Прыжок - Сергей Лукьяненко

— звезда, опоясанная обручем, по всей поверхности обруча мельтешат искры. А вокруг — пустота, чёрная тьма без звёзд.

И снова серая мгла.

— Искины слегка саботируют сражение, — сказала Ксения. — Они понимают, что служат злу, но им не преодолеть основных директив. Пока хоть один из людей первого человечества отдаёт команды — искины продолжат служить. Я пытаюсь с ними связаться, но я слишком мала и слаба, чтобы говорить на равных. Быть может, смогла бы мать… быть может ей стоило…

Она перевела взгляд куда-то в сторону и выкрикнула, с задором и обидой одновременно:

— Эй, мать, почему ты не пришла со мной?

— Я отвечу, — сказал Матиас. — Потому что вы не можете стать богами, делающими за нас всё. Вы не боги, вы только ангелы-хранители…

Ксения провела ладонью по его щеке. Матиас с содроганием понял, что рука стала тонкой, исхудавшей, на пальцах проступили суставы, как у жертв голода.

— Ты прав… Справиться должны вы, но вы тоже не боги.

— Мы можем хоть чем-то помочь? — спросила Анге.

— Нет, — Ксения покачала головой. — У меня остаётся слишком мало сил. Мы перемещаемся к точке выхода.

Горчаков не знал, сколько времени они провели среди развалин. Вряд ли больше десятка минут, но они показались часами.

Бушевала гроза. Частый дождик превратился в ливень, совсем потемнело. По небу промчался совершенно сюрреалистический летающий остров, накренившийся на один бок. С острова ссыпался какой-то мусор и водопадом стекала вода. Вокруг него вились какие-то крошечные белые точки, напоминающие не то пегасов, не то иных мифических созданий.

Потом мимо прошагали — и растаяли в воздухе два гигантских бронированных создания, не то живые существа, не то антропоморфные роботы, осыпающие друг друга огненными залпами из причудливых пушек. Выстрелы, похоже, не причиняли им вреда, но энтузиазма дуэлянтов это не убавляло.

Пространство пульсировало, на миг совмещая воедино разные точки гигантского мира. Существа появлялись и исчезали, занятые своим делом — войной, и будто бы даже не замечающие чужаков. Прошла вереница людей или очень похожих на них существ — грязные, оборванные, несущие детей и какие-то жалкие остатки скарба. Несколько человек бросили на них взгляды — и отвернулись, исчезая. Лючия затрясла головой, будто отвергая увиденное, не желая соглашаться с ним и принимать такой Лисс.

Но скрытый в симуляции мир-кольцо был таким, каким он был создан и мнение человеческой девочки было ему безразлично.

Прокатился, вбирая в себя мусор и грязные лужи, водяной шар высотой с пятиэтажный дом. Внутри шара, в полной невозмутимости, висело существо, напоминающее моржа с маслянисто-черной шкурой и венчиком щупалец у рта. В одном из щупалец существо сжимало яркий светящийся стержень.

— Гомфо Одобе! — закричала вслед ему Лючия и замахала рукой.

Водяной шар укатился вдаль и Лючия виновато посмотрела на Горчакова.

— Это не он, я ошиблась. Гомфо остановился бы и подобрал нас! Он такой славный, такой! Такой!

Горчаков ошалело посмотрел на девушку. Нет, вряд ли это распад личности и сумасшествие, о неизбежности которых предупреждал Фло. Похоже, Лючия-два во время своих сумасшедших «каникул» и впрямь познакомилась с множеством разумных видов Лисс. Сейчас она упрямо цеплялась за свои воспоминания.

— Я понимаю, почему ты сражалась за этот мир, девочка, — сказала Мэйли и погладила Лючию по голове. — Наверное, он и впрямь удивительный, и прекрасный… местами.

Лючия поникла.

— Да… но он умирает. Вы же видите!

На мокром плато вдруг выросли джунгли — с затерянными среди высоченных деревьев причудливыми строениями и висячими дорогами. Мелькнули смутные силуэты, не совсем человеческие, засверкали над деревьями огни фейерверков, донеслась странная певучая мелодия…

…и город исчез, уступив место раскисшей степи.

— Теперь и Лючия-два должна понять, что это всё виртуальность, — резко произнёс Горчаков. — Симуляция, ложь! Всё это ненастоящее.

— Она спрашивает, что тогда реально? — ответила Лючия. — Если миллиарды живут, думают, мечтают — почему они ненастоящие? В чём отличие от тех, кто создан не только из электронов?

Горчаков пожал плечами.

— Наверное, ни в чём. Просто так получилось, что приходится выбирать. Ты же видишь — это не рай.

— Всегда и всем приходится выбирать, — сказал Криди и встряхнулся, разбрасывая струи воды. — Старые обиды и новые амбиции. Будущие угрозы и прежние страхи. Но Стиратели вращают колесо вражды, а Ракс пытаются его остановить. Я выбираю Ракс. Я выбираю жизнь.

Он обнял за пояс Яна и сказал:

— Ты напряжён. До сих пор воюешь, смелый травоядный… Я уважаю твой выбор, но помни, что в конце всегда приходится выбирать между жизнью и смертью. Поверь рожденному убийцей, этот выбор наступает обязательно.

Ливень вдруг прекратился. Разом, будто выключили кран. Молнии застыли в небе, начинавшийся гром застыл в воздухе тягучей нотой. Горчаков протянул руку и сбил повисшие в воздухе капли. Сказал:

— Вот это мне совсем не нравится…

Сумрак перед ними вдруг потемнел, сгустился, превратился в черную клубящуюся тень, полыхающую огнём. А потом из неё выступила человеческая фигура — она менялась с такой скоростью, что трудно было уследить. Мужчина, женщина, нечто угловатое и ломаное, словно циклопический богомол, что-то сверкающее и что-то смутное, неявное…

— Вот и новые гости! — произнёс молодой мужчина, одетый в чёрное.

Криди зарычал, скорее как крупная собака, чем как огромный кот.

— Мирт! — закричала Лючия. Дёрнулась вперёд, остановилась, отступила к командиру.

— Что с тобой сделали? — мужчина покачал головой. — Ай-яй-яй, как грубо и как глупо, тебя обрекли на безумие…

Горчаков вышел вперёд. Тот, кто появился, не мог быть никем кроме как Стирателем.

— Я командир научного корабля «Твен», — сказал он. — От имени Соглашения я хочу предложить вам…

Стиратель, которого Лючия назвала Миртом, засмеялся.

Вытянул руку, каким-то удивительным образом мгновенно преодолев расстояние, дотянувшись до Валентина и ткнув его в грудь.

— Сейчас разберёмся, — сказал он.

И Горчакова окутала тьма.

Вначале Матиас увидел Лючию, рыдающую и рвущуюся вперёд, удерживавшую её Мэйли, Яна — сжимающего заострённый кусок металла, рядом — оскалившегося Криди.

А только потом — Горчакова. Командир стоял застывший, будто статуя. Рядом с ним, уперев руку в голую грудь Валентина, стоял мужчина в чёрном. Лицо незнакомое, но что-то общее с Георгом в нём было.

— Ян! — крикнула Адиан и кинулась к нему.

Анге, не произнося ни слова, метнулась к Криди, обняла его.

Матиас сделал шаг к командиру. Всё было… странно. Мир вокруг будто застыл, дождь повис в воздухе, капли срывались лишь когда он их касался.

— Удивительно… — сказала Ксения.

Матиас посмотрел на неё и сердце болезненно сжалась. Женщина выглядела постаревшей и измождённой, кости проступали сквозь кожу. Она печально посмотрела на Матиаса, потом перевела взгляд на Горчакова.

— Почему