Сияющие руины - Вик Джеймс

Аби затаила дыхание. Даже Собака, забыв о своей мести, оторвался от прицела и смотрел в небо. Мидсаммер заранее спланировала этот полет драконов или на мысль ее натолкнули вчерашние водяные виверны Боуды? Она вспомнила свою первую с ней воздушную схватку?

Но сейчас это было уже не важно. Было очевидно, что цель драконов – сияющий Дом Света. Лучезарный символ Равных.

Зрелище было восхитительным. Совершенным в своем исполнении. Насилие без причинения вреда, и оно было даже более красивым и устрашающим, чем демонстрация Дара Боуды прошлой ночью.

Драконы, извиваясь, разделились, а потом, изящно и неторопливо махая огромными крыльями, поднялись еще выше.

Затем они синхронно сделали кувырок и ринулись вниз.

Люди в толпе закричали от удивления и восторга. Один дракон устремился к большому восточному окну, другой к западному. Подобно брошенным богом копьям горящего золота, они вошли в здание и вынырнули наружу, прорвав крышу, и снова широко расправили крылья.

Окна обрушились внутрь, крыша брызнула фонтанами дерева, камня и свинца, и золотой сгусток Дара выбросило в небо, он взорвался, как зажигательная бомба. Рев и треск были оглушительными, а вспышка такой яркой, что на нее было больно смотреть. Аби прикрыла глаза рукой и услышала бормотание и ругань Собаки, он был ослеплен и пару минут ничего не видел.

Крыша и верхняя часть Дома Света были полностью разрушены. Стены все еще стояли, утратив половину своей изначальной высоты. Их окутало облако золотого тумана.

– Видите, – раздался голос Мидсаммер, – это можно сделать. Четыреста лет жестокости и угнетения могут закончиться здесь и сейчас. Потому что все Равные! Все без исключения равны!

Собравшиеся на площади поддержали ее. Все началось с тихого рокота, он нарастал, набирал темп и ритм, и вот уже скандировала вся Парламентская площадь и вся Уайтхолл. И дальше, насколько Аби могла видеть, вплоть до площади Горреган неслось: «Все равны!» Как барабанная дробь, фраза вошла в мозг Аби, и она обнаружила, что повторяет ее про себя.

Драконы, извиваясь, сделали несколько виражей и снова атаковали стены – срезали их своими крыльями.

Часть толпы взорвалась восторженными криками, остальные продолжали скандировать.

Как, черт возьми, лорд Уиттем и Боуда ответят на это?

Аби не отводила глаз от Мидсаммер. Она сделала это. Она достигла того, что Аби считала почти невозможным, – мирный акт разрушения, протест, который невозможно игнорировать. И, разрушая, она не скомпрометировала свои идеалы. Она может ликовать.

Возможно, Мидсаммер и переполняла радость, но внешне это никак не проявлялось, потому что она была поглощена управлением драконами. Ее руки дрожали от напряжения. Вероятно, сейчас ей было тяжелее, чем в Фулторпе.

– Вот и они, – прорычал Собака, припадая к винтовке. Его взгляд был прикован к двум Джардинам, и он не мог видеть, что происходит на сцене.

Драконы развернулись, свились кольцами и снова стрелами поднялись вверх. Движения рук Мидсаммер сделались неистовыми. Сердце Аби замерло. Что-то пошло не так.

Драконы ринулись вниз в третий раз, бок о бок, испустив ужасный крик триумфа. И они обрушились не на руины Дома Света, а на сцену. Демонстрантов, стоявших у самой сцены, охватил панический страх, но убежать подальше у них не было времени.

Они не были целью, хотя…

Когда драконы снова поднялись вверх, можно было разглядеть, что их челюсти с острыми металлическими зубами держали тело человека, делавшего бесполезные попытки освободиться. И когда драконы разлетелись в разные стороны, тело разорвало пополам, обрызгав толпу кровью.

Микрофон разнес по площади нечеловечески громкий и душераздирающий крик Лейлы. Он не смолкал, а разносился все дальше и дальше.

Что случилось? Что, черт возьми, произошло?!

Драконы разорвали Мидсаммер!

Аби казалось, что эти чудовища запустили свои когти в ее сердце и его разорвали тоже.

Двойные ворота Вестминстера распахнулись. Толпа на тротуаре отхлынула, хотя места для этого совершенно не было. В воротах стоял Уиттем Джардин. Чуть поодаль от него – Боуда Матраверс.

«Нет никаких сомнений, – подумала Аби, – это Уиттем Джардин каким-то образом направил драконов на Мидсаммер». Она понятия не имела как, но была в этом абсолютно уверена.

Он заслужил. И это будет правильно.

– Приготовься, – сказала она Собаке. – Цель – Джардин. Стреляй!

Палец Собаки нажал на курок.

И то ли винтовка была неисправна, то ли Собака что-то неправильно сделал, раздался глухой щелчок, но пуля не вылетела.

Гавар стоял на краю Парламентской площади и видел все, что там происходило.

Он слышал свидетельства тех, кто пострадал в городах рабов, и обнаружил, что рефлекторно вытер глаза. Он никогда не задумывался о судьбе простолюдинок, которые согревали его постель на протяжении многих лет. Было много тех, чьи имена он даже не знал. Но зато сейчас он отчетливо представил себе, как работа изнуряла их тела, как они теряли детей, как разрушалась их жизнь. Его переполнила злоба.

Конечно, Гавар видел Милмур. Дважды там был. Он убедил себя, что место это отвратительное, но только потому, что это самый старый рабский город, и потому что жители Манчестера, которых туда отправляют, – жалкие смутьяны и сами во всем виноваты. Но рассказы людей из Бора и спасенных из Фулторпа ясно дали понять, что жестокие условия Милмура – норма, а не исключение.

Гавар выслушал страстные осуждения Мидсаммер Равных и обнаружил, что согласен с каждым ее словом.

Ошеломленный, в благоговейном ужасе, он, как и все остальные, наблюдал за разрушением Дома Света. Взрыв сгустка Дара заставил его вздрогнуть. И золотая дымка над развалинами поразила его не меньше, он вспомнил, как струился золотой пылью Дар, покидая Мейлира Треско, как он, разбитый, воющий от боли, лежал на полу Дома Света. Его Дар, вырванный из него Крованом, золотистым облачком поднялся, чтобы пробиться сквозь крышу и раствориться в пульсирующем космосе света.

Гавар на мгновение задержал дыхание, пытаясь предугадать, может ли случиться что-то еще. Нечто подобное разрушению бального зала Кайнестона тетей Эвтерпой, после которого само пространство каким-то странным образом исказилось. Но никакой катастрофы не последовало. Окружающее пространство не засосало в параллельное измерение – непостижимое, сверкающее и жестокое.

Но то, что произошло потом, было не менее жестоко. Он увидел тревогу на лице Мидсаммер, затем панику и страх. Ее руки двигались неловко. Неестественно.

Когда драконы нацелились на нее, Гавара охватил ужас. Существа устремились к ней в совершенном единстве, словно запряженные в колесницу. Приближаясь к земле, они чуть повернули головы в стороны и схватили ее зубами за ноги и плечи. Это была не атака, которую можно было отразить Даром, в работе Дара Мидсаммер произошел сбой, и она перестала контролировать драконов.