Ричард Длинные Руки - грандпринц - Гай Юлий Орловский

В одном из залов сундуки с золотыми изделиями, крупными драгоценными камнями, оружием, доспехами и причудливой одеждой, есть совсем дикие фасоны, что за люди тогда жили… хотя мода есть мода, но вот эти шарики точно напитаны магией, знать бы только, как они действуют…

Я вздрогнул, когда она появилась в двух шагах, веселая и улыбающаяся.

— Нравится? Ты в восторге, не притворяйся. Мне даже кажется, тебя не придется удерживать силой.

— В каком восторге, — пробормотал я, — я в диком восторге!.. Дичайшем, почти питекантропьем. Такого еще никогда, никто и нигде… Думаю, это единственное место в мире, где вот столько всего… Как вы сумели, принцесса?

Она беспечно улыбнулась.

— Это было совсем нетрудно.

— Как?

Она сказала загадочно:

— Просто выйти на улицу и… взять.

— Как это? — переспросил я.

Она засмеялась.

— Пойдем, уже время ужина. Потом расскажу.

— Уже? — переспросил я. — Я бы здесь месяцами рылся…

Она улыбнулась, я пошел рядом, сказал со вздохом:

— Эх, где же мои Срединные Королевства! Там мог обедать и ужинать тогда, когда хотел!

Она на ходу посмотрела искоса.

— Разве такое возможно?

— Конечно, — сказал я. — Любой человек мог зайти на кухню, взять из… гм… ящика еду и съесть.

Она поморщилась.

— Сырую?.. И вообще, как можно есть курицу в перьях, невыпотрошенную… Дикари какие-то!

— Юг, — согласился я. — Мы там все такие. Вы хоть какие-то из этих манускриптов прочли?

Она беспечно улыбнулась, покачала головой.

— Еще нет. Времени не было.

— Ну да, — согласился я, — несколько десятков тысяч лет… разве это время?

Она ответила весело:

— Представь себе, что почти каждое утро распахиваешь окна, а там… новое королевство!.. Ладно, не всегда новое, но если в прошлый раз было молодое, то сейчас уже старое, на месте сел высятся города, правят другие короли, а то и другие династии…

— Каждое утро? — переспросил я.

Она покачала головой.

— К счастью, каждый раз задерживаемся на неделю. А каждый день… это было бы чересчур.

— Здорово, — сказал я, — честно говоря, завидую. Я вообще-то жаден к переменам. А тут никуда не надо ехать, сами приходят прямо к дому. Вообще-то это счастье…

Она удовлетворенно улыбнулась.

— Понял?

— Да, — ответил я. — Вы едва успеваете нахапать новых книг и всяких штук, как ваш замок снова проваливается на сотню лет… в иные измерения.

— Куда?

Я отмахнулся.

— Просто поговорка в народе. Гм, и не угадать, с какой эпохи нужно изучать, чтобы сразу схватить все самое интересное и ценное? Ибо завтра новые народы, новые обычаи, новые книги…

— Верно, — ответила она. — А ты не безнадежен. Кстати, ты как раз и можешь копаться в этих книгах, если тебе интересно! А я буду приносить все новые и новые…

Я ответил со вздохом:

— Увы…

— Что, — спросила она требовательно, — что за вздохи?

— Мало ли что мне хочется, — ответил я тусклым голосом, — но у мужчин есть обязанности.

— Какие?

Я пожал плечами.

— У всех разные, но коротко их можно назвать как обязанность спасать мир. Ежедневно. Мне вот велено незамедлительно достигнуть Храма Истины.

Она нахмурила лоб, брови чуть сдвинулись.

— Храм Истины? Да, как-то слышала о нем…

— Принцесса, — сказал я умоляюще, — только вы и слышали, что это за и где оно! Значит, можете помочь добраться до места, хотя бы указав верное направление.

— Зачем?

— Возможно, — сказал я, — вместе с теми монахами… если там монахи, а не что-то вообще чудовищное, придумаем, как остановить Маркус!

Она расхохоталась.

— А, это… Ну, нас Маркус не коснется. В следующий раз, когда мой замок появится в этом мире, пройдет почти сто лет. Уцелевшие уже выберутся из пещер, почти все будет отстроено за три-четыре поколения… Ты увидишь новый мир!

Я спросил настороженно:

— Вы точно намерены меня взять с собой?

Она кивнула.

— Угадал. Правда, я уже делала так несколько раз, но всегда разочаровывалась. Мне кажется, в тебе что-то особенное. Ты мне тоже кого-то напоминаешь…

— Кого?

Она сказала медленно:

— Очень-очень давних… Мне казалось, что когда я была ребенком, такой же, как ты, брал меня на руки… Это точно был не ты?

— Да вообще-то не помню, — пробормотал я. — Постранствовать мне пришлось, если честно. Первое Арндское строил, тогда оно называлось просто Арндским, Цибенлингов перебил… или не перебил, а породил?.. Все путается. Генланбае разрушил, но это было далеко отсюда…

Она произнесла настороженно:

— По времени тоже. Но, мне кажется, ты повторяешь чьи-то рассказы, хотя не могу представить, чтобы они хранились так долго. Но ты в самом деле чем-то похож на тех, Первых… Даже не скажу чем. Походкой ли, речью, уверенностью в жестах… Но сейчас ты мой почетный гость, я еще не решила, что с тобой делать…

Я пробормотал:

— Да что это я из плена в плен?

Она расхохоталась:

— Разве мой в тягость?

— Сладкий плен, — согласился я. — Даже сладчайший. Святой Антоний уже сдался бы. Как жаль, я не поэт, а довольно грубая воинская скотинка и верен присяге! Потому тверд, аки… в общем, вам придется меня поуламывать, чтобы затащить в постель.

— А ты будешь упираться?

— Естественно!

Она счастливо расхохоталась.

— Какая прелесть! Обожаю честных и простодушных, они даже юмора не понимают.

Мне кажется, она самая совершенная из женщин. Безукоризненная молодая кожа без единой морщинки, удивительно выточенное лицо, неправдоподобная фигура…

Мы поужинали, а потом она кивком отправила меня в спальню. Собственно, ничего нового, однако я в этом мире уже успел поверить, что Господь доминантом назначил мужчину, а вот она снова вернула меня в те странные времена, когда этот простой акт был превращен во что-то сложное ритуальное, что нагоняет такую тоску, что уже треть мужского населения объявила себя асексуалами, только бы не заниматься этим, постоянно думая, что а сейчас надо вот так, а теперь вот это, а это еще рано, если судить по ее ровному дыханию…

Я, дитя своего времени, все знаю и все умею, грамотный, но это не значит, что мне эта усложненность нравится, пусть даже в изнеможении и шепнули мне, что я лучше всех. Ага, как же, тут нетрудно, когда все остальные не слыхали ни о точке джи, ни о каких-то обязательных разогревах двигателя, петтинге и прочих сложностях, которые так не любят мужчины.