📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыУкрощение королевы - Филиппа Грегори

Укрощение королевы - Филиппа Грегори

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 129
Перейти на страницу:

– Сейчас? – Я читаю книгу, в которой простым языком, словно сказки для детей, объяснилась суть таинства мессы и реальность чистилища. Эту книгу одобрил Тайный совет, и меня не удивляет, что от нее так и веет высокопарной уверенностью. Я закрываю ее и задумываюсь, как так получается, что мужчины, даже самые умные из них, рассуждают так, словно их никогда не терзают сомнения, и речь для них всегда идет о чем-то само собой разумеющимся.

– Да, сейчас, – говорит она. – Художник уже пришел, все остальные тоже скоро будут.

– А Его Величество?

– Он отдыхает, – отвечает Анна. – Его снова беспокоит нога. Но он сказал, что посмотрит картину чуть позже.

– Иду, – говорю я, поднимаясь на ноги.

Тут же я замечаю светящееся от радости лицо Елизаветы. Этот ребенок настолько тщеславен, что с трудом дожидается возможности увидеть, как ее изобразил художник. Она позировала ему в своем лучшем платье, надеясь, что в конечном итоге ее портрет поместят в центр композиции, поближе к руке отца, подчеркивая ее статус признанной принцессы семьи Тюдор. Мы с принцессой Марией обмениваемся понимающими взглядами над головой Елизаветы. Пусть нас и не распирает от детского восторга по поводу этого портрета, но нам обеим приятно получить общественное признание. Эта картина будет висеть во дворце Уайтхолл долгие годы, а может быть, даже века. С нее сделают множество копий, и люди разберут их в свои дома, чтобы поставить на видное место. Там будет изображена королевская семья: дети короля, сам король и я, рядом с ним. Этот портрет станет вехой в моих достижениях, в самом важном из них: в объединении королевской семьи вокруг отца. Может, я не смогла подарить ему сына, как Джейн Сеймур, и не смогу стать его женой на двадцать три года, как Екатерина Арагонская, но мне удалось то, что до меня не удавалось ни одной из его жен: я поместила детей короля в самое сердце королевской семьи. Две девочки и драгоценный сын, наследник, изображены на одном портрете с отцом. И на этом портрете королевской семьи изображена и я, как их признанная мать. Я – королева, регент и мать этим детям, и на этом портрете дети изображены вокруг меня, а мой муж рядом со мною. А те, кто сомневаются в моем влиянии и считают, что могут плести против меня заговоры, могут теперь посмотреть на этот портрет и увидеть, где мое место: в самом центре королевской семьи.

– Мы идем, сейчас же, – говорю я.

Мне очень хочется посмотреть, как я выгляжу со стороны. После множества примерок я остановилась на красном нижнем платье и экстравагантном верхнем платье из шитой золотом ткани, отделанной горностаем. Художник сам выбрал его из того, что было в королевском гардеробе. Он сказал, что хотел, чтобы основными цветами картины были золотой и красный, как символ нашего богатства, единства и величия. Не могу сказать, что очень люблю красный цвет, но не стану спорить с тем, что он подчеркивает белизну моей кожи и медный блеск моих волос. Художник попросил меня сменить арселе с моего любимого, полукруглого, который я носила почти на затылке, на устаревший, остроконечный. Нэн принесла то, что он попросил из королевской сокровищницы, и надела мне на голову.

– Он принадлежал Джейн Сеймур, – коротко сказала она. – Золотистый лист.

– Я бы никогда не стала его носить! – возразила я, но художник мягко подвинул головной убор выше на моей голове, чтобы он выпустил несколько прядей волос.

– Для художника великая честь писать портрет красивой женщины, – сказал он тихо и показал, куда я должна сесть: на краешек стула, чтобы золотистое платье образовывало облако вокруг моих ног.

Я улыбаюсь принцессе Марии.

– Я попала в ловушку тщеславия. Мне не терпится посмотреть на портрет.

– Мне тоже, – отвечает она. Она берет за руку принцессу Елизавету, и я веду их с фрейлинами в парадный зал. Эдвард Сеймур идет рядом со мной. Когда мы туда приходим, то видим, что мужчины двора, даже некоторые члены Тайного совета, уже там, все терзаемы любопытством: как выглядит та самая картина, которая так дорого стоила и так долго исполнялась. Законченной ее еще никто не видел. Все персонажи позировали отдельно, а художник работал в основном с ранними портретами короля, поэтому этот портрет для всех нас будет сюрпризом.

Я вижу нервничающего Николаса де Вента. Ну что же, его волнение вполне понятно.

– А Его Величество не придет? – спрашивает он после того, как поприветствовал меня поклоном.

Я уже собиралась ответить отрицательно, как двери, ведущие в покои короля, открываются и появляется кресло короля, на котором он полулежит, уже почти не сдерживая гримасы боли на красном от напряжения лице.

Художник тихо восклицает от удивления. Он не видел короля с тех пор, как они обсудили изготовление портрета и де Вент скопировал ранние изображения Генриха, принадлежащие кисти Ганса Гольбейна. Им король всегда отдавал предпочтение. Мне сразу приходит на ум, что на этой картине Генрих изображен моложавым красавцем, окруженным женой и детьми, обладателем двух крепких ног, обтянутых штанами цвета слоновой кости, с любимыми синими подвязками под коленом, которые подчеркивали сильные голени. Кому нужно видеть короля опрокинутым на кресле, как корабль в сухом доке, дрожащим и потеющим от усилий приподнять огромную голову над подушкой.

Я подхожу к нему, кланяюсь и целую его горячую щеку.

– Как я рада видеть вас, Ваше Величество. Вы прекрасно выглядите, – говорю я.

– Я хотел посмотреть, как он нас нарисовал, – коротко отвечает он, затем кивает де Венту. – Открывайте.

Картина огромна, почти пять футов в высоту и более десяти футов длиной. Покрывало на ней закреплено на верхнем правом углу, поэтому картина открывается нам слева, дюйм за дюймом, а пока послали за стулом пажа, чтобы он мог отцепить его полностью.

Сначала нам представляется удивительно красивая, украшенная золотом и серебром колонна, потом часть потолка, яркого, словно витраж, покрытый красными и белыми розами. Потом арочный проем. Зрители издают тихие изумленные восклицания, увидев в нем на фоне дворцового садика женщину – шута принцессы Марии, словно намекая на то, что жизнь так же проходит мимо и что двор – это сборище шутов. В саду, позади нее, виднеются шесты со скульптурами и геральдическими символами, словно объединяя славу и шутовство. Я смотрю на короля, чтобы понять, удивился ли король, увидев на парадном портрете королевской четы женщину-шута по имени Джейн, но я замечаю, как Генрих чуть заметно кивает, и я понимаю, что король одобряет этот персонаж, как и место, где он изображен. Наверное, он думает, что таким выбором показывает свое глубокое и неординарное понимание славы и мира. Следом за арочным проемом шла еще одна пара таких же, как первая, золотых колонн, между которыми стояла женская фигура. Это была принцесса Мария, в темно-красном нижнем платье и зелено-коричневом верхнем платье с прямоугольным вырезом на горловине, украшенном на рукавах белыми разрезами с шелком и белыми манжетами. Арселе на ее голове сдвинуто немного назад, на шее распятие. Я внимательно рассматриваю портрет, затем оборачиваюсь и тепло улыбаюсь Марии в знак одобрения. Портрет хорош. Она выглядит величественно, достойно, сложив перед собой руки и повернувшись чуть заметно улыбающимся лицом к зрителю. Этот портрет подходит для копирования, чтобы показать потенциальному жениху, заморскому принцу, потому что имеет большое сходство с принцессой. Она выглядит одновременно и девушкой, и настоящей королевой. Художнику удалось передать и очарование, и достоинство девушки. Я вижу, как Мария краснеет и тихо кивает мне. Нам обеим нравится ее изображение.

1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 129
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?