В свободном падении - Антон Секисов

Но я вернулся к забору. Забор не выглядел неприступным: высотой метра в три, с многочисленными выступами — перемахнуть через него было нетрудно — вот только неизвестно, что было за ним. Я опёрся о накренившееся дерево больной ногой, поймав себя на странном удовольствии, которое я получил от кольнувшей меня тупой боли. Ухватился руками за край, подтянулся. За забором была дорога, чуть дальше мост. Наполненный уютным огнём, проезжал мимо автобус. Внутри сидел одинокий человек, и хотелось весело закричать, чтобы он услышал, помахать ему рукой. Человек, такой же, как и я. Неужели этого мало, чтобы кричать от радости?..

— Наргиз, здесь выход, Наргиз!.. — я побежал к ней навстречу, ломая, отшвыривая какие-то склянки, ветки, суетящиеся под ногами.

Наргиз взволнованно улыбалась.

— Наргиз, я люблю тебя, Наргиз… — я обхватил её руками, крепко прижал к себе. Её тело, безвольное, будто упало мне в руки, хотя она стояла на месте обеими ногами.

— Опять ты обнимаешь меня как медведя, — протестовала Наргиз, но не шутливо, а шёпотом, горячо. Я поцеловал её, грубо и сильно, вцепившись в губы, и телом своим я чувствовал её горячий, податливый живот. По телам, моему и её, пробежали мурашки. Я провёл рукой от шеи, по груди, животу, опустился вниз, ощутил густую, жаркую влагу, пальцами утонув в ней. Наргиз вздохнула, ойкнула, вцепившись в меня, впившись ногтями. Дальше был шум рвущейся материи, скрежет, бойкий перестук бляхи ремня и много дышащего, белого, горячего тела вокруг, которое я всё обнимал, терзал, впивался в него, рвал на части голодными дрожащими руками. И падал стремительно, куда-то на дно, в объятия сладостной бездны, наконец, падал в неё неостановимо, с мучительным и трепетным наслаждением.

Наргиз вздыхала слабо, щекоча дыханием своим моё ухо. Сзади, я не видел, но чувствовал, бесстыдная, болезненная луна взошла и повисла над нами.

11

С глухим скрежетом я распахнул ставни век и сразу увидел вокруг себя множественные пятна крови. Яркие бурые разводы обильно расползлось по простыни и подушке. Я попытался подняться, но не смог. Боль пульсировала во всех конечностях. Скрежетали кости. Меня знобило и подташнивало, и сил не было, чтобы даже приподняться на локтях.

«Что за херня?..» — настороженно прошептал я вслух, стряхивая с себя остатки сновидений.

Я прислушался к своему организму. Организм, по большому счёту, молчал, по крайней мере, не производя каких-то необычных шипений и бульканий. Организм как организм, только вот отчего-то больной и непослушный.

«Обычное дело, тело ломит после вчерашнего… усталость… голод, скорее всего» — решил я утешить сам себя, но без особого успеха. Это не была обычная усталость. Это была усталость болезненная, подлая, не усталость вовсе, а… неизвестно что. Неизвестно и непонятно… И ещё эта постоянная кровь. Разве течёт кровь от усталости?

Я скатился с дивана, медленно поднялся с четверенек и побрёл в ванную. Меня шатало по всему коридору, тело неудержимо клонило к земле. Кое-как я включил свет и вцепился в раковину. Подняв глаза, я увидел в заплёванном зеркале зелёный труп, начавший гниение. Труп этот шевелился, ощупывал лицо руками, синхронно со мной. У трупа я заметил вспученные на шее бугры синих вен. Я отвернул краны и подставил голову под мощную струю. Отскакивая от затылка, вода полетела во все стороны.

«Я болен…» — подумал я тоскливо и отстранённо, как вовсе не о себе. Болен, но чем, почему?

Я прополоскал горло и плюнул в раковину. Посмотрел, как кроваво-водяной плевок стекает в сточную дыру. Откуда, откуда эта вездесущая кровь? Я сел на край ванны и принялся набирать воду. Нужна была хорошая, жаркая ванна… и выпить. Выпить было совершенно необходимо.

Не дожидаясь, пока медленная вода заполнит эмалированное пространство хотя бы до середины, я влез в ванную обеими ногами. В пятке болезненно засверлило при погружении. Разместившись удобнее, сев холодным задом на холодный край, я заломил ноющую ногу пяткой вверх, как поступают обычно йоги. Поза полулотоса, так это называется. Небольшой рубец красной нитью прошёл по основанию стопы, там, где уже начинается голень. Рубец выглядел безобидно и имел даже не красный, а бледно-розовый оттенок. Но всё-таки ныл. «Может быть, у меня заражение крови?» — подумал я. Нет, тогда чего бы ноге выглядеть так безобидно?

Я пролежал в ванной долго, пока вода полностью не остыла. Я лежал, закрыв глаза, и прислушивался к ощущениям в пробудившемся организме. В глубине головы я ощущал странную пустоту, как будто там надулся огромный пузырь воздуха, размазавший по черепной коробке воспалённые мозги. Жалобно заныли рёбра, будто жалуясь на свою судьбу. По всему телу, бурля, разливался жар.

Выбравшись из ванной, не вытираясь, я пошёл босиком в кухню, достал пакет с лекарствами, противно пахнущий и шуршащий. Не зная, что следует принять в моём случае, но, чувствуя необходимость что-то принять обязательно, я бросил две таблетки шипучего аспирина в стакан, залил кипячёной водой. Нашёл среди стеклянных капсул со стёршимися этикетами градусник, сунул под мышку. Если у меня повышенная температура, рассудил я, значит, всё нормально, значит, это просто вирус, грипп. Завернусь в одеяло и буду спать, пока не пройдёт.

В кармане куртки у меня оставалась последняя пачка сигарет. Я сходил за ней, вернулся, опустился на табурет. Сидел, не раскрывая её, задумчиво крутя в руках. На пачке с обеих сторон имелись предостерегающие крупные надписи. «Курение убивает», а с другой стороны — «Курение вызывает рак». «Блядь, может, у меня рак»? — встрепенулся я.

Представить себе что-то худшее было невозможно. Гадкая, омерзительная болезнь этот рак. Мой дядя болел раком лёгких. Болезнь развивалась медленно, он умирал от неё не один год, всё иссушаясь и иссушаясь, всё больше превращаясь из человека в сухую омертвевшую ветку, которую запросто можно переломать. Как-то он пришёл к нам, такой вот ломкой веткой, завешанной подарками, в канун нового года или рождества. Он был бодр и отчаянно весел. Выглядел он ужасно. Он изрёк: «Я чувствую себя прекрасно! Главное — верить, не терять надежду! Я верю, всё будет хорошо». А потом он умер, не прошло и пары недель.

Я достал намокший от пота градусник: он показывал 40 градусов. «Да, наверное, это грипп», — сказал я себе неуверенно. Поднялся и медленно вернулся в спальню. Включил ноутбук и загуглил «симптомы рака». Зашёл по первой ссылке.

С экрана на меня нагло глазела загорелая жизнерадостная баба, подсунув мне под нос свои огромные неестественные груди. «Как увеличивают грудь в деревнях и сёлах?» — гласила странная