Колечко с бирюзой - Валентина Мельникова

Всю ночь Наташе снился Егор — он снова и снова овладевал ею, и во сне она, казалось, испытывала не меньшее блаженство, чем наяву. Ее тело словно пробудилось от долгой спячки и жаждало восполнить то, чего ему не хватало долгие годы.

Желание обладать спящей рядом женщиной беспокоило и Егора. Он то и дело просыпался и облегченно вздыхал, обнаружив, что Наташа никуда не исчезла. Руки вновь принимались блуждать по ее телу, женщина в полусне шептала его имя и покорно раскрывалась ему навстречу.

Под утро Егор окончательно понял, что попал в такую трясину, из которой ему уже не выбраться! Их отношения выходили за рамки обычных отношений и чувств. Ему было страшно признаться самому себе в том, что не представляет дальнейшей жизни без нее. Но будущее было слишком неясным, неопределенным. Наталья, по всему видно, привыкла к комфорту, красивым вещам и легкой жизни. Иначе не объяснить, почему, прожив тридцать с лишним лет, она не захотела вторично выйти замуж? Именно не захотела. Потому что такие красивые женщины редко остаются без мужского внимания. И что она нашла в нем, неприкаянном вояке, который умеет только палить из автомата да сворачивать челюсти? Не нажил он великих богатств, чтобы содержать семью. Ведь Наташа еще молода и захочет, вероятно, родить ребенка… Лишь от одной женщины в мире хотел он когда-то иметь детей. Но она ушла, предала его…

Егор отодвинулся от Наташи и осторожно, чтобы не разбудить ее, сел на краю постели. Только сейчас он вспомнил, что они напрочь обо всем позабыли, безрассудно и безответственно поддавшись захватившей их страсти. Но, странно, он совсем не испытывал раскаяния…

За завтраком Егор был молчалив и сердит. А затем пошло-поехало!

Прежде всего основательно досталось Орлу и Боцману, носившимся по цветнику. Потом он позаимствовал у соседа бензопилу и, недовольно ворча, распилил на чурки наделавшее бед дерево. Затем собрал разбросанные по всему двору и саду сломанные ветром ветки. Много дел было и в огороде. Ветром были повалены помидоры, землю усыпали яблоки и груши. В общем, работы хватило бы на целый день, если не на два.

Поначалу настроение Егора Наташа отнесла на счет бури, принесшей столько неприятностей. Однако вскоре поняла, что дело в ней, — он избегал, даже боялся встречаться с ней взглядом, словно нашкодивший Боцман, слизнувший сливки с молока.

Когда Егор в третий раз раздраженно отпихнул ногой кота, Наташа не выдержала:

— А ну-ка, милостивый государь, соизвольте поднять глаза и объяснить, что произошло. Если вас волнует то, что случилось ночью, то не беспокойтесь. Умолять взять меня замуж я не собираюсь! И в вашу постель больше не лягу! Если вы не желаете терпеть мое присутствие в доме, то, будьте добры, отвезите меня в Краснодар. Оставшиеся до поезда дни я с большим удовольствием проведу в гостинице.

— У тебя все? — Егор отставил в сторону кружку с молоком. Он зашел на летнюю кухню, чтобы выпить чего-нибудь холодного, и Наташа воспользовалась моментом. Егор отодвинулся от стола и позволил наконец Боцману вскочить себе на колени. Окинув ее хмурым взглядом, он достал из кармана пачку сигарет и с досадой бросил на стол. — Значит, никаких разочарований, огорчений и обид?

— Конечно, — беспечно улыбнулась Наташа, — о чем разговор?

— А если ты уже забеременела? — вдруг тихо спросил он. — Мы же с тобой не предохранялись!

— И тут нет проблем! Всех делов-то на несколько минут, если вовремя успеть!

— И это говорит женщина, которой давно пора иметь детей, а не порхать, как стрекоза с цветка на цветок! Ты собираешься убить малыша, которого еще можешь родить?

— Но не от первого же встречного мужика? — рассмеялась Наташа и вдруг в испуге замерла, не в силах оторвать взгляда от его потемневших глаз и побледневшего лица.

— Повтори, что ты сказала? — медленно роняя слова, Егор поднялся со стула. Он угрожающе навис над ней и произносил слова глухо и отрывисто: — Повтори немедленно! Выходит, тебе все равно, с кем спать?

Упитанный кот свалился с его колен и, глухо шмякнувшись на пол, выскочил из кухни.

Наташа попыталась встать, но он ладонью придавил ее к стулу:

— Сидеть! Слушай, дорогая ночная подруга, меня внимательно! Когда станет известно, забеременела ты или нет?

— Дней через десять-двенадцать.

— Та-а-к! — протянул задумчиво Егор. — Получается, после твоего отъезда? — И вновь он жестко и пристально посмотрел ей в глаза. — Дай слово, что непременно сообщишь мне, как обстоят деда. Постой, — вдруг спохватился он, — но я ведь почти ничего о тебе не знаю. — Егор пододвинул свой стул к Наташиному, сел, притиснул свои колени к ее коленям, взял за руку. — Расскажи о себе, где и с кем живешь, чем занимаешься?

— Чем занимаюсь, тебе уже известно, а вот жила и работала в Красноярске. Недавно удалось удачно поменять квартиру, и теперь я проживаю в Питере, чему очень и очень рада!

— Вот оно как! — протянул озадаченно Егор. — Возможно, я получу назначение, и мы опять окажемся в опасной близости друг от друга…

— Ради Бога, не беспокойся! Тебя это не должно смущать! И если я надумаю родить, то не бойся, алиментов от тебя не потребую! Тебя это не касается!

— Как это не касается?! — Егор захлебнулся воздухом от негодования. — Мои дети — не ублюдки, и у них должен быть отец! Если забеременеешь, мы немедленно поженимся!

— Если забеременеешь… — передразнила его Наташа, — плевать я хотела на твое благородство! Я не нищенка, чтобы принимать подачки! Мне хватит и сил, и средств, чтобы вырастить ребенка!

— А если двух? А если ты родишь близнецов? — закричал Егор. — Ведь и это возможно!

— Ничего особенного! Не привыкать! — Наташа с яростью посмотрела на Егора и вдруг неожиданно и для него и для себя влепила ему звонкую пощечину. — Это мое спасибо за прекрасную ночь!

Егор попытался схватить ее за руку, но она вывернулась и со всех ног бросилась в дом.

Через некоторое время Егор Карташов, ошеломленный столь необычным проявлением благодарности, постучал в дверь Наташиной комнаты. Против его ожиданий дверь сразу же открылась. За спиной спокойно взирающей на него женщины он увидел раскрытый чемодан и разложенные на постели вещи.

— Все-таки уезжаешь? — произнес Егор угрожающе.

— Я здесь больше ни дня не останусь!

— Хорошо, — сказал он, — сделаем так: сейчас я уезжаю и не знаю, когда вернусь. Обещай, что дождешься меня, и тогда в спокойной обстановке мы обсудим наши проблемы.

— У меня нет общих с тобою проблем, и обещать я могу лишь одно: когда ты вернешься, меня здесь уже не будет! — взвилась от злости Наташа.

— Ну что ж, гляди! — процедил он сквозь зубы. — Уговаривать тебя больше не собираюсь. Но предупреждаю: я найду возможность все узнать, и берегись, если попытаешься что-то скрыть от меня! — произнес он жестко.