Злые ветры Запада - Дмитрий Манасыпов

– Здесь опасно. – Гончая, уткнувшись лицом в коленки, еле слышно стучала зубами. Холод навалился сразу, сменяя раскаленный день. Марк посмотрел на нее и накинул собственное одеяло. – Тут кроме жуков хватает всякого.

– Сколько лет ты занимаешься этим? – неожиданно для себя спросил Марк.

– Пять, шесть, какая разница.

Он не стал ничего отвечать. Третий Младший брат подкинул хвороста и, подхватив «ремингтон», ушел наверх, караулить. Марк достал банку бобов с мясом, дернул шнур, дожидаясь, пока еда разогреется. Гончая жевала полоску вяленой оленины.

Марк ел быстро, желая оставить время на отдых. Перед тем, как присесть возле костра, Гончая сказала про конечную точку. Ее они должны достигнуть завтра к полудню.

– Ты знаешь, что там? – Она забралась в спальник, но пока возилась. – Нет?

– Что там может быть? – Марк отпил из фляги. – Несколько домов, сколько-то голов больных нелюдей.

– Ну да, пораженных сатанинской заразой, – она явно ворчала, – и мы же идем мстить.

– Мы идем вершить наказание. Детей, отправленных в командорию, убили. Целых… три будущих служителя Церкви. – Марк строго посмотрел на нее. – Что мы делаем в таких случаях?

– Находим. – Ее глаза казались еще темнее, поблескивая черными полированными драгоценностями. – Убиваем всех и оставляем напоминание.

– Потому что только так можно навести порядок в землях, подвергшихся дьяволу, – закончил Марк и лег. – Ты не одобряешь это?

Она промолчала. Но когда Марк практически заснул, ему послышалось тихое поскуливание из-под широкого капюшона ее мешка.

Детей погибло трое. Их и послушника, ехавшего с ними в командорию Сан-Габриэль, убили на пустой дороге при дневном свете. Следы вели сюда. Найденный в полузасыпанной яме нечеловек говорил об этом яснее ясного. Дикие и больные, искореженные дьявольской заразой, идущей от Врат в горах, они населяли небольшие нагорья.

Церковь сурово наказывала за смерть своих братьев. За смерть детей, должных быть обращенными к лику Господню, наказание оказывалось всегда одно: полное уничтожение. Чтобы никто и никогда не захотел повторить подобного. Хватало на пару лет, потом все равно все повторялось. Марку выпало возобновить наказание.

Бен, вернувшийся от тропы, сел, скрипнув кожей ремней. Марк сонно посмотрел на него. Младший брат что-то вертел в руках, кажется, лист бумаги. Когда Марк все же заснул, в руках Бена ожила бумажная птица, похожая то ли на большую хищную диатриму из окрестностей Фриско, то ли на страуса из книжки про природу до Бойни.

Утро наступило, как обычно и бывает, резко и сразу. Марк проснулся от холода. Выглянул из спального мешка, выпустив пар. За ночь камни вокруг покрылись льдинками, не спешившими таять. Небо заволокло низким серым киселем, бурлящим внутри ало-черными сполохами. Казалось, протяни руку, и окунешься в него. Но Марк уже научился понимать, когда до адского семени пара ярдов, а когда добрый десяток миль. Бен, доставший маску командора, стоял рядом. Гончую Марк нигде не заметил.

– Где она? – Он кивнул на рюкзачок и свернутый мешок. Одеяло Марка Младший брат уже приторочил к седлу коня.

– Ушла. – Бен замолчал. Из-за черного пластика маски невозможно было понять – думает он или просто идет сбой. – Отлить. Наверное.

Марк кивнул. Сид варил в небольшом котле утреннюю похлебку. Третий киборг, Том, сидел там же, где и вчера, на повороте тропы. Марк надел маску, понимая, что завтрака не случится. Жаль, что Сид этого не понял. Порой Младшие братья совершали очень детские поступки. Но что сделаешь с ними, чей возраст уже больше века? И если их все меньше?

Гончая юркнула из-за незаметной прогалины меж камней. Посмотрела на наливающиеся чернотой тучи, на Сида и Марка, надевающего дыхательную маску. Отцепила от рюкзака затертый алюминиевый котелок и навалила в него завтрака. Сид не препятствовал. Остатки они вдвоем вылили прямо в костер. Гончая забросила вещи на мула и уселась по-дамски, вооружившись ложкой.

Проклятье, полученное в детстве, позволяло плевать на дьяволово семя. Зато и жить девчонке оставалось не более десяти-пятнадцати лет. Хотя кто сейчас рассчитывает прожить более тридцати-сорока?

Спуск занял немного больше времени, чем они думали. Тучи разразились дождем, сбивавшим дьяволово семя. Марк смотрел на него, вспыхивающее на рукавах прорезиненного плаща и тлеющее, сгорающее, теряющее силу. Что они, люди, и даже Церковь, знают про него? Да ничего. Совершенно ничего.

Бен дернул его за рукав, ткнул пальцем на Гончую. Марк смахнул несколько зернышек, вспыхнувших алым, со стекла маски, и оторопел. Он еще не видел Гончих в деле. Марк сглотнул.

Девушка упала с лошади. Упала прямо на щербатые острые валуны. Разбила в кровь правую бровь, алое заливало лицо. Но Гончая плевать хотела на это. Ее интересовал только взятый след. Сосуды темнели, наливаясь черным, двигались змеями под кожей. Суставы ходили ходуном, мышцы плясали танец святого Витта, вздымая старенький костюм.

Пена изо рта, зрачки, заполнившие радужку, и пальцы, скребущие жесткую землю, срывая ногти. Гончая преображалась на глазах, из угловатой девчонки превращаясь в гибкую и страшную напасть для всего живого вокруг. Ее ломало, превращая худенькое тело в плотно перекрученный канат из напряженных мышц и сухожилий. Скрипели сцепленные зубы, грозя выкрошиться. Младший брат Том успел раньше. На пару с Беном.

Бен наступил тяжелой ногой, прямо огромной подошвой, на спину Гончей, одновременно выкрутив ей руки. Том мелькнул ладонями возле лица девчонки, и вместо собственных зубов она начала глодать плотную полосу кожи, затянутую на затылке узлом. Бен не отпускал, хотя Гончая рвалась изо всех сил.

Том отошел к своему коню, снял и аккуратно поставил рядом с беснующейся Гончей окованный рундук с хитрым замком. Нажал незаметные выступы, открывая его, и достал на свет ее линзомаску, пристяжь и цепь. Толстые, пусть и вытертые, перчатки и наколенники Гончая незаметно надела сама, видно, заранее предчувствуя случившееся.

Маска, пока скрывающая линзы под клапанами, закрыла Гончей верх лица. Та зарычала, явно не желая контакта с ней, но Том знал свое дело хорошо. Младший брат натянул концы маски, сводя вместе и застегивая первые крючки. Гончая бесновалась, но Младший брат не обращал на нее внимания. Его ловкие огромные пальцы добрались до плотных шнуров, притягивая маску под подбородком и закрепляя на затылке и шее. Гончая продолжала сопротивляться. Младший брат Бен кивнул оставшемуся из троицы, тот подошел и спокойно, не сбив шага, ударил ее ногой в живот.

Последний виток шнуров завершил работу. Том достал из рундука длинный кабель, поблескивающий металлом наконечника-разъема. Прижал голову девчонки к ее груди и сильно, не жалея ее ни капли, воткнул в затылок. Та вскрикнула, глухо взвыв через кляп. Том закрепил кабель в сумке между ее лопатками, снова наклонился к рундуку. Из металлического футляра, блеснув на солнце, появился инъектор. Темная жидкость вошла в кровь Гончей быстро, тут же заставив темные змеи сосудов посветлеть, а мышцы расслабиться. Спустя с десяток секунд она обмякла и упала на камни животом.