Ранняя философия Эдмунда Гуссерля (Галле, 1887–1901) - Неля Васильевна Мотрошилова

их-то ему больше всего напоминает новое гуссерлевское описание, маркируемое автором ФА по-разному, но чаще всего как психологическое. Но и к будущей феноменологии такие наброски относятся как раннее, смутное предчувствие чего-то в то время неясного и самому Гуссерлю. Подобные прорывы в текст ФА пред-феноменологических идей и структур встретятся нам и в других главах – и мы будем их обязательно фиксировать.

Особая трудность, которая применительно к этой проблеме существует, обсуждалась мною в разных плоскостях и аспектах, и в данном случае – применительно именно к главе III ФА – проистекает из того, что материал главы, подчас связан с чисто математическим содержанием разбираемой проблематики, входить в которые – задача скорее для математиков по профессии, чем для философов. Продолжим наше исследование ФА.

После своих резюмирующих характеристик Гуссерль и переходит к теме, объявленной в общем заголовке главы; она охватывает проблему коллективного объединения (der kollektiven Verbindung). Для сегодняшнего читателя такое терминологическое обозначение – сугубо неясное, если не сбивающее с толку, почему и требуются специальные прояснения. Они были нужны, впрочем, и для читателей его времени, но Гуссерль честно признался: сделать их «представляется не таким уж легким делом» (6419).

В преамбуле уже было установлено, что в целом надо было отправляться, согласно Гуссерлю, от анализа «психических актов», но что попытка ряда теоретиков сделать это, – имея в виду, скажем, вполне определенные психические акты (различения), – оказалась несостоятельной. «Какие же возможности ещё остались?», – задает вопрос Гуссерль (6512).

Автор ФА предупреждает, что при дальнейшем анализе он станет опираться на «теорию отношений» (Relation), о которой упоминал и ранее. Теперь, как он думает, пришел черед непосредственно ввести её в кадр подробного анализа.

Почему в данном контексте справедливо говорить именно об отношениях? Гуссерль рассуждает следующим образом: когда мы устанавливаем сходство, родство, преемственность и т. д., то исходим из того, что и при очевидных устанавливаемых нами различиях между всеми членами какого-либо объединения мы тем не менее регистрируем наличие отношений (Relationen). Но эти отношения могут быть существенно различными. Гуссерля же интересует «новый и весьма отличающийся от всех других класс отношений» (666–7), и именно тот класс, который он называет «коллигированием», а его «результат» – «коллекцией» (die Kollektion). (О «новизне» исследуемых отношений говорится не в том смысле, что они только возникли, а в том, что их лишь недавно стали специально анализировать). Лингвистическое пояснение: слово «коллекция» не ассоциируется в немецком языке, как это бывает в русском, с собиранием предметов в ту или иную коллекцию (в этом последнем случае в немецком языке употребляется, как правило, слово «Sammlung».)

Автор ФА просто имеет в виду «особый вид объединения» (eine besondere Verbindungsart) (6511) – не материального характера, а осуществляющегося исключительно в сознании и в ходе его специальной деятельности. Речь, таким образом, и идет для Гуссерля о прояснении специфики осуществляемого в сознании «коллективного объединения» по отношению к другим связям, отношениям (Beziehungen) (6613–15).

Желая определить свою позицию применительно к уже существующим разновидностям теории отношений (Relationstheorie), Гуссерль отмечает, что последняя – «темная глава описательной психологии» (6620–21). В ней нет ничего прочного, научно исследованного, на что можно было бы опереться. Гуссерль дает полезное разъяснение о том, что согласно Дж. Ст. Миллю (фиксирующему, впрочем, довольно банальный факт), выражение «state of mind» (Bewuβtseinszustand), или состояние сознания, не следует понимать как высказывание о психическом акте, но «брать в самом широком смысле, так именно, что в своем значении оно соответствует феномену»(672–5). Терминология Дж. Ст. Милля амбивалентна, замечает автор ФА, почему и спешит дать свое определение: «…под “отношением” (Relation) следует понимать тот комплексный феномен, который образует основу для образования релятивных атрибутов, а под словами “фундамент отношений” (в соответствии с обычным сегодня словоупотреблением) надо понимать любое из соотносимых содержаний… Применительно к различным областям мы находим отношения, которые имеют один и тот же характер. Так, имеются [отношения] равенства, подобия и т. д. как в областях первичных содержаний (“и физических феноменов”), так и [в сферах] психических актов (“психических феноменов”)» (6717–21, 31–35 – курсив мой. – Н. М.) Хочу заметить: употребление здесь, в ФА, слов «комплексный феномен» достаточно важно, поэтому надо хотя бы ненадолго задержаться и обратить внимание на сочетание прилагательного и существительного. Ибо понятие «феномен» и в зрелой феноменологии подразумевает именно «комплексное содержание», которое уже имеется в какой-то целостности сознания – и на основании специальной остановки на этой целостности и ее элементах позволяет ее расшифровать, распутать. Разумеется, в ФА Гуссерль еще не владеет концепцией и методологией феноменологического анализа, что станет делом будущего, впрочем, не такого уж отдаленного.

Правда, говоря о «феноменах» и их делении на «физические» и «психические», Гуссерль (в сноске) ссылается, что естественно, на работу своего учителя Фр. Брентано «Психология с эмпирической точки зрения» (Psychologie vom empirischen Standpunkt. Bd. 1. Buch 2. Kap. 1), подчеркивая, что в ней читатель найдет разъяснение самих терминов, как и «фундаментальное, для нашего последующего рассмотрения совершенно необходимое, лежащее в основе различение» (S. 67, сноска 3, продолжение в сноске на S. 68). И о том, какие имеют место пересечения сторон деятельности и сознания (впоследствии исследуемые с применением специальной и рафинированной методологии и методики). И вот если находить такие подвижки в анализируемой III главе ФА, то (говоря обобщенно) они пока что состоят:

1) в критическом отношении к запутанному, по мнению Гуссерля, разговору о «физических феноменах» у Брентано и его сторонников;

2) в фиксировании аспекта «отношений» (Relationen) как одного из возможных аспектов анализа сознания, что вполне правомерно, а в будущей феноменологии выльется в подробнейшее распутывание именно уже сложившихся отношений между структурами сознания и типами их анализа – например, отношений, взятых в аспекте актов сознания (ноэтический анализ), и отношений, исследуемых с точки зрения предметных структур (ноэматический анализ), впоследствии – и с увязыванием тех и других в особые отношения.

Но вот что почти не принимается в расчет в литературе (ибо сам Гуссерль не был провидцем и не знал о собственном творческом будущем): в ФА уже опробована по крайней мере одна из разновидностей анализа отношений, действительно складывающихся в сознании и отчасти уловленных в теоретических его осмыслениях. Какова она, эта разновидность, потребует более конкретной расшифровки, что станет возможным, когда у нас будет больше материала.

В данной же главе все определяется целевыми установками, более или менее осознанными Гуссерлем и расшифровываемыми в тексте. Вернемся к ним.

Напомним: именно в анализируемой главе основная цель Гуссерля – точнее определить характер складывающихся в сознании отношений, его содержаний и актов, причем таких отношений, которые объединяют эти последние