Семья Корлеоне - Эди Фалько

— Привет, Сонни! Смотри-ка, что мы нашли. Это Мальчишки Харди, вставшие на дурной путь.[43]

Все рассмеялись, за исключением Сонни и Вито, а также ребят Сонни, сидящих на стульях со связанными за спиной руками.

— Basta! — строго произнес Вито. Пройдя в середину полукруга, он оглянулся на сына. — Эти mortadell’, — сказал он, — они крали у Джузеппе Марипозы, причиняя ему неудобства и отнимая у него деньги, а поскольку у меня деловые связи с мистером Марипозой, они причиняли неудобства мне и угрожали отнять деньги у меня.

— Пап… — начал было Сонни, делая шаг к отцу.

— Sta’zitt’! — Вито предостерегающе поднял ладонь, и Сонни отступил назад. — Я обратил внимание на то, что присутствующий здесь юный мистер Коркоран, — продолжал Вито, приближаясь к Бобби, — на протяжении многих лет неоднократно бывал у нас дома. Больше того, я хорошо помню, как он еще в коротких штанишках играл в игрушки у тебя в комнате. — Вытащив у Бобби изо рта кляп, Вито подождал, скажет ли тот что-нибудь. Видя, что Корк молчит, он перешел к братьям Ромеро. — Эти двое, — продолжал Вито, вытаскивая кляпы у них изо рта, — они живут в нашем районе. А Нико, — добавил он, вытаскивая кляп изо рта Нико, — живет за углом от нас. Его семья дружит с нашей семьей. — Перейдя к Малышу Стиви, Вито смерил его презрительным взглядом. — Вот этого я не знаю, — сказал он, вырывая у него изо рта кляп.

— Я же вам говорил, — заорал Стиви, как только у него освободился рот, — что я больше не общаюсь с этими щенками!

Достав из кобуры под мышкой пистолет, Ричи Гатто взвел курок и предупредил Стиви:

— Для твоего здоровья будет лучше, если ты заткнешься.

Вито вернулся в центр полукруга.

— Все эти ребята, за исключением вот него, — сказал он, указывая на Стиви, — упорно твердят, что ты не имеешь никакого отношения ко всем их делам. — Он снова повернулся к Малышу Стиви. — Но этот, однако, утверждает, что все они — члены твоей банды, что всем заправлял ты. — Вито подошел к сыну. — Остальные тебя защищают. Говорят, что у него просто на тебя зуб. — Подойдя к Сонни вплотную, он остановился и помолчал, пристально глядя на него. — Мне надоели эти детские игры. Я задам тебе всего один вопрос: имеешь ли ты какое-либо отношение ко всем этим налетам и ограблениям?

— Да, — сказал Сонни. — Это моя банда. Я планировал все дела. Это моих рук дело, папа.

Вито отступил на шаг назад. Уставившись на бетонный пол, он провел пальцами сквозь волосы — и вдруг его рука метнулась вперед, ударив Сонни наотмашь по лицу, отшвыривая его назад и разбивая в кровь губу. Обозвав сына грязным итальянским ругательством, Вито схватил его за горло.

— Ты рисковал своей жизнью? Рисковал жизнью своих друзей? Строил из себя ковбоя? Мой сын? Разве этому я тебя учил? Разве этому ты научился у меня?

— Мистер Корлеоне, — начал было Корк. — Сонни вовсе не…

Сонни поднял руку, и он умолк. Это движение полностью напоминало жест Вито, и результат его оказался абсолютно таким же, что не укрылось от присутствующих.

— Пап, — сказал Сонни, — пожалуйста, можно, мы с тобой поговорим наедине?

Вито резко отпустил сына, словно отшвырнув мусор, и Сонни пришлось сделать несколько быстрых шагов, чтобы удержаться на ногах. Обратившись к Клеменце по-итальянски, Вито попросил дать ему несколько минут.

Сонни прошел следом за отцом через склад, мимо грузовика с поднятым капотом и деталями разобранного двигателя, разложенными на полу, мимо новых штабелей ящиков с оливковым маслом, по перепачканному машинным маслом бетонному полу и через дверь в широкий переулок, вымощенный булыжником, где под переплетением пожарных лестниц выстроилась очередь грузовиков под погрузку. Пронизывающий ветер гнал по переулку кружащиеся спирали мусора и пыли, трепля брезентовые верха грузовиков. Остановившись спиной к сыну, Вито устремил взгляд вдоль переулка на Бакстер-стрит. Свое пальто он оставил на складе, и теперь ему пришлось плотнее укутаться в пиджак и обхватить себя за плечи. Внезапно Вито почувствовал себя бесконечно уставшим. Откинув голову назад, он ударился затылком о железную дверь. На пожарной лестнице напротив висела потрепанная игрушка — плюшевый тигр с распоротой шеей, откуда вываливался белый наполнитель.

— Пап, — начал Сонни и вдруг обнаружил, что не знает, что сказать дальше. Увидев, как ветер треплет отцу волосы, он вдруг ощутил безумное желание поправить их, расчесать и уложить на место своими пальцами.

Когда Вито наконец обернулся, его лицо оставалось неумолимым. Молча посмотрев на сына, он достал из кармана носовой платок и вытер кровь с губы и подбородка Сонни.

Сонни сообразил, что у него разбита губа, только когда увидел платок, красный от крови. Потрогав губу, он поморщился от боли.

— Пап, — снова сказал он и замялся. Ему не удавалось шагнуть дальше этого простого и знакомого слова «пап».

— Ну как ты мог так поступить с нами? — спросил Вито. — Со своей матерью, с отцом, со всей семьей?

— Пап, — еще раз произнес Сонни. — Пап, — повторил он. — Я знаю, кто ты такой. Знаю уже несколько лет. Проклятие, пап, это известно всем!

— И кто же я такой? — спросил Вито. — Кто я такой, по-твоему?

— Я не хочу вкалывать как каторжник, — продолжал Сонни, — быть постоянно перепачканным машинным маслом, и все ради нескольких долларов в день. Я хочу, чтобы меня уважали, как и тебя. Хочу, чтобы меня боялись, как и тебя.

— Я повторяю свой вопрос, — сказал Вито, делая шаг к сыну. Порыв ветра растрепал ему волосы, делая его похожим на безумца. — Кто я такой, по-твоему?

— Ты гангстер, — решительно произнес Сонни. — До отмены «сухого закона» твои машины возили выпивку. Ты занимаешься тотализатором и ростовщичеством, и у тебя большое влияние в профсоюзах. — Для большего эффекта он сплел руки и потряс ими. — Я знаю то, пап, что известно всем.

— Ты знаешь то, что известно всем, — повторил Вито. Подняв лицо к небу, он провел пальцами сквозь волосы, борясь с ветром и укладывая их на место.

— Пап… — снова начал Сонни. Увидев в отцовских глазах боль, он пожалел о том, что не может забрать свои слова назад — или хотя бы сказать что-то еще, объясняя отцу, что он уважает его таким, какой он есть, — однако ничто не пришло ему на ум, и он не смог придумать, как и чем разрядить напряжение.

— Ты ошибаешься, — заговорил Вито, по-прежнему глядя в небо, — если считаешь меня обыкновенным гангстером. — Помолчав мгновение, он наконец повернулся к сыну. — Я бизнесмен. Да, признаю, я пачкаю руки, работая с такими, как Джузеппе Марипоза, но я не такой, как Марипоза, и если ты так думаешь, то ты ошибаешься.

— О, пап, — сказал Сонни, проходя мимо отца и снова разворачиваясь к нему лицом. — Я так устал смотреть, как ты постоянно строишь из себя кого-то того, кем на самом деле не являешься. Понимаю, что делаешь ты это ради нас, — продолжал он, — но, извини, я знаю, чем ты занимаешься. Тебе принадлежат игорные дома и тотализаторы по всему Бронксу. У тебя влияние в профсоюзах, ты обеспечиваешь прикрытие мелким предпринимателям, и еще ты торгуешь оливковым маслом. — Сонни молитвенно сложил руки на груди. — Извини, пап, но я знаю, кто ты такой и чем занимаешься.