Лечь на амбразуру - Фридрих Незнанский

Он был несколько, мягко говоря, ошарашен. А она сделала одно из самых невинных лиц, на кои была способна. Чем чаще всего и поражала возможных противников.

— Боже, кого я вижу! — воскликнула она с неподдельной радостью. — Сам господин адвокат! Ну, может быть, мне наконец повезло и я смогу познакомиться с вами, Юрий Петрович?

«До чего ж сильна баба! — мелькнуло у Гордеева. — Тут надо ухо востро…» Но ответил с вежливой улыбочкой:

— Я тоже рад с вами познакомиться. Много о вас слышал…

— Естественно, плохого? — восторженно рассмеялась она, обращая на себя внимание прохожих.

— Ну отчего же! — поощрительно протянул он, как бы подсказывая, что именно плохое, если бы оно было, ему больше всего и понравилось бы в ней. — Зачем же так уж… сразу?

— Не надо, — покровительственно отмахнулась она. — Я слишком хорошо знаю Галку, чтобы догадываться о ее мнении обо мне. Но оно меня, как вы можете догадаться, совершенно не интересует. У каждой из нас свои взгляды, свои притязания и, скажу вам по большущему секрету… — Она сделала таинственное лицо и потянулась к нему губами до опасной близости, нагнав при этом волну очень пряных и возбуждающих духов. — И… свои любовники.

Тут она сделала прямо-таки огромные глаза, словно омуты, в которых Гордеев должен был немедленно утонуть, и, придвинувшись уже до просто невозможной близости, произнесла проникновенным и страстным голосом:

— Впрочем, некоторые наши взгляды, кажется, полностью совпадают.

«Ну уж теперь-то я, наверно, просто обязан ее трахнуть… — с иронией заметил про себя Юрий Петрович, стараясь не поддаваться чарам. — Но это будет исключительно ее победа, а не моя…»

Вероятно, она была довольна произведенным эффектом. Адвокат «плыл», это было ей хорошо заметно.

— Так вы к нам? — лучезарно сияя, спросила она, беря его под руку и показывая шоферу, чтобы нес ее вещи следом.

— Вы имеете в виду Белоярск? — спросил в свою очередь и он.

— А куда же еще? Ведь теперь у нас события развиваются с такой скоростью и непредсказуемостью, что, кажется, все лучшие силы московской адвокатуры готовы променять собственные палестины на наши медвежьи края! Не так?

— Ну, променять — это, пожалуй, слишком, — важно возразил Юрий и улыбнулся. — А вот дела действительно разворачиваются. Опять же и постреливают у вас…

— И головы отрезают, — с деланным омерзением подхватила она. — Ужас! Отвратительно! Слышали, что с Минаевым, или еще не в курсе? Вот кого мне искренне жаль…

— Да? — вот тут уже позволил себе изумиться Юрий Петрович. — Значит, мы с вами союзники? Не будете против, если и я теперь раскрою вам свой секрет?

Она таким проникновенным взглядом посмотрела на него, что у Юрия Петровича должны были отпасть всякие сомнения в ее полной покорности.

— Я мог только мечтать о такой союзнице! — выпалил он и с козлино-победоносным выражением уставился на нее.

— Когда ваш рейс? — неожиданно деловым тоном спросила она.

— Да вот, ближайший. А вы?

— У меня, что называется, открытый лист. Когда захочу. Но сейчас я хочу лететь вместе с вами, Юрий Петрович…

Да, дело оказалось совсем не трудным. Пока адвокат оформлял через диспетчера заранее заказанный на его имя билет, она договорилась с летчиками или с кем-то еще и, когда началась посадка, снова бесцеремонно взяв его под руку, потащила в салон бизнес-класса. А на его возражения, что, мол, его место где-то там, ближе к хвосту, возразила с насмешливой, но вовсе не оскорбительной улыбкой:

— Юрий Петрович, миленький, ну вы же не можете отказать красивой и, поверьте, — она снова дохнула на него запахом пьянящих духов, — очень приятной при более тесном общении женщине в ее маленьком капризе? Зачем же мне четыре-пять часов пребывать одной, когда рядом такой замечательный попутчик? Ну право!..

И Гордеев, чтобы устоять и не растаять окончательно, заставлял себя склоняться к мыслям не возвышенным, а пошлым:

«Нет, в салоне ее, конечно, трахнуть не получится. Но ведь не тащить же в туалет? Или в багажное отделение? Там же очень холодно…» Окончательно идея сформулировалась, когда они уже уселись в салоне и Гордеев смог слегка расслабиться и вытянуть ноги, не боясь помешать соседям. Которых, кстати, не было. Либо удовольствие дорогое, либо всемогущая Лидия Горбатова и тут сумела организовать для себя необходимые ей условия.

Она небрежно бросила на противоположное кресло свою роскошную шубу. Соболь! — вспомнил Гордеев завистливый взгляд Галочки. Да и как не завидовать? Мысль о Галочке, которая нетерпеливо ждет его в аэропорту, поскольку Денис по просьбе Юрия Петровича наверняка уже позвонил в Белоярск, малость охладила несколько разгоряченный лоб адвоката. Однако ненадолго.

Лидия удобно уселась напротив него, закинув ногу на ногу, и начала рассматривать с пристальным интересом. Вернее, изучать его интерес к ее действительно великолепным ногам. Было на что смотреть, и Лидия это знала и совсем не возражала против его интереса. Она бы и против большего не возражала, но… Клиент был еще не готов. Его мучили какие-то сомнения. Может быть, даже и некоторое чувство вины перед той же Галкой, которая наверняка клюнула на адвоката. Это Лидия заметила еще тогда, в аэропорту, когда издали наблюдала за восторженной встречей Сергейченко с этим адвокатом. А Лидия и сама бы клюнула, даже не будь в том необходимости, вот как сейчас.

Что он знает — вот главный вопрос, который ее заботил. При этом он наверняка же знал то, чего не знают ни она, ни губернатор. То есть каким компроматом владел адвокат? Чем это его знание могло грозить им? Жаль, конечно, Максима, но против судьбы не попрешь, грубо говоря. Старый друг конечно же не продаст ее, но уверенности от этого у нее как-то не прибавлялось. Значит, вот этот молодой человек и скрутил Максима? Силен. Интересно, каким он окажется в постели?…

Ну до этого еще не близко, а вот попытаться его разговорить… Неужто устоит?

О том же самом размышлял и Гордеев. Что из уже известного можно доверительно рассказать Лидии? Из того, что не повредит делу. Но и главных улик не раскроет. И решил, что самым безобидным может оказаться рассказ о задержании Суслина. Она же наверняка не знает деталей. Которые теперь абсолютно не играют ни малейшей роли. А говорить о том, что он видел Лидию вместе с киллером, он не собирался, оставляя это пока своей маленькой тайной. До тех пор, пока Денис там, в Москве, не разберется во всем.

Его неторопливый рассказ и в самом деле очень заинтересовал женщину. Она даже забыла, кажется, что собиралась беспрерывно соблазнять его. Значит, тут был не простой интерес, а что-то более глубокое. Зато почти не затронули ее внимания воспоминания Юрия о студенческой молодости, проведенной вместе с Женькой Елисеевым. Видимо, эта страница была уже перевернута Лидией и ее более не интересовала.

Вот так и текла неторопливая беседа, в которой говорил больше Юрий Петрович, а Лидия лишь по-разному реагировала. Потом подошло время «кормежки», как с иронией заметила Лидия. Потом она выходила, возвращалась, а Гордеев подремывал, понимая, что доставать при ней документы категорически нельзя. И вообще, говорить о них не стоило, хотя Лидия вскользь пару раз задала-таки вопрос о том, что там была за папка, из-за которой и разгорелся вроде бы весь сыр-бор.