Берлинский дневник. Европа накануне Второй мировой войны глазами американского корреспондента - Уильям Ширер

Славная война…

Берлин, 16 мая

Беспокоюсь за Тэсс и ребенка. Если, как некоторые считают, Италия через день-два вступит в войну, то бегство в этом направлении для них исключено. Сегодня появились сообщения о нарастании активности немцев вдоль швейцарской границы. Теперь нацисты могут в любой момент вторгнуться в Швейцарию. Американское правительство уже порекомендовало находящимся в Швейцарии согражданам немедленно выехать в Бордо, где их посадят на американские суда. Большинство сотрудников нашего консульства в Женеве уже отправили жен и детей с дипломатическими паспортами через Францию. Я полагаю, Гитлер разбомбит Женеву до основания просто из личной ненависти к Лиге Наций и к тому, что Женева символизирует собой.

Будут ли бомбить Брюссель — после вчерашней угрозы немцев? П., всегда хорошо информированный о намерениях Германии, считает, что в ближайшие сорок восемь часов Гитлер, — это ясно как день, — будет бомбить Париж и Лондон.

Я только что просмотрел на пресс-конференции в министерстве пропаганды не порезанный цензурой ролик кинохроники. Кадры прорыва германской армии через Бельгию и Голландию. Были показаны некоторые из самых разрушительных последствий работы немецких бомб и снарядов. Города безлюдны, кругом трупы убитых солдат и лошадей, от бомб и снарядов в воздухе столбы земли и известковой пыли. Немецкий диктор вопит: «Вот так мы несем смерть и разрушение нашим врагам!» Этот фильм, пожалуй, подвел итог моему представлению о немцах.

На закате дня мы гуляли с Джо Харшем по Тиргартену и пришли к выводу: безжалостное уничтожение противника с помощью взрывчатки и меча — вещь приятная и является осуществлением высокой жизненной цели германского народа; надо разрушить дом врага, убить его жену и его детей. Но пусть он попробует сделать то же самое с немцем — тогда он варвар, убивающий невинных жертв. Мы вспомнили, что фильм возвращал нас к событиям во Фрайбурге, где, как заявляют сейчас немцы, под бомбами союзников погибло около тридцати пяти человек, включая тринадцать детей (хотя Геббельс вспомнил про детей только через сутки после сообщения о бомбардировке и количестве жертв). Вот что с гневом произнес диктор: «Так наши жестокие и бессовестные враги бомбят и убивают, зверски убивают невинных немецких детей».

«Старая история, — сказал я Джо. — Немцы всегда не желают выбирать одно из двух».

Как бы я выдержал эту войну без Тиргартена, одного из прекраснейших, божественных парков! Мы отметили, какая сегодня ярко-зеленая трава, поспорили о достоинствах подстриженных газонов, как у нас дома, и нестриженой травы, выращиваемой, как здесь, на сено. Любопытно, что газонокосилка в Европе практически неизвестна. У небольшого ручья в центре парка листва была сегодня настолько великолепна, что напомнила мне пейзажи Барбизонской школы. Или «Нормандский пруд с лилиями» Моне. Не хватало только статной дамы, сидящей неестественно прямо в деревенской лодке посреди пруда.

Поймал на коротких волнах Рузвельта, зачитывающего специальное послание конгрессу. Он очень легко справился со своей задачей. «В отличной форме», подумал я. Президент предложил строить по 50 000 (!) самолетов в год и выполнять заказы союзников незамедлительно. Он сказал, что Германия имеет сейчас 20 000 самолетов, против 10 000 у союзников, и продолжает строить их быстрее. Для всех нас здесь это очевидная истина, но обычно, когда мы сообщали об этом, нас обвиняли в том, что мы ведем нацистскую пропаганду. Рузвельта наградили самыми громкими аплодисментами, какие я слышал когда-либо в радиорепортажах из конгресса. То, что они там дома начинают наконец просыпаться, улучшает настроение.

Сколько еще времени пройдет, пока мы не вступим в войну, по крайней мере, не начнем осуществлять крупные поставки союзникам, если еще есть время? Немцы утверждают, что мы уже опоздали. По сообщению Би-би-си, сегодня «Herald Tribune» выступила за объявление войны Германии. В связи с этим некоторые американские корреспонденты рассуждали за обедом, каковы у нас, работающих здесь, шансы выбраться отсюда, если произойдет разрыв дипломатических отношений. Большинство считает, что нас интернируют. Никого такая перспектива не устраивает.

Сегодня мы накануне великого сражения, возможно, решающего, которое должно произойти на линии фронта протяженностью 125 миль — от Антверпена через Намюр до точки южнее Седана. Похоже, немцы собираются бросить в бой все силы, какие у них есть, а их много. Бросок немцев через Бельгию, кажется, вчера был остановлен на реке Маас и чуть севернее реки Диль. Но это только пауза перед заключительной решающей атакой. Гитлер должен победить в ней и во всех сражениях в ближайшие недели или месяцы, иначе он пропал. Его шансы, видимо, очень высоки. Но решающие битвы в истории не всегда выигрывали фавориты.

Берлин, 17 мая

Что за день! Что за новости! В три часа дня верховное командование выступило с ежедневной сводкой. Я бы ни за что не поверил ей, но с первых дней войны в Польше германская армия редко обманывала нас относительно своих достижений. Ее заявления часто звучали неправдоподобно, но в конечном итоге оказывались правдой.

Сегодня верховное командование заявляет, что его армии прорвали бельгийскую оборонительную линию вдоль реки Диль южнее Вавра и захватили «северо-восточный фасад» крепости Намюр. Но еще важнее в его заявлении то, что линия Мажино прорвана на стокилометровом (!) участке фронта — от Мобежа до Кариньяна, к юго-востоку от Седана. Для союзников это действительно ужасно. И теперь похоже, что обещанная вчера Рузвельтом помощь союзникам, особенно самолетами, которые им так необходимы (немцы ведь выигрывают войну главным образом за счет превосходства в воздухе), придет, когда уже будет поздно. Если, конечно, немцы не замедлили или не остановили наступление. Пока они этого не сделали, — признала вечером Би-би-си. Она сообщила, что бои идут в Ретеле — на полпути от Реймса до Седана, Мы и не предполагали, что немцы прорвались так далеко. Вечером в Доме радио я заметил, что военные впервые заговорили о «французском разгроме».

Я вышел в эфир с экстренной сводкой новостей, как только удалось перевести коммюнике, в три тридцать пополудни. Вернувшись в посольство, заметил, что все ошеломлены этими новостями. Мало кого приободрила и газетная статья, заявляющая, что великий, решающий момент еще не наступил и что впереди у немцев еще трудный путь. Но, черт возьми, это наступление началось всего восемь дней назад. А немцы уже захватили Голландию, половину Бельгии и теперь находятся на полпути от французской границы к Реймсу!

Беспокоюсь за Тэсс. Днем позвонил ей и умолял сегодня же уехать с ребенком через Францию в Испанию. Сейчас, ночью, надеюсь, что она этого не сделала, особенно если французы заставят их ехать сначала на север в Париж, чтобы добраться в Бордо. После сегодняшних известий Париж не то место, куда надо направляться. Немцы могут обойти ее и там. Нервничаю, потому что вечером не смог дозвониться до нее еще раз, и терзаюсь мыслью, что она уже выехала во Францию. Думаю, лучше всего для нее укрыться в какой-нибудь горной швейцарской деревушке. Может, Гитлер не станет бомбить маленькое горное селение.