя с Шерри в высшей степениблагородно.

— Еще что-нибудь, милорд?

Стивен опустил бокал, поднял голову и тупо уставился надворецкого, стоявшего в дверях спальни.

— Нет, — коротко бросил он.

Он заставил священника и всю семью прождать целый день,почему-то уверенный в том, что Шеридан Бромлей вернется, и отпустил их лишь тричаса назад. И она вернулась бы, если бы не чувствовала за собой вины идействительно потеряла память. И не только, чтобы оправдать себя. А еще испросить, почему он притворялся ее женихом. Но она не вернулась, значит, ссамого начала знала правду и ей не о чем было спрашивать.

Факты — упрямая вещь, и самый крепкий напиток не могпогасить пылавшую в его душе ярость. Значит, никакой амнезии у Шеридан Бромлейне было. Просто, когда к ней после ушиба вернулось сознание, она решилавоспользоваться блестящей возможностью роскошно пожить некоторое время, а отперспективы стать его женой пришла в полный восторг. Можно представить себе,как она хохотала, когда он разыгрывал из себя ее жениха, а она сама — ЧаризЛанкастер, свою госпожу.

И это он, со своим жизненным опытом, которым так кичился,снова попал в ловушку, расставленную женщиной, как это повелось с древнихвремен, пожалел невинную, отчаявшуюся девушку. Первый раз так было с Эмили, атеперь — с Шеридан Бромлей. Чем больше Стивен об этом думал, тем большеожесточался. Какой же он идиот! С таким талантом Шерри вполне могла статьактрисой и вместе с остальными, такими же амбициозными, как она, шлюхамивыделывать ночами курбеты и развлекать публику. Стивен отпил еще глоток,перебирая в памяти ее лучшие роли: особенно впечатляющей была первая… Он уснул,сидя у ее постели, а утром его разбудил ее плач. «Я не знаю, какое у меня лицо,— говорила она сквозь слезы, заставляя его сердце сжиматься. — Это, конечно, нетак уж и важно, но раз вы уже проснулись, опишите мне мое лицо». А однажды онарешила продемонстрировать ему свои волосы, на всякий случай, если он еще неуспел заметить их чарующую красоту. Стивен не мог думать об этом безотвращения. «Они не каштановые. Посмотрите на них. Они рыжие…»

Каким же он был ослом, когда буквально остолбенел при видеэтих рассыпавшихся, сверкавших волос. Он даже мысленно сравнил ее с рыжейМадонной. «Они просто… просто, как медь!»— сказала она с недовольной миной.Даже тут притворялась, хотя знала, что волосы у нее роскошные. «От Констанцы —горничной — я узнала, что вы — граф, и я должна называть вас» милорд «, —говорила она с притворным смущением. — Ну, а мне известно лишь то, что сидеть вприсутствии короля можно только с его разрешения».

А как она умоляла его, встав однажды с постели: «Расскажитемне о моей семье, я совсем ничего не помню». Тут она была просто неподражаема.И когда он сказал, что отец ее — вдов и она единственный ребенок в семье, онаумоляюще посмотрела на него своими большими глазами и спросила: «А мы оченьлюбили друг друга?»

Лишь однажды Шерри чуть не проговорилась. Когда речь зашла одуэнье. Она тогда сказала со смехом: «Мне не нужна компаньонка, я сама…»Итеперь Стивен считал это неоспоримым доказательством ее непорядочности.

Ей очень нравилось общество слуг. И немудрено. Они былиблизки ей по духу.

— Боже, какая блестящая маленькая авантюристка! — скрипнувзубами, воскликнул Стивен.

Она и не рассчитывала выйти за него замуж. Видимо,надеялась, что он возьмет ее на содержание и купит ей дом. Не больше. А он,видите ли, решил жениться на ней! Он допил свой бокал и пошел в гардеробную.

Когда они уезжали из Альмака, эта рыжая бестия категорическиотказалась выйти за него, но не прошло и часа, как она согласилась, причем стаким видом, будто осчастливила его.

Стивен сорвал с себя и швырнул на пол рубашку. А потом и всеостальное, поскольку вспомнил, что одевался для церемонии. На полу образоваласьцелая куча одежды. И в тот момент, когда Стивен надевал халат, вошел Дэмсон и,ошеломленный открывшейся ему картиной, поспешно принялся подбирать с пола вещи.

— Сожги их! — бросил Стивен. — Унеси отсюда и ложись спать.А утром пусть все ее вещи выбросят из дома!

Он стоял у камина, держа бокал с остатками спиртного, когдаснова услышал стук в дверь.

— Что еще, черт возьми, стряслось?! — заорал он, увидев напороге бледного, с совершенно измученным видом бывшего дворецкого Берлтона.

— Не подумайте, милорд, что я сую нос не в свое дело, но яне вправе утаить от вас сведения, которые могли бы вас заинтересовать.

Стивен еле сдержался, чтобы не наброситься с руганью настарого слугу, осмелившегося напомнить ему о Шеридан Бром-лей.

— Говорите же! Или вы так и будете стоять здесь всю ночь?!

— Доктор Уайткомб просил меня лично присматривать за миссЛанка… за молодой леди, — сказал насмерть перепуганный резким тоном графастарик.

— Ну и… — процедил Лэнгфорд сквозь зубы.