Садовник (сборник) - Валерий Залотуха

76. За ширмой

Но Анна не спит. Она и всхрапнула нарочно, чтобы Кузьмич не зашел за ширму. Анна улыбается. В это время на веранде раздается такой храп, что рюмочки в горке позвякивают. Это Кузьмич. Анна улыбается и закрывает глаза.

77. Дом Мурашкиных. Утро

– Так, – говорит Анна, – повторяем последний раз и едем.

Она начинает играть, Олег петь, но голос его срывается.

– В чем дело, Олег? – хмурится она.

– Не знаю, – пожимает плечами тот. – Горло. Я вчера вечером молока из холодильника попил.

– Что?! – взрывается Анна, вскакивая. – Ты попил холодного молока накануне выступления!

– Да…

– Поздравляю!

В комнату вбегает перепуганный Кузьмич и замирает на пороге.

– Знаешь, кто ты теперь! – негодует Анна. – Ты теперь артист! А знаешь ли ты, что артист не принадлежит себе? Он не принадлежит родным и близким. Думаешь, он принадлежит публике? Не-ет… Он принадлежит сцене и ради нее идет на любые жертвы. Ты знаешь, что балерины неделями голодают, чтобы сбросить лишний вес, а потом выходят на сцену и парят, парят и не думают о том, что у них бурчит в животе. Они отказываются от благополучия и семейного счастья, они теряют все ради того, чтобы выйти на сцену. Я близко знала одну актрису, довольно известную… У нее были большие нелады с сердцем, большие нелады. А через три дня спектакль. И врач сказал: если вы выйдете на сцену, вы умрете. А она вышла и осталась жить! И сейчас живет. А если бы не вышла, умерла бы. Она сама мне это рассказывала. А ты – накануне выступления попил из холодильника молока!

Олег стоит, понурившись.

– Ну, что голову повесил! Быстро лечиться! А вы, Кузьмич… кипятите молоко, тащите масло, соду. Глупости надо исправлять немедленно!

78. Интернат для незрячих. День

Празднично украшенный актовый зал. На сцене – президиум. Выпускникам интерната вручают дипломы об окончании. Шумно и радостно. Кузьмич и Анна сидят рядом. Они нарядные и очень волнуются. Кузьмич указывает временами на строгую пожилую даму, причесанную и одетую очень по-советски. Это, несомненно, Сталина. С непривычки видеть выходящих на сцену незрячих мальчиков и девочек – ком в горле, но это только с непривычки… Диплом вручается девочке. Кузьмич указывает на нее и что-то шепчет Анне. Мы понимаем, что это та самая девочка. Она и впрямь очень красивая. А вот диплом вручают Олегу. Кузьмич хлопает, отбивая ладони. Анна незаметно смахивает пальцем слезу.

79. Там же

Они сидят втроем. Олег посредине. Торжественная часть наконец заканчивается. Кузьмич смотрит на Анну и делится сокровенным:

– Извините, Анна Иоанновна, но все-таки вы похожи на Анну Сапфирову.

Анна пожимает плечами:

– Я ничего для этого специально не делала.

Олег хмыкает, не удержавшись. Анна смотрит на него удивленно.

80. Там же

Начинается концерт. Ведущий что-то объявляет. От волнения Олег вытянулся в струну. Руки на коленях дрожат. Анна видит это и кладет свою ладонь на Олегову. Кузьмич видит это и поступает так же.

81. Там же. Тогда же

От волнения руки и колени Кузьмича ходят ходуном. Анна за инструментом. Олег поет:

В голосе Олега внезапно появляется неприятная хрипотца, он, как говорят, сдает.

Голос слабеет все больше, вот-вот он даст петуха, и, чтобы этого не случилось, песню подхватывает Анна:

В зале движение, оживление, слышится шепот:

– Это же Сапфирова…

– Это Анна Сапфирова.

– Анна Сапфирова.

Кузьмич крутит головой, понимая это последним.

– Все-таки она! – шепчет он сокрушенно.

А Анна усаживает одной рукой Олега рядом с собой, они играют и слаженно поют:

Это – успех. Это – победа. И дети и взрослые аплодируют, отбивая ладоши, кто-то сидит, кто-то стоит, а Сталина Ивановна сделала пальцы колечком и свистит.

– Браво, – кричит девочка Аня.

Олег растерян, и тогда Анна ладонью наклоняет его голову – первый в жизни поклон.

82. Дом Мурашкиных. Ночь

Кузьмич и Анна сидят за накрытым столом. Чашки с остывшим чаем. Руки обоих лежат на столе. Они смущаются, как будто только познакомились.

– А вы помните свой выпускной? – спрашивает Анна.

– Да какой… Я же из школы сбежал, – говорит Кузьмич.

– А я очень хорошо помню… – Часы бьют два часа. – Я уже волнуюсь…

– Не волнуйтесь… Обещали привезти… Сама Сталина обещала…

Они замолкают, прислушиваясь к тишине.

83. Там же. Тогда же

Тихо. Их руки рядом. Кузьмич страстно жаждет притронуться своей рукой к ее руке, но не решается. И тогда она, современная женщина, кладет свою ладонь на его. Некоторое время они молчат замерев, удивленно и радостно переживая совершенно новые чудесные ощущения, но тут же Кузьмич вспоминает, что он мужчина, и кладет свою ладонь сверху. Анна смотрит благодарно. Кузьмич улыбается, в глазах легкая укоризна.

– Значит, все-таки не Иоанновна, а Ивановна? Анна Ивановна?

Анна кивает и улыбается:

– Всех училок так зовут?

Кузьмич делается вдруг серьезным.

– Аня, – говорит он очень серьезно.

– Что? – очень серьезно отвечает она.

– Я люблю вас…

84. Там же. Тогда же

Так они и сидят – рука в руке – молча и не двигаясь, не решаясь потревожить свое неожиданное счастье. И даже когда на улице раздается звук мотора подъехавшей машины – не слышат. Дверь неожиданно хлопает, на пороге вырастает Олег. Анна и Кузьмич испуганно вскакивают, по-детски пряча за спиной руки.

– Поздравляю! – неожиданно кричит Олег.

Кузьмич и Анна смущенно переглядываются, но не успевают поблагодарить, потому что на самом деле это было не поздравление, а упрек.

– Рассвет начинается, а вы тут сидите! – кричит Олег.