Дикий Феникс - Руслан Мельников

— При угрозе пленения Охотник обязан покончить с собой. Если он не хочет или по какой-то причине не может сделать этого, ему должен помочь напарник. Это наше главное неписаное правило.

— Раньше ты мне о нем не рассказывала, — заметил Дмитрий.

Почему-то о самом главном он узнавал только теперь. О Фениксах, о неписаных правилах…

Кристина раздраженно дернула головой:

— Пришло время — рассказала.

— Поэтому вы работаете парами? Чтобы в случае чего мочить друг друга?

— Это война, Дима, — четко проговорила Кристина. — И на этой войне своих раненых принято добивать. Иначе она будет проиграна.

Что ж, наверное, это правильно. Но почему-то тошно было от такой правильности. Поперек горла почему-то она стояла, правильность эта, заставляющая хладнокровно приканчивать товарищей и соратников.

— А если я окажусь на месте Дрона, ты и меня добьешь тоже?

— Надеюсь, ты на его месте не окажешься. — Кристина отвернулась.

К ним подошел Миха. Тревожно поглядывая на тоннель, за которым он наблюдал все это время, Охотник сообщил вполголоса:

— Сюда идут. Кажись, погоня.

Дмитрий и Кристина замолчали. Прислушались. Из глубины тоннеля действительно донесся шум шагов.

И далекое эхо короткой отрывистой команды.

И стук автоматного приклада о броник…

Да, теперь не оставалось никаких сомнений: «факелы» спустились под землю и преследуют их по канализации.

* * *

— По наши души, — с ненавистью выдавила Кристина.

— Если «факелы» нашли Игорька, Коляна и Дрона, значит, они уже в курсе, что мы не мертвые братья, а Охотники, — заметил Миха.

— Конечно, нашли, — нервно вставил Ромка. — С чего бы им их не найти?

— А как «факелы» на нас-то вышли? — удивился Дмитрий.

Он по наивности считал, что выследить четырех человек в запутанном подземном лабиринте — задача не из легких. Выходит, ошибался.

— Скорее всего, просто разделились и послали поисковые группы в разные стороны, — ответила Кристина. — Одной вот повезло.

Охотники осмотрелись. Они стояли перед подземной развилкой, и в какую бы сторону ни пошли, имелась пятидесятипроцентная вероятность, что преследователи свернут туда же. А если «факелы» разделятся снова?

Подниматься наверх — тоже не вариант. От Нового Арбата они ушли еще недостаточно далеко, и у любого колодца можно было нарваться на «факелов» или бойцов другого Братства.

Стрельба на поверхности не умолкала, а наоборот, становилось все более интенсивной. Даже здесь, под землей, это было слышно. Судя по всему, Ордена разворачивали нешуточные боевые действия. Наверное, не все Братства знали, что Феникс-Гордин уже сгорел. Собственно, кроме «факелов», зачистивших Новый Арбат, об этом никто и не мог знать.

Между тем преследователи подошли уже совсем близко. Нужно было принимать бой. Или какое-нибудь решение.

— Надо вернуться к машине и уматывать на базу, — пробормотал Ромка.

— Возвращайтесь, — буркнул Дмитрий. — Я прикрою.

Сейчас ему просто противно было находиться в обществе Охотников, расстреливающих своих раненых. Вне зависимости от того, чем эти расстрелы оправдывались.

— Нет, — возразила Кристина. — Один ты здесь не останешься.

— Ах да, конечно, — Дмитрий невесело усмехнулся. — Мне ведь нужен напарник, который, если потребуется, сможет пустить мне пулю в затылок и избавить меня от плена. Хочешь остаться со мной, Кристя?

Кристина поморщилась:

— Ты не знаешь подземных коммуникаций, Дима. Для прикрытия нужна другая пара. Чтобы пути отхода знали оба.

Охотница посмотрела на своих коллег:

— Миха? Ромка?

Кажется, у нее в этой группе было право распоряжаться чужими жизнями.

— Хорошо, — кивнул Миха. — Прикроем. Идите по правому тоннелю. Мы уведем «факелов» влево. Если… — Охотник вздохнул. — Если через полчаса не выйдем к машине — уезжайте без нас. Ну а мы… — Еще один вздох: — Мы уж как-нибудь сами.

Ромка ничего не сказал. Только с тоскливой завистью взглянул на Дмитрия.

«Так смотрят смертники», — подумал Дмитрий.

И отвел глаза.

* * *

Они с Кристиной успели отойти всего ничего, когда сзади загремели выстрелы. Гулкое эхо разнеслось по тоннелям, но вскоре стрельба начала удаляться.

Потом перестрелка стихла вовсе. Либо оставленное прикрытие увело преследователей достаточно далеко, либо «факелы», наткнувшись на засаду, отступили сами, либо…

Либо Миха и Ромка были уже мертвы.

— Быстрее! — поторопила Кристина. — Не отставай!

Дмитрий старался. Отставать не хотелось. Охотница была права: один он непременно заблудился бы в незнакомом подземном лабиринте и, скорее всего, наткнулся бы на вооруженных мертвяков.

Они бежали как сумасшедшие. Под ногами хлюпала мутная вода и чавкала вязкая жижа. Со сводов что-то капало. Дмитрий видел перед собой только темный силуэт Кристины и пляшущий по стенам желтый луч фонарного света.

К микроавтобусу они поднялись минут через двадцать. Сняли вязаные маски, влезли в кабину. А вот Миха и Ромка к назначенному сроку из коллектора не вышли.

На этот раз за руль «фольксвагена» сел Дмитрий. Он решил ждать возвращения Охотников до последнего.

Машину Дмитрий не заводил. Просто смотрел из кабины по сторонам и…

И не узнавал города.

Судя по всему, за время их отсутствия здесь тоже произошла стычка между Братствами и после перестрелки весь район словно вымер.

Раньше Дмитрий и предположить не мог, что московские кварталы могут в одночасье стать тихими и безлюдными, как окраины какого-нибудь сонного провинциального городишки. Но то было раньше, а сейчас…

Сейчас все стало по-другому.

Шумная, понтовая и кичливая столица, столкнувшись с серьезной и непонятной опасностью, быстро поджала хвост. Улицы, непривычные к столь масштабным потрясениям, опустели. Перепуганный народ попрятался. Пешеходы исчезли. Движение остановилось.

Брошенные автомобили стояли посреди дороги: их хозяева здраво рассудили, что собственная жизнь по любому будет дороже железной коробки на колесах. Однако не всем удалось сохранить эту самую жизнь.

Кое-где на асфальте лежали трупы. Несколько бедолаг все-таки попало под шальные пули с «тленом». Случайные жертвы мертвяцких разборок…

В соседних кварталах еще звучали выстрелы: «тела» продолжали бессмысленную грызню, и страх выметал с проспектов, площадей, улиц и переулков лишних людей. А потому остающиеся становились слишком заметными.