Выше звезд и другие истории - Урсула К. Ле Гуин

то же время судорожно подыскивала предлоги, извинения, объяснения… «Я искала наперсток… я его где-то тут обронила…» Ей хотелось громко рассмеяться, и в то же время слезы закипали у нее на глазах и комок стоял в горле, в такой растерянности она была от того, что слышала. Неужели это ее отец? Ее отец говорит такие ужасные вещи? Вера сказала тогда, что у него великая душа. Неужели человек с великой душой станет вести разговоры о том, как обмануть людей, испугать их, убить? Как их использовать?

Вот именно это он и делает с Эрманом Макмиланом, подумала Люс. Использует его.

А почему бы, собственно, и нет? На что еще годится Эрман Макмилан?

А на что годится она сама? На то, чтобы ее использовать. И отец ее тоже использовал – во имя собственного тщеславия, собственного комфорта, как используют любимого ручного зверька. Всю жизнь он использовал ее и теперь использует – для того, чтобы Эрман Макмилан оставался ручным. Вчера вечером он приказал ей развлекать Эрмана любезными разговорами, если тому захочется поговорить с ней. Эрман, без сомнения, нажаловался – ведь она тогда от него просто сбежала. Здоровенный, жалобно ноющий бык. Да оба они быки, все они такие! С широкой грудью, с вечной похвальбой, с желанием приказывать другим и мошенническими планами.

Люс больше уже не слушала этих двоих. Она отступила от стены и стояла выпрямившись, словно ей было безразлично, увидит ее кто-нибудь или нет. Потом обошла дом кругом и через черный ход, через мирные грязные кухни и кладовые, где царила сиеста, направилась прямо в комнату Веры Адельсон.

Вера тоже прилегла отдохнуть: вид у нее был заспанный.

– Я подслушала разговор моего отца с Эрманом Макмиланом, – заявила Люс, остановившись посреди комнаты, а Вера сидела на кровати и изумленно смотрела на нее. – Они планируют налет на Шанти. Хотят захватить Льва и других ваших лидеров, посадить их в тюрьму и попробовать этим разозлить шантийцев, заставить их драться, одолеть их силой и оружием и в качестве наказания отослать большую часть мужчин на принудительные работы в новые поместья. Они уже некоторых туда отправили, но только все убежали, а может, это охранники убежали – я не очень ясно расслышала. Так что теперь Макмилан берет «свою маленькую армию» и направляется туда, а мой отец внушает ему, что нужно заставить жителей Шанти ответить ударом на удар – тогда они предадут свои идеалы и можно будет использовать их как угодно.

Вера по-прежнему сидела молча и смотрела на Люс во все глаза.

– Вы ведь понимаете, что он имел в виду? Ну, во всяком случае, Эрман-то понимал его отлично! Ведь в случае победы людям Эрмана достанутся ваши женщины. – Голос Люс звучал холодно, хотя говорила она очень быстро. – Вы должны пойти и предупредить их.

Вера так ничего и не сказала в ответ. Она как-то отрешенно посмотрела на свои босые ступни – не то еще в тумане сна, не то соображая что-то с такой же лихорадочной скоростью, с какой Люс говорила.

– Неужели вы даже теперь отказываетесь пойти? Неужели ваше слово все еще держит вас? После такого?

– Да, держит, – слабым голосом, словно в забытьи, сказала Вера. Потом прибавила более твердо: – Да.

– В таком случае пойду я.

– Куда ты пойдешь?

Она все прекрасно поняла и спросила, только чтобы выиграть время.

– Предупредить их, – сказала Люс.

– Когда планируется налет?

– Завтра ночью, по-моему. Ночью – это я слышала, но вот не совсем поняла, какой именно.

Обе молчали. Потом Люс снова заговорила:

– Возможно, даже сегодня ночью. Они еще сказали: «Лучше застать их прямо в постелях».

Это сказал ее отец, а Эрман Макмилан в ответ рассмеялся.

– А если ты пойдешь, то… как ты поступишь?

Вера все еще говорила как бы во сне – очень тихо, часто делая паузы.

– Я все расскажу им и сразу вернусь назад.

– Сюда?

– Никто ничего не узнает. Я оставлю записку, что пошла к Эве. Впрочем, это не важно. А если я все расскажу жителям города – что они будут делать?

– Не знаю.

– Но им ведь поможет, если они будут знать о налете заранее и успеют как-то подготовиться? Вы же говорили мне, как четко вам приходится все планировать, чтобы…

– Да. Это им поможет. Но…

– Тогда я пойду. Сейчас же.

– Люс, послушай. Подумай, что ты делаешь. Разве ты можешь уйти из Столицы среди бела дня, чтобы никто не заметил? Да и сможешь ли ты вернуться назад? Подумай…

– Мне все равно, смогу ли я вернуться назад. Этот дом переполнен ложью, – быстро и холодно ответила девушка и ушла.

Уйти было легко. Трудно оказалось заставить себя идти дальше.

Легко было взять старую черную шаль, висевшую у двери, завернуться в нее, как в плащ, спрятав лицо, и выскользнуть через черный ход, а потом по боковой улочке быстро отбежать подальше, притворившись служанкой, которая торопится домой. Легко было оставить позади Каса-Фалько, оставить позади Столицу – это даже возбуждало. Она не боялась того, что ее могут остановить. Если ее остановят, нужно лишь сказать: «Я дочь советника Фалько!» – и больше у нее не осмелятся спросить ни слова. Но никто ее не остановил. И она была совершенно уверена, что никто ее не узнал; она пробиралась боковыми улочками и переулками, самым коротким путем, ведущим из Столицы мимо школы. Она была с головой укутана в большую черную шаль, а морской ветер с дождем, который готов был, казалось, унести ее, дул в глаза и всем тем, кто попадался ей навстречу. Уже через несколько минут она очутилась на окраине Столицы, пробежала задами принадлежащего Макмиланам огромного склада пиломатериалов, мимо штабелей бревен и досок; потом поднялась на окружавшие Столицу холмы и вышла на дорогу, ведущую в Шанти-таун.

Вот тут-то и начались первые трудности. По этой дороге она ходила лишь однажды, с группой своих приятелей и в сопровождении множества тетушек, дуэний и охранников, на Праздник Танца в Доме Собраний. Это было летом, они всю дорогу болтали и смеялись, тетушка Эвы Катерина ехала на велорикше, у коляски отвалилось колесо, и тетушка шлепнулась прямо в пыль, а потом весь день у нее на заднице, обтянутой черным платьем, красовалось огромное белое пятно, так что во время выступления танцоров Люс и ее подружки все время хихикали и никак не могли остановиться… Но тогда они в сам Шанти-таун не зашли. На что он, интересно, похож? Какие у них там порядки? Кого ей следует спросить? И что она им вообще