Курьезы холодной войны. Записки дипломата - Тимур Дмитричев

Обкомовская гостиница, где меня разместили, была совершенно простой, но хорошо отапливалась, и в снежном окружении улиц выглядела уютно. В скромном по размерам и меблировке номере был умывальник и туалет, но душевая, одна на небольшой этаж, находилась в коридоре и была почти всегда свободна. После размещения и душа я направился на завтрак в столовую, где меня ждал прикреплённый ко мне референт. Он воспользовался возможностью получить приличный завтрак в гостинице обкома, так как дома, боясь опоздать на работу из-за проблемы с транспортом, позавтракать не успел. Столовая гостиницы была небольшая, с покрытыми пластиковыми накидками столами и стульями из железных прутьев с пластиковыми спинками и сиденьями. Своим оформлением она почти не отличалась от наших довольно затрапезных столовых общепита, но меню в ней было более разнообразное и немного более дешёвое.

Во время завтрака опекавший меня молодой референт Серёжа сообщил мне о моём расписании лекций в Оренбургской области. Первая из них должна была состояться в то же утро, примерно через час после завтрака, в здании обкома, где в ходе той недели проходил партийный актив области. После обеда была запланирована встреча с преподавателями и студентами местного института. На следующий день были предусмотрены две лекции в районных центрах на расстоянии полутора-двух часов от города. Затем следовало выезжать ночным поездом в Ново-Горек и по дороге остановиться на один день в городе Орске, степном колхозе и другом районном центре. Две лекции в течение одного дня ждали меня в самом Ново-Горске, откуда мне предстояло в течение ещё одного дня съездить в крупный заводской посёлок и уже в последний районный центр. Из Ново-Горска ночным поездом я должен был вернуться в Оренбург на прощальную утреннюю беседу с секретарём обкома и к вечеру выезжать в Москву. С учётом переездов по обширной территории области (свыше 600 км), а также встреч и бесед с руководителями организаций и предприятий, не говоря уже о различных ознакомительных экскурсиях, моя программа там оказалась довольно насыщенной, а с познавательной точки зрения очень интересной.

Сразу же после завтрака я поехал в обком, где перед выступлением с лекцией мне предстояла короткая встреча с его секретарём. Им оказался, как часто почему-то случалось с нашими партийными и хозяйственными руководителями, довольно корпулентный пожилой человек, который встретил меня очень любезно. Сначала он поинтересовался тем, как я доехал и как устроился, а также моими возможными пожеланиями. Затем он более подробно остановился на моей программе пребывания у них в области, после чего мы с ним договорились, что само моё выступление с обзорной лекцией об основных международных проблемах дня перед областным активом продлится около 25–30 минут, и примерно 30–40 минут отводилось на вопросы и ответы. На основе опыта, особенно при выступлениях перед иностранными аудиториями, я считал, что вопросы и ответы были для слушателей наиболее интересной частью встреч с лекторами и докладчиками.

В ожидании времени моего выступления, на котором руководитель обкома собирался меня представить и присутствовать, он коротко расспросил меня о моей работе, о странах, в которых мне довелось побывать, а затем рассказал немного о своей области, её некоторых успехах и в основном её проблемах и трудностях. Надо сказать, что вообще во время бесед с нашими партийными и хозяйственными руководителями в ходе этой и последующих поездок они больше всего говорили о сложностях и трудностях, переживаемых вверенными им организациями, предприятиями и хозяйствами. Почти все выражали свою неудовлетворённость фактически постоянным отсутствием необходимого ассортимента товаров широкого потребления, плохим качеством того, что время от времени «выбрасывали на продажу», и особенно практически кризисным состоянием снабжения продовольственными продуктами.

Со всеми этими трудностями каждодневно сталкивались мы все, хотя в Москве они не были настолько острыми, как на периферии. Удивительно было то, что со мной, незнакомым человеком, приехавшим к тому же по линии ЦК и по совершенно другим делам, они считали для себя возможным и необходимым так откровенно делиться своими заботами и недовольством. По-видимому, даже они, элита страны, дошли до предела в замалчивании каждодневных существенных неурядиц жизни. Поскольку моя поездка в Оренбург происходила в дни смены высшего руководства страны, мои собеседники связывали свои надежды на улучшение экономического положения с переменой в Кремле. Однако, как мы вскоре все увидели, положение в стране скорее продолжало ухудшаться…

Лекции в городе и в его двух окрестных районных центрах прошли активно и вызвали интерес слушателей, проявившийся в их многочисленных вопросах в связи с моим выступлением. Это было отрадно отметить, хотя одновременно в глаза бросался несколько низкий уровень информированности людей, что свидетельствовало об отсутствии регулярного интереса к международным событиям. Удивляла также некоторая примитивность рассуждений и неумение выразить собственные мысли, в том числе, а это было особенно досадно среди студентов и молодёжи. Мои последующие встречи со слушателями и в других местах, к сожалению, подтверждали эти наблюдения.

Несколько необычно сложилось моё посещение крупного совхоза по пути в Ново-Горек. На маленькой степной станции', где мы вышли из вагона с референтом Серёжей, нас ждал перемазанный грязью и снегом довольно потрёпанный УАЗик. У него была брезентовая крыша, смягчавшая удары об неё на подскоках, а неплотно закрывавшиеся двери на бесконечных ухабах грунтовой дороги постоянно и рискованно открывались, грозя пассажирам выпадением за борт. Из машины нам навстречу вышел молодой, рослый, крепкого сложения человек, который, подойдя к нам с приветливой улыбкой, протянул крепкую руку и представился: «Вольфганг Брандт, секретарь райкома». Мы познакомились. Хотя мне было известно о том, что на территории Поволжья, Сибири, Казахстана и других мест проживало около двух миллионов немцев, встретиться с одним из них почти в открытой степи, да ещё в должности секретаря райкома КПСС, было любопытной неожиданностью.

До районного центра нужно было ехать около 25 километров по обычной полевой дороге с большими и мелкими впадинами и колдобинами по перемешанной с мокрым снегом грязи. Коротая тряскую дорогу, мы с обаятельным немцем оживлённо разговорились. В ответ на мои вопросы он рассказал, что в их районе, который находился на границе с Казахстаном, население было очень смешанное. Здесь жили и работали вместе немцы, украинцы, казахи, русские, яицкие казаки и корейцы, занимаясь главным образом выращиванием зерновых.

Проезжая по пути через несколько деревень и посёлков, можно было видеть по качеству домов и количеству стоявших перед ними автомашин, что здесь у людей были деньги. Вольфганг подтвердил, что народ зарабатывал хорошо, но на деньги купить можно было немного. Ближайшие крупные магазины не только находились за сотню километров, но и приобрести в них было практически нечего. Все собирали деньги на машины, но очередь на них была очень долгая, а с запчастями было совсем плохо. Оп при этом обратил моё внимание на то, что почти все попадавшиеся нам автомобили были с подбитыми или помятыми корпусами, что было довольно странно видеть вне большого города и в таком числе.

Вольфганг объяснил, что у них очень популярна охота на зайцев, которые в этих степях водились в больших количествах. Однако охота на них велась не с ружьями или капканами, а на машинах. Охотники выезжали в степь на своих автомобилях с наступлением темноты и с зажжёнными фарами начинали ездить в поисках зайцев. Обнаружив этих несчастных животных, охотники начинали за ними гоняться на машинах до тех пор, пока их не загоняли или не заставляли замирать под светом фар. Возникавший при этом азарт между соперниками в сочетании с встречавшимися в гонках буграми, ямами и другими неровностями степного пространства приводил к вмятинам и пробоинам на корпусах машин, а при столкновениях охотников возникали и более серьёзные ситуации. Но заячьего мяса в их краях было всегда достаточно.