Танкист Мордора - Павел Мочалов

Снежинка чуть повела подбородком, и атриум моментально опустел. Кхандка осталась у изголовья:

– Вы очень напряжены, господин, – Попов почувствовал, как пальцы Снежинки скользнули по груди и плечам, – позвольте я сниму вашу усталость, и вы забудете о неприятностях хотя бы на время?

– Я не в том состоянии, – буркнул Серега, прикрывая глаза, – отдохну немного, тогда может быть.

– Вы не поняли, господин, – улыбнулась кхандка, – лягте на живот и расслабьтесь. Немного терпения, и вы будете как новенький.

– Ну, попробуй, – нехотя согласился Попов, переворачиваясь, – кудесница ты наша.

Снежинка хлопнула в ладоши:

– Арета, негодница! Неси розовое масло! Расслабьтесь, господин, вы не пожалеете, что доверились мне. А ты – смотри и запоминай!

Следующие полчаса кости капитана Мордора трещали под крепкими руками кхандки. Тело словно разделили на отдельные части, каждую хорошенько промяли и затем поставили на место. Нежным рукам Этель было далеко до твердых, как дерево, пальцев Снежинки. Поначалу Попов пробовал протестовать, а один раз даже попытался безуспешно вырваться, но умелые руки знали свое дело, и Серега затих, прекратив сопротивление. Постепенно движения кхандки становились мягче, боль исчезла, в мышцы накатывало тепло, конечности стали тяжелыми, исчезла до сих пор стоявшая перед мысленным взором картина казни, сменяясь ромашковым полем. «Какие ромашки, я же мужик!» – успел подумать Попов и уснул.

Судя по солнечным лучам, падающим в атриум, спал он недолго, но проснулся с ощущением удивительной бодрости. Арета сидела у изголовья и, как только Серега открыл глаза, протянула кубок с вином. Попов сел, пригубил темно-фиолетовой жидкости, явственно отдающей виноградом. Снежинка вполголоса беседовала с Гудроном, устало вытянув мощные руки. Сереге показалось, что она в чем-то убеждает орка, сосредоточенно кивающего бритой головой.

– Спасибо. – Попов отдал кубок Арете и соскочил с ложа, с удовольствием ощущая бодрость тела. Гудрон восхищенно цокнул языком:

– Приятно смотреть на вас, господин. Утром вы выглядели гораздо хуже, простите мне эту дерзость.

Серега потянулся, поиграв мышцами, и кивнул в сторону Снежинки:

– Это все она. Действительно, словно заново родился.

Кхандка развела руками:

– Как научили, так и работаю. Сама теперь девочку учу, но у нее силенок пока маловато.

Гудрон толкнул Снежинку плечом:

– А меня так обновить?

Кхандка засмеялась:

– Смотри, отрабатывать придется. От господина я ничего требовать не могу, а вот ты, клыкастенький, так просто не отвертишься.

– Ты не пожалеешь, – оскалился урук, – в Мордоре немного таких, как я. Конечно, с вашего разрешения, господин.

– Если вы оба не против, то не возражаю, – махнул рукой Серега, – а вот что мне с вашей командой делать? Ты бы видел, Гудрон, что здесь творилось. Едва до мордобоя не дошло.

– Снежинка мне уже рассказала, – кивнул Гудрон, – так бывает. Харад и Кханд уже давно наши союзники. Поначалу, когда Повелитель только обосновался в Мордоре, не все понимали, за что мы боремся, поэтому и до оружия дело доходило. Харадримы даже Лугбурз жгли. Но это давно, лет шестьсот тому назад было. Лугбурз еще только строился, да и Повелитель не набрал полной силы. А теперь видите, господин, дружим, – урук приобнял Снежинку за талию, – братство по оружию, скрепленное кровью. Постепенно и до северян дойдет свет нашей истины, но пока, конечно, они южан на дух не переносят. И обидно им, что мы так хорошо к нашим друзьям относимся. Если мне позволено советовать, то я бы отправил северянок обратно: не уживутся они. А нам, простите – вам, и оставшихся хватит.

– Ты же только утром меня отговаривал от этого решения, – удивился Попов, – рекомендации Повелителя все равно что приказ, и все такое.

– Кто же знал, что они такие идейные, – почесал череп орк, – зато теперь есть вполне законный повод.

– Ну вот и отлично, – потер руки Серега, – пусть все и катятся обратно.

– Все? – Разочарование так ясно читалось на морде урука, что Попов прыснул:

– Для верного телохранителя я, пожалуй, оставлю здесь одну подружку. Если он мне ее будет уступать на пару часиков для ухода за телом.

Гудрон облегченно рассмеялся и крепче прижал кхандку к себе:

– Конечно, господин, о чем разговор? Но стоит ли отсылать всех? Дина сейчас уедет, да она с такой рукой мало чего пока может. Заскучаете в пустой постели?

Снежинка осторожно вклинилась в разговор:

– Оставьте Арету, господин. Я не могу настаивать, но я уже говорила, что приглядываю за ней, учу понемногу языку и разным нашим премудростям. Она вам и услужит, и одиночество скрасит.

– Она же… Вы чего это, семиклассницу под меня подкладываете? Не стыдно?

– Кого? – хором спросили орк и кхандка.

– Малолетку, – Серега оглянулся на Арету, – ей еще в куклы играть.

Снежинка пожала плечами:

– Какие куклы? На востоке, да и у нас, в Кханде, в этом возрасте уже замуж выдают. Все она знает и уже многое умеет. Подучить, конечно, еще надо, но на пальцах всего не покажешь, практика нужна. В любом случае с вами, господин, ей будет лучше, чем в орочьем борделе, не в обиду тебе будет сказано, клыкастенький. А захотите опытную женщину, так я всегда к вашим услугам, хоть сейчас.

Урук смущенно закряхтел, но кивнул головой:

– Истинно так, господин. Среди нас, уруков, тоже ведь разные бывают. А вы – человек, и человек, надо сказать, неплохой, не сочтите грубой лестью. Девочке с вами будет хорошо.

– Да, остается ей только руку вывихнуть, как Дине, – покраснел Попов, опуская глаза.

– Минутная слабость, господин, – урук наконец-то отцепился от Снежинки и прошелся туда-сюда по бортику бассейна, – эмоции захлестнули, бывает. Я же в целом хочу сказать, раз уж такой разговор. Вы видите в слугах равных вам, это и подкупает. Например, я – урук. У меня клыки, темная кожа, я вообще не человек. Более того, я – ваш слуга, телохранитель, вы – мой господин, но вы обращаетесь со мной, как будто с равным. Я не хочу сказать, что это – панибратство, это, как бы объяснить? Отсутствие спеси по поводу того, что вы – человек, а я – урук. Вы же общались с Наместником? Вот из кого это просто лезет наружу: я – хозяин, а вы все – никто, и звать вас никак. Букашки, расходный материал.

Гудрон привычно потер ладонью бритый череп и продолжил:

– Или девушки ваши. Что Этель, что Дина. Вы же понимаете, что в Мордоре женщины – низшие существа, ниже снаг. Не обижайся, Снежинка, но ты это отлично знаешь. Повелитель вечен, ему не нужны жены и наследники, в женщинах он видит только инструменты для осуществления великих замыслов. Мы, уруки, не знаем своих матерей, и у нас нет постоянных подруг. Харадримы начинают чтить женщин, когда они превращаются в сморщенных злобных старух, а пока женщина не перешагнула рубеж семьдесяти лет, она для них тоже ничто, тягловый скот. Помните, что вам Дина утром сказала? Что она ваша рабыня. Вы вольны с ней делать что захотите. Она рядом с вами об этом стала забывать, а в Цитадели Наместника ей жестко напомнили. Вы себя за ее руку до сих пор чувствуете виноватым, а она до сих пор удивляется, что вы ей вторую руку не сломали и в озере не утопили за все ее милые шутки. Да она потому и подшучивала над вами, что знала, какой вы человек.