Великолепие чести - Джулия Гарвуд

— Я буду осторожен, — промолвил барон.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Мадлен взяла его лицо в свои ладони.

— Ты возьмешь с собой мое любящее, сердце, дорогой…

Одевшись еще до восхода солнца, Дункан вышел в зал, чтобы дождаться там Энтони.

Тот не заставил себя ждать. Когда он появился, барон ломал печать на уже забытом им послании из монастыря. Энтони сел напротив своего господина, ожидая, пока тот прочтет письмо. Тут в зал вошла Герти с подносом хлеба и сыра.

Энтони отдал должное еде и снова взглянул на господина. Казалось, содержимое письма расстроило барона. Скомкав пергамент и бросив его на стол, Дункан ударил по столу кулаком.

— Ты огорчен? — спросил Энтони.

— Да нет, вообще-то я так и предполагал, что никакого отца Лоренса не существует.

— Но человек, которого ты убил…

— Этот человек был подослан Луддоном, — заявил Дункан. — Мне это было известно, но я все-таки надеялся, что он священник.

— Что ж, по крайней мере ты не убивал человека в сутане, — пожал плечами Энтони. — И еще, Дункан, тебя должно утешать то, что он ничего не смог сообщить Луддону. Ведь Лоренс ни разу не выезжал из крепости, с тех пор как приехал сюда. Иначе мне бы это стало известно.

— Черт, будь я повнимательнее, я бы пораньше обратил внимание на его странное поведение. Моя небрежность едва не стоила жене жизни.

— Но все, к счастью, окончилось не так уж плохо, Дункан, — заметил Энтони. — Подумай-ка, что, если бы нам пришлось исповедоваться ему и он услышал бы все наши признания! — Энтони даже содрогнулся от этой пугающей мысли.

— Стало быть, я все еще не женат, — заметил Векстон, опять ударяя кулаком по столу.

Письмо подскочило и упало возле кувшина с цветами.

— Господи, вот об этом-то я и не подумал!

— И Мадлен не замужем, — промолвил барон. — Но так долго продолжаться не может, я найду выход. Будь у меня сейчас время, я тотчас привел бы сюда настоящего священника, который бы обвенчал нас с Мадлен до моего отъезда.

— Но тебе может потребоваться на поездку несколько недель…

Векстон горестно кивнул.

— А ты говорил Мадлен, куда направляешься? — поинтересовался Энтони.

— Да, но она еще не знает, что этот Лоренс оказался самозванцем. Впрочем, в замок я вернусь с настоящим священником, можешь не сомневаться. И скажу Мадлен о том, что наш брак был недействителен, лишь за минуту до настоящего венчания. Вот черт!

Векстон заставил себя на время забыть историю с Лоренсом и принялся обсуждать с Энтони более неотложные дела.

— Ты хорошо обучен всему, — заключил барон, дав Энтони необходимые наставления. — Я верю в твои способности и доверяю тебе. — Этим замечанием Дункан хотел хоть немного поднять собственное настроение, ведь он сам наставлял и обучал Энтони.

Тот усмехнулся.

— Тебе вообще не о чем тревожиться — ты оставляешь в замке так много воинов, что они смогли бы завоевать всю Англию, — заметил он.

— А ты уже видел Джеральда?

Энтони покачал головой.

— Нет, впрочем, я видел, что воины уже строятся перед конюшней. Может, он там?

Векстон повел Энтони к конюшням и там обратился к воинам, напомнив им, что они должны быть начеку и что Луддон может устроить им ловушку.

— К тому же, — добавил барон, — не исключено, что Луддон хитростью выманил меня из замка, чтобы напасть на него в мое отсутствие.

Закончив говорить, Дункан направился в большой зал. Мадлен, спускавшаяся вниз по лестнице, увидев мужа, радостно заулыбалась ему. Векстон крепко прижал ее к себе и поцеловал.

— Ты не забыл, что обещал соблюдать осторожность? — прошептала она Дункану на ухо, когда тот отпустил ее.

— Я хорошо помню обещание. — Обхватив Мадлен за плечи, барон вышел с ней из замка.

По пути к конюшням находилась полусгоревшая часовня. Дункан остановился, чтобы осмотреть пожарище.

— М-да, — задумчиво промолвил он. — Все придется полностью перестраивать.

Мадлен тут же вспомнила про послание.

— Дункан, у тебя есть время показать мне письмо из монастыря, который прислал сюда отца Лоренса? Мне безумно интересно, о чем оно.

— Я сам уже прочел его.

— Так ты умеешь читать?! Вообще-то я так и думала, только ты никогда не говорил об этом. Видно, я еще недостаточно хорошо тебя знаю.

— Конечно, мы не так уж давно вместе, — улыбнулся барон.

Мадлен кивнула:

— Да, но кое в чем насчет тебя я ничуть не сомневаюсь. Господи, как бы мне не хотелось, чтобы ты уезжал! Я думала, ты научишь меня защищаться. Если бы я умела делать это — хотя бы как Ансель, — я смогла бы поехать с тобой.

— Я ни за что не позволил бы тебе этого, — заявил барон. — Впрочем, обещаю начать заниматься с тобой, как только вернусь. — Он сказал это совершенно искренне. В самом деле, существовали такие приемы самозащиты, которые любой женщине знать совсем не мешало. Мадлен была не очень сильной, но ее решимость нравилась барону.

Векстон заметил, что Джеральд все еще не появлялся, а значит, он мог провести с женой еще несколько коротких мгновений. Повернувшись к Мадлен, он сказал:

— Знаешь, первый урок я, пожалуй, дам тебе немедленно. Раз уж ты носишь с собой кинжал, то должна подвешивать его слева: ведь ты правша. — С этими словами барон перевесил изящный кинжал, который его жена держала на поясе. — Так тебе будет легче вытащить его при необходимости. Случается, каждая секунда имеет значение.

— А ты носишь меч на правой стороне, Дункан… Ага! Теперь я, кажется, поняла: ведь в бою ты обычно держишь его левой рукой. Да, и ступеньки! Наверное, и ступеньки в твоем замке расположены не так, как им положено, по той же причине?

Векстон кивнул:

— Мой отец тоже был левшой — как и я. Если враг нападал на крепость, то пробирался он, естественно, снизу, а не сверху, вот отец и задумал спланировать замок так, чтобы иметь преимущество перед врагом. Он мог опираться правой рукой о стену, а новой наносить удары мечом.

— Он был весьма хитер, — улыбнулась Мадлен. — Ведь большинство людей владеет свободно как раз правой рукой! Это была замечательная мысль — изменить планировку замка!

— По правде говоря, отец заимствовал эту мысль у одного своего дядюшки, — признался Векстон.

Дункан понадеялся, что своими разговорами ему удалось отвлечь внимание жены от письма, но не тут-то было: Мадлен снова попомнила о нем.

— Так что же было в письме, Дункан?