Разбойничья злая луна - Любовь Лукина

Он вздохнул:

— «Разрисованных» боюсь. Боюсь, что Улькар заупрямится… Но в основном, конечно, «разрисованных»…

— Может, вина тебе?

Он помотал головой, и это встревожило её окончательно.

— Ты в самом деле решил привезти Улькару морскую воду?

— А что ещё остаётся делать? Мятеж подавлен, податься нам некуда… И потом, знаешь, — оживившись, добавил он, — хочу к морю. То ли назло всем этим «разрисованным», то ли… Не знаю. Я его уже во сне вижу, серьёзно!..

— И какое оно… во сне…

Ар-Шарлахи запнулся и недоумённо сдвинул брови.

— Странно, — сказал он. — Не помню… Берег — помню, а вот само море…

— Ну хорошо, а берег? Какой он?

— Сплошной оазис. Кипарисы, пальмы… Что-то вроде Харвы, только без гор…

— Оазис? Почему оазис?

— Н-ну… — Он в затруднении привскинул руки, пошевелил пальцами. — Вода же… Много воды… Ладно, уговорила, давай вина!

Бегающую металлическую заклёпку после первого разговора с Улькаром Ар-Шарлахи сообразил оставить в том же самом положении и сейчас, включая устройство, делал это весьма осторожно, чтобы нечаянно ничего не сдвинуть. Улькар, должно быть, ждал вызова, поскольку откликнулся немедленно.

— Я обдумал твоё предложение, — сухо сообщил он. — Как ты смотришь на то, чтобы занять кресло наместника Пальмовой Дороги? После того как доставишь воду, разумеется…

Ар-Шарлахи несколько опешил. Что ни говори, а государь Единой Харвы был весьма неожиданным человеком.

— Мне кажется, — продолжал Улькар, восприняв изумлённое молчание собеседника как нечто само собой разумеющееся, — что таким образом все затруднения будут устранены…

— Да… но возникнет новое… — откашлявшись, сказал Ар-Шарлахи. Он ещё не совсем пришёл в себя.

— Какое?

— Я буду слишком добрым наместником, — растерянно объяснил Ар-Шарлахи. — А это тоже чревато бунтом.

Алият закатила глаза и, тихонько застонав, ударила себя в лоб крепким смуглым кулаком. Улькар молчал. Пришла его очередь удивляться. Наконец черепашка воспроизвела какой-то странный звук: кажется, государь недоверчиво хмыкнул.

— А ты умён, — заметил он и вроде бы даже повеселел. — Я тоже считаю, что именно доброта правителя есть первая причина бунта… Хорошо. — Словно бы спохватившись, Улькар снова заговорил сухо и жёстко: — Какой бы ты сам хотел для себя награды? Повторяю: для себя.

Ар-Шарлахи, окончательно растерявшись, оглянулся на Алият. Та молча произвела обеими руками странный жест, точно гребла на себя песок с гребня бархана.

— Н-ну… если мне вернут дом и жалованье…

— Ты получал жалованье?

— Да… Настоящее моё имя Ар-Шарлахи…

— Ах вот оно что!.. — пробормотал Улькар. — Понятно… Стало быть, один из владык… Впрочем, об этом потом. Ты получил мой указ о назначении тебя караванным?

— Да, несколько дней назад. Он ещё в силе?

Улькар помолчал.

— Скажем так… — медленно проговорил он. — С сегодняшнего дня он снова в силе… А теперь давай-ка прервём разговор, пока нас не начали подслушивать… Вообще больше меня не вызывай. Пока не выйдешь к морю…

Голос государя смолк, остались лишь безжизненные шорохи и потрескивания. Ар-Шарлахи хотел уже сдвинуть рубчатый бугорок в исходное положение, но тут возник новый голос.

— Не спеши отключаться, Ар-Шарлахи, — неспешно произнёс он. — Это Тианги.

Ар-Шарлахи и Алият замерли, потом медленно повернули головы и беспомощно посмотрели друг на друга.

— Что молчишь?

— Я слушаю… — сипло ответил Ар-Шарлахи.

— Вот и отлично, — сказал Тианги. — Во-первых, я очень рад, что ты живой. Собственно, обрадовался я этому ещё вчера, когда мне принесли твой разговор с Улькаром…

Напряжённо слушающий Ар-Шарлахи досадливо тряхнул головой, решив, что ослышался. Принесли разговор?.. Хотя… Может быть, запись разговора… На пергаменте или на чём там у них принято?.. На шнурках — узелками…

— Насколько я понимаю, — продолжал тем временем Тианги, — ты сейчас пользуешься переговорным устройством Кахираба… Как оно к тебе попало? Что с ним? Я имею в виду: с Кахирабом…

— Убили… — сказал Ар-Шарлахи. — В самом начале битвы.

— Кто? Каким образом?

— Не знаю… Он стоял у борта, и в него чем-то метнули… Или выстрелили… С такой силой, что пробили грудь навылет, но кто стрелял, я просто не понял. Рядом с кораблём никого не было…

— Навылет? — Тианги был встревожен. — Опиши рану подробнее!

Ар-Шарлахи как мог передал всё, что запомнил.

— Так… — помолчав, угрюмо сказал Тианги. — Только этого нам ещё и не хватало… Уже своих стрелять начинаем… Ну что ж… Спасибо за сведения… А с Улькаром не связывайся, не надо. Улькар — фигура недолговечная. Так что поворачивай свой кораблик и давай прямиком на север. Тут и обсудим, куда тебе лучше податься.

— А некуда, — злобно усмехнувшись, бросил Ар-Шарлахи.

— Ну да? А тот же Кимир, скажем? После того как ты пощипал флот Харвы, Гортка тебя примет с распростёртыми объятиями.

В плечо больно впились пальцы Алият, и Ар-Шарлахи некоторое время безуспешно пытался свободной рукой разжать их.

— А я вот вчера слышал, что Гортка идёт по стопам Орейи Третьего и плохо кончит… — сказал он.

— Я тоже это слышал, — спокойно ответил Тианги. — Не обращай внимания. Тот, кто это сказал, уже отстранён от дел. Надеюсь, это был последний сторонник Тамуори… Словом, выкинь из головы Улькара и все эти его бредни насчёт дороги к морю…

— Но почему? — вырвалось у Ар-Шарлахи.

— Что «почему»?

— Почему вы не пускаете нас к морю?

— Вам там нечего делать.

Ар-Шарлахи задохнулся от злости.

— В конце концов, это наши пески!.. — хрипло сказал он — Вас никто не звал сюда!..

— Никакие они не ваши, — по-прежнему невозмутимо возразил Тианги. — Эти пески до вашего прихода из-за гор принадлежали туземцам, которых вы частично истребили, частично изгнали… Уж кто-кто, а ты-то должен это знать…

— Иными словами, вы нас тоже частично истребите, частично изгоните?

Последовала пауза, наполненная шорохами.

— Ар-Шарлахи! — встревоженно и в то же время насмешливо позвал Тианги. — Ты трезв?

— Да!

— Ну, тогда ясно. А я-то думаю, в чём дело?.. Послушай меня. Не делай глупостей и поворачивай корабль на север.

— А если я откажусь?

Новая пауза была куда продолжительнее первой.

— Надеюсь, ты шутишь? — Возможно, это ему показалось, но голос Тианги дрогнул.