Хватит ныть. Начни просить - Аманда Палмер

– Хорошо… – сказала я, она застала меня врасплох. – С Нилом? Без Нила?

– Он может подождать вот здесь. Это не займет много времени.

Она показала на стул в коридоре, и Нил сел в него. Она провела меня мимо массажного стола в ее задний офис, где располагалась небольшая студия с синтезатором и микрофоном.

– О боже, – подумала я. – Она будет играть для меня. О нет… подождите-ка… может, она попросит меня записать бэк-вокал в обмен на массаж? Не знаю, смогу ли я с этим справиться сейчас.

Мы сели.

– Итак… привет, – сказала она. – Как дела?

Я все еще пыталась сдержать слезы. Я сняла очки.

– Честно? Не очень, – сказала я. – Прости. Се

годня… день моего рождения. У меня была очень тяжелая неделя.

Она дала мне салфетку.

– С днем рождения, – сказала она. – Послушай, я не могла начать массаж, не поговорив с тобой, это было бы неэтично. Я знаю тебя. Я знаю Нила. Когда несколько часов назад я получила от него письмо, в котором он сказал, что у тебя день рождения, и вы хотите получить массаж, я подумала, что мои друзья меня разыгрывают.

Она не улыбалась и сделала глубокий вдох.

– Я пишу песни, и я следила за всей этой историей с краудфандингом. Мне нужно признаться… я писала… очень-очень плохие вещи о тебе в Интернете. Ужасные вещи. Это были целые посты о том, какая ты сволочь и как я ненавижу все, что ты делаешь. Они были настолько отвратительными, что через несколько недель я их удалила, потому что мне было стыдно. А если бы ты послушала мои песни, я бы… я не знаю.

Я сидела в шоке. Это был не очень хороший день рождения.

– Я не горжусь своим поступком и тем, что я написала, – сказала она. – Совсем не горжусь. Но я не могла позволить тебе просто лечь на мой стол без малейшей идеи о том, что я сделала. И если ты захочешь отменить все, то я пойму.

Я посмотрела на нее.

Я посмотрела на потолок с мыслью: «Вселенная издевается надо мной?»

Я сказала:

– Я очень-очень рада, что ты мне рассказала. Честно… больше всего на свете я сейчас хочу лечь на твой массажный стол.

– Хорошо, – сказала она. – Давай сделаем это.

В течение часа я лежала, а мои слезы капали на стол. Она без слов аккуратно водила руками по моему телу. Она растирала мои руки, кисти, спину, ноги, мое лицо, как бы прося прощение, по крайней мере, в моем воображении. А я даже не была уверена, кто кого прощал.

Я чувствовала, как ее локти впиваются в мои бедра. Я чувствовала, как ее кулаки перебирают мои ребра. Я дышала глубже. Я чувствовала ее пальцы на своей шее, которые пытались снять мое напряжение.

Я закрыла глаза.

Каждое сообщение о том, что я бесполезна, каждый комментарий о том, чтобы я засунула свою голову куда подальше, каждая статья, в которой я представала корыстной, жадной тварью, всплывала в моей голове, пока она медленно водила руками по моему телу. Почти с любовью.

Она была словно святая, эта женщина пришла освободить меня. Простить меня. Простить себя. Простить всех. Я не знала, что она обо мне написала. Я уверена, что что-то ужасное. Неважно. Я начиталась достаточно вещей. С меня хватит.

За весь сеанс мы не обмолвились ни словом. Меня не волновало то, что она могла видеть, как я тихо плачу в полотенце под моей головой.

Спустя час она наклонилась и тихо сказала:

– Я закончила.

Потом она положила свою ладонь на мое сердце и прошептала на ухо:

– С днем рождения.

Она вышла из комнаты.

Я встала и высморкнулась. Я была обессилена. Но я чувствовала легкость, будто я сбросила что-то лишнее. Я надела нижнее белье. Потом майку. Потом штаны. Она вернулась в комнату и без слов протянула мне стакан воды.

Я выпила его, и мы смотрели друг на друга какое-то время.

Она нарушила тишину.

– У тебя хорошо получается, – сказала она, глядя мне прямо в глаза, – принимать подарок.

Я пристально всмотрелась в ее глаза и впервые увидела в них много печали.

Она выглядела уставшей. Раненой.

– А ты, – ответила я, – по-настоящему умеешь этот подарок дарить.

Это задело ее.

Ее глаза наполнились слезами.

Мы стояли и смотрели друг на друга.

– Итак… – сказала я. – Ты музыкант? Я видела пианино.

– Ага, я пишу песни и пою. Можно я дам тебе свой диск? Это будет мой тебе подарок.

Я приняла ее подарок.

Я потеряла свой бумажник.

Я потеряла свой бумажник.

Я сама потеряна, дорогой,

Клянусь, он был у меня.

Он был у меня, когда мы сюда приехали.

Давай поедем в Вегас,

Пойдем в караоке в подсобку,

Я никогда не найду его.

Я хочу покричать в пустоту:

«Ничего не может быть потеряно навсегда.

Оно просто застряло в подушках на ваших диванах,

А когда вы найдете,

То это будет замечательный сюрприз.

Ничего не может быть потеряно навсегда,

Оно просто прячется в уголке вашего сознания,

Когда оно будет вам необходимо,

Оно придет к вам ночью».

Я скучаю по трусости,

Я скучаю по крикам и шантажу,

Я не жалуюсь,

Теперь у меня есть хороший набор ножей,

Ох!

Я скучаю по своему барабанщику,

Моему покойному сводному брату.

И по толпе,

И по Чаку и Мэтти…

Если бы они могли меня видеть, они бы мной гордились.

Ничего не может быть потеряно навсегда,

Оно просто застряло в подушках на ваших диванах,

А когда вы найдете,

То это будет замечательный сюрприз.

Ничего не может быть потеряно навсегда,

Оно просто прячется в уголке вашего сознания,

Когда оно будет вам необходимо,

Оно придет к вам ночью.

Ох!

Пробуждение закончилось,

Нам нужно уезжать, потому что нам так сказали.

Я хочу тебе сказать,

Я хочу тебе сказать,