📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРазная литератураИстория Византийских императоров. От Исаака I Комнина до Алексея V Дуки Марцуфла - Алексей Михайлович Величко

История Византийских императоров. От Исаака I Комнина до Алексея V Дуки Марцуфла - Алексей Михайлович Величко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 177
Перейти на страницу:
был крайне затруднен горными массивами, Мануил I, желая подражать западным рыцарям, посчитал необходимым преподнести своей супруге по бытовавшему на Западе обычаю какой-нибудь яркий подвиг. Сформировав два небольших отряда, он поместил их в засаду. А сам в окружении великого доместика Иоанна Аксуха и брата Исаака помчался на турок, решивших напасть на римских фуражиров.

Безрассудность этого поступка настолько взволновала византийских аристократов, находившихся в одном из засадных отрядов, что они в сердцах пообещали никогда больше не ходить на войну вместе с царем. Как сказал современник Мануила I, «юность есть нечто неодолимое, а как скоро к ней присоединятся сила и крепость — она бывает еще неодолимее». А тот уже вступил в схватку с несколькими десятками турок, нисколько не сомневаясь в грядущей победе. Исход боя можно было угадать без труда, но тут византийцы из засадных отрядов бросились на выручку василевсу и с великим трудом отбили его.

На удивление, император не был даже ранен, но разгоряченные боем товарищи и родственники самодержца начали дружно и довольно дерзновенно упрекать его за безрассудный поступок. Как ни в чем не бывало василевс ответил в том духе, что нечего вспоминать старое, а нужно озаботиться будущим днем — к туркам все прибывали и прибывали подкрепления. И, не переведя дух, император направился вперед, чтобы на месте произвести рекогносцировку. Это новое проявление юношеской лихости вновь едва не стоило ему жизни — Мануил I наткнулся на другой турецкий отряд, с ходу вступил с ним в бой и оказался в смертельной опасности. Выручили царя стрелки, подоспевшие на помощь. Неунывающий царственный юноша не стал терять времени и, перехватывая инициативу, устремился на сельджуков со всем войском, не давая тем уйти и соединиться с основными силами. Замечательный момент — пока шел бой, дядя царя севастократор Исаак, оставшийся в лагере, сидел в царской палатке и ожидал его исхода с тайной надеждой, что императора убьют и он станет новым Римским василевсом[465]. Впрочем, больше мы не встретим эту личность в качестве исторического персонажа. Но его мечты и амбиции унаследует средний сын севастократора Андроник Комнин, с которым нам придется столкнуться не один раз.

Ввиду того, что соединенные силы сельджуков значительно превосходили его армию, император внял голосу разума и решил отступить. В ходе выполнения этого маневра начальник пехоты византийского войска, некто Критопл, отстал со своей колонной от основных сил. Когда турки напали на него, он почему-то решил в одиночку дать им бой и тем самым едва не погубил своих солдат — прекрасная иллюстрация состояния дисциплины высшего командного состава византийской армии. И вновь энергия и бесстрашие императора решили дело — во главе небольшой группы смельчаков он бросился на сельджуков и опрокинул их. Возвратившись в лагерь, царь нашел остальное войско полностью дезорганизованным и деморализованным. Нужно было что-то делать, и тогда молодой царь продемонстрировал не только умение идти на смерть, но и прекрасное знание солдатской психологии, решив словом поднять упавший дух боевых товарищей.

«Храбрые воины! — начал он речь. — Я призываю вас к мужеству, — не потому, чтобы замечал в вас трусость или какое малодушие. Римлянам ли упадать до такой низости и посрамлять славу отцов!.. Нет, я только исполняю правило военачальника и хочу оградить вас безопасностью на будущее время, ибо непредвиденно наступающее бедствие может возмутить и мужественную душу. Знайте, товарищи, что нам сегодня предстоит сражение поважнее прежних — это будет заключительный и последний бой. Поэтому надо приготовиться хорошо, — как ради прежних подвигов, так и для того, чтобы не унизить доблести, уже доказанной нашими делами».

Произнеся речь, царь построил войско в боевой порядок и вывел на равнину, одновременно с этим направив парламентера к султану. Мануил I приказал передать, что готов биться с врагом, но, насытившись победами и унизив врага, отправляется домой, чтобы следующей весной вновь прийти в его владения. Морально сломленный султан Масуд I тут же отправил посольство к императору с предложением мира[466].

Возвращаясь в Константинополь, римское войско наткнулось на новый отряд турок, которые только что совершили набег на византийские поселения и захватили богатую добычу. Византийская кавалерия тотчас начала преследование, но не смогла догнать легкоконных сельджуков. Тогда император, вновь позабыв об опасности, взял свежего коня, вскочил в седло и стремглав бросился на противника, не надев даже лат и шлема. Он поверг многих врагов на землю, сам получил рану, но, хранимый Богом, вернулся в лагерь.

Весной 1147 г. император вновь осадил Иконию, и можно было смело ожидать, что участь города на этот раз будет плачевной. Отрезвленные римской мощью, турки направили посольство и заключили мирный договор на условиях возврата Византии города Пракану и всех земель, отобранных у нее в последние годы. Царь подумал и согласился, после чего вернулся в столицу[467]. И как раз вовремя, поскольку ситуация резко осложнилась вследствие начала 2-го Крестового похода.

Глава 2. 2-й Крестовый поход

Как бы ни был высок религиозный дух времен 1-го Крестового похода и горячо желание крестоносцев освободить Гроб Господень, последующие события после захвата Иерусалима и создания независимых государств латинян на Востоке со всей очевидностью продемонстрировали присущие западному менталитету пороки. Вместо того, чтобы скоординировать совместные усилия против мусульман, крестоносцы или переругались друг с другом, ревнуя о своих границах и независимости, или выступали единым фронтом, но... против восточных христиан. Как это ни печально, но «крестоносцы принесли не мир, но меч, и этот меч разрубил христианский мир»[468].

Со временем стало очевидно, что главная цель пилигримов заключалась в ослаблении влияния Константинополя и византийского элемента в Малой Азии, Сириии Палестине — безумная идея! И нечего удивляться тому, что турки, не так давно отодвинутые солидарными усилиями восточных и западных христиан в глубь территории, со временем восстановили свои позиции и из Месопотамии начали серьезно угрожать латинским владениям.

В довершение всех бед пилигримы умудрились поссориться даже с недавними союзниками — речь идет об эмире Дамаска. Все началось с того, что в 1147 г. наместник двух городов — Босры и Салькада, что располагались в области Хауран, Алтан Таш — армянин, перешедший в ислам, решил отделиться от своего господина Муина ад-Дина Унура. За помощью он обратился в Иерусалим, пообещав передать королю свои города, если его оставят там правителем. Королева Мелизенда срочно созвала Коронный совет, чтобы обсудить предложение, казавшееся весьма заманчивым. Дело заключается в том, что в Харуне — житнице Дамаска проживало множество христиан, обещавших поддержку пилигримам. И,

1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 177
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?