Проклятие для Чудовища - Джулия Кей

смогла справиться и теперь надеется помочь с этим мне. Но вот, что интересно. Неужели необузданная магия когда-то привела и ее к печальным последствиям, после которых бабушка так и не смогла восстановиться?

***

Филипп завел активного пса в дом, тут же попав в плен обмотанным вокруг ног поводком. Чудище только что совершил вечерний променад и уже ожидал положенного ужина. Помыв лапы и обеспечив теплый прием пищи компаньону, парень направился на второй этаж большого, но пустого особняка. Не глядя протянул руку к включателю света в комнате, тут же выкрикнув ругательство, увидев незваную гостью, притаившуюся в темноте.

— Bonsoir, Филипп.

— Вы кто? Откуда меня знаете? — глаза Филиппа забегали по комнате в поисках того, что можно использовать в качестве оружия пусть и против пожилой дамы.

— Признаюсь, меня огорчает, что Ливана обо мне не упоминала. Хотя, подростки не любят говорить о нерадушных родственниках.

Парень успокоился, услышав знакомое имя. Сделал шаг к женщине, прямо сидящей на стуле, повернутому к двери.

— Вы Джаннет, да?

— М-м, значит, все-таки упоминала.

— Да. Не самое хорошее.

— Могу представить, как отзывается моя внучка. Дети не всегда понимают, что строгость идет им на пользу, а вовсе не во вред.

— Зачем вы пришли?

— За тем, что делаю каждый раз, когда что-то идет не по плану. Исправляю ошибки Ливаны.

Женщина встала, медленно, как кошка, подошла к парню и осмотрела его лицо.

— Искусная работа. Я бы даже гордилась, не будь это чистой случайностью.

— Но вы и так можете гордиться Ливаной.

— О, jeune[3], что ты можешь знать о гордости.

— Может и ничего, но я знаю многое о Ливане и о ее способностях.

Джаннет прикрыла глаза.

— Глупая, глупая девчонка. Вся в мать.

— А она в кого?

— Что?

— Слушайте, — Филипп облизал губы, испытывая волнения перед человек, которого даже не знает. — Ливана мало что о вас говорила, но по крупицам я составил примерный портрет. Должен сказать, именно так я вас себе и представлял. Вы строгая, требовательная сторонница матриархата, считающая обычных смертных просто мусором. Ваша дочь отказалась от магии, чем вы очень недовольны. Сейчас обучаете Ливану в надежде, что она станет достойной заменой вам, но понимаете, что этого не произойдет. Но это не потому что она слабая и не дотягивает, а потому что вы хотите видеть в ней себя, но она не такая, поймите.

На секунду Джаннет потеряла дар речи. Еще никто не смел дерзить ей прямо в лицо, а за сегодняшний вечер это уже стало закономерно.

— Как ты смеешь говорить о моей семье и обо мне да еще и в таком тоне! Я пришла помочь тебе, избавить от проблем, но, видимо, ты совсем этого не желаешь.

— Вы злитесь из-за горькой правды?

— Нет, я злюсь, потому что ты говоришь о том, чего не понимаешь!

Филипп развел руками.

— Так объясните.

— Я не намерена объясняться перед каким-то… экспериментом.

Джаннет развернулась, поднимая вокруг себя воздух, словно торнадо, и направилась к выходу, но ее остановил спокойный голос парня.

— Вы же не знаете, что произошло, да? Ливана вам не сказала. Я уверен в этом, ведь знаете, что она повторяла этот месяц? — Джаннет повернула голову. — К кому угодно за помощью, только не к Джаннет.

Лицо женщины изменилось, будто тянуло к земле. Она уже не была похожа на могущественную ведьму, скорее на одинокую старушку. Морщины, которые невозможно вечно скрывать даже магией, придавали уставший вид и опускали уголки глаз, руки, сжимающие трость, слегка подрагивали. Именно в этот момент, стоя в неубранной комнате какого-то старшеклассника, Джаннет чувствовала грусть, которая давно не навещала ее неприступную крепость.

Несколько минут одна из самых могущественных ведьм прошлого столетия общалась с проклятым парнем, сидя на его незаправленной постели. Филипп рассказал ей обо всем, что случилось год назад и о том, как изменилась ее внучка за такое короткое время.

— Филипп, — Джаннет неожиданно накрыла своей ладонью руку парня. Жест, который она не позволяла себе в кругу даже самых близких. — не буду лгать, мне не жаль, что так произошло. Мне жаль, что такое случилось с моей девочкой. Я люблю Ливану, пусть и не говорю ей об этом. Я хочу, чтобы она добилась всего сама и училась на ошибках. Но забавно, все вышло, как она и сказала. После ссоры с ней я все-таки пришла исправлять ошибку.

— А вы не исправляйте, дайте ей шанс.

Женщина ухмыльнулась.

— Ты совсем на нее не похож. Как это говорят? Противоположности притягиваются? В тебе есть то, чему Ливане стоит поучиться: стойкости, жизнерадостности. Вере.

— Это уж скорее я учусь у нее. Всему.

— Филипп, осталось всего два дня. При всем твоем оптимизме, Ливана не сможет освоить снятие сглаза за ночь, даже если примет мою помощь.

— А вы верьте в нее, как это делаю я.

Джаннет улыбнулась уголком губ и сильнее сжала руку парня.

— Я дам тебе кое-что, — женщина открыла золотистую часть рукоятки трости и выудила двумя пальцами кристалл небесно-голубого цвета в форме капли воды. — Это камень желаний. На случай, если ты передумаешь.

Филипп принял подарок из дрожащих рук и сжал в ладони.

— Спасибо, но вряд ли я им воспользуюсь.

Джаннет хмыкнула. После столь долгого и откровенного разговора было сложно вновь натянуть маску безразличия. Она поднялась с кровати, выпрямила спину и вновь превратилась в холодную старомодную леди.

— Тогда вернешь камень по почте.

Филипп улыбнулся, получив улыбку в ответ.

По первому этажу пронесся звон с ворот в саду, а после взволнованный лай маленькой собачки. Джаннет и Филипп посмотрели в сторону лестницы.

— Это, наверное, Ливана, — Филипп поднялся с кровати и последовал к двери. — Я тогда ее задержку где-нибудь на кухне, а вы незаметно выходите.

Но, обернувшись, в комнате уже никого не было.

***

— Чего не открываешь, спал что ли? — я забежала внутрь, впуская холодный ночной воздух. Чудо уже все голени исцарапал в радостном приветствии.

— Да я читал кое-что интересное.

Я замерла с курткой в руке.

— Читал? Я точно в тот дом попала?

— Правила к игре.

А, ну теперь все сходится.

Мы поднялись на второй этаж, по-хозяйски кинула рюкзак на стул Филиппа и принялась в нем рыться. Парень почему-то застыл в дверях, осматривая коридор.

— Ты чего?

— Ничего, не бери в голову, — Филипп встал напротив, положив руки на пояс.

— Ты какой-то нервный. Ужастик что ли смотрел?

— Ты хотела что-то показать? — перебил он.

— Да! Твое спасение, — я протянула Филиппу два билета на вечеринку во Дворце Культуры, которые забрала вместо него