Отрочество - Александр Сергеевич Омельянюк

они стали бывать дома друг у друга. И Алевтина Сергеевна сделала свой выбор между Сталевым и Быковым в пользу Бориса.

Невысокий, толстенький и пухленький, как поплавок, Борис с лучшей плавучестью, чем долговязый, костлявый и жилистый Платон, научился плавать раньше товарища.

Но не понимавший причин этого, Платон был недоволен собой. Его отставание от товарища подметила и их тренер – худощавая и желчная, жёсткая, пожилая Мария Ильинична Степанова – бывшая чемпионка Советского Союза.

Пытаясь понять причины этого, она, присмотревшись к стилю плавания Платона, остановив его криком в середине мелкого бассейна:

– «А ну постой! Проплыви-ка этот отрезок на одних ногах!».

Платон повиновался, набрав полные лёгкие воздуха, опустив голову вниз, вытянув руки в струнку за головой и энергично работая ногами. К всеобщему удивлению он хоть и медленно, но верно поплыл в … противоположную сторону. Он так энергично работал привыкшими к мячу стопами, к тому же ещё и сильно сгибая ноги в коленях, что подгребал воду фактически под себя.

– «Ну, вот, теперь мне всё ясно! Давай учись работать ступнями не так энергично, как ты делал сейчас. И не надо их чересчур загибать на себя! Но, главное – работай бедром до самого таза! И ни в коем случае не сгибай так сильно ноги в коленях» – напутствовала его опытный тренер по плаванию.

– «А у него недавно была травма тазобедренного сустава, и он ещё видимо подсознательно боится нагружать его в полную силу!» – объяснил отец тренеру боязнь сына.

До сих пор Платон подсознательно всё ещё боялся за только что выздоровевшую левую ногу, потому пока не работал ею от бедра.

И теперь, несколько осмелев, он внёс коррективы в свою технику плавания, и это вскоре дало результат – Платон Кочет поплыл.

Но новатор пошёл дальше. Вместо того чтобы на второй паре взмахов руками под поднятую правую руку поворачивать лицо из воды для вдоха, он, используя значительный объём своих лёгких, стал пытаться за один вдох, медленно и прерывисто выдыхая, не вынимая головы из воды, проплыть как можно дальше. И это поначалу дало свой результат – на этой сверхкороткой дистанции Платон обгонял всех. Но, как только речь зашла о нормальной дистанции, то отвыкший нормально дышать рационализатор стал задыхаться и буквально вырывать лицо из воды, судорожно вдыхая воздух и замедляясь.

Но этой порции воздуха уже не хватало для его стиля плавания. И он, при этом практически просто барахтаясь, переходил на бытовой кроль, но уже отставая от всех своих товарищей. И это несколько напоминало ему его учёбу в школе.

И этот учебный год Платон и Настя закончили терпимо и вступили в пору летних каникул. Женщины поехали на участок накануне 25 мая и с ночёвкой.

А Платон рано утром в воскресенье впервые после отъезда из Москвы приехал к отцу в Печатников переулок помогать везти на участок уже хорошо им упакованную тяжёлую двухконфорочную газовую плиту.

Плита была очень тяжела и неудобна. Со сменой рук и сторон они кое-как донесли её до станции метро Кировской. На метро они доехали до Казанского вокзала. С короткими переходами загрузили её в хвостовой тамбур электрички, поочерёдно дежуря около неё.

Последний их переход от станции Бронницы до участка был самым длинным, зато фактически пустынным. И с частыми сменами сторон и рук, короткими передышками, они, довольные от своего хоть и тяжёлого, но весьма полезного дела, донесли плиту до дома, порадовав своих женщин.

Отец заранее соорудил обитый жестью ящик для двух больших газовых баллонов и договорился с прикреплённым к садоводству газовщиком, который к вечеру уже установил плиту, соединив между собой все заранее подведённые газовые трубы и установив редуктор. Так что к вечеру в воскресенье семья опробовала плиту на практике.

Там Платон услышал по радио, что президент Йеменской Арабской Республики маршал Абдалла ас-Салляль подписал декрет, которым дал себе право объявлять в стране чрезвычайное положение.

Вечером Платон с мамой уехал в Реутово, так как с утра ему предстояла после школьная практическая отработка.

Она началась сразу после учёбы с 27 мая. Только их двоих со Сталевым, как самых толковых и работящих, учитель труда Николай Сергеевич Затрутин пригласил поработать в цехе по механической деревообработке на токарных станках по дереву. И любознательные и пытливые мальчишки с удовольствием согласились. На простых токарных станках они с помощью фигурных резцов обрабатывали деревянные заготовки, получая различные по форме тела вращения. В основном это были ножки для стульев, столов и этажерок. А иногда они делали это вместо стационарных резцов даже вручную с помощью фигурных долот, стамесок и ручных резцов. Для этого им была нужна физическая сила, твёрдость хвата рукой, глазомер и пространственное воображение, которого у Платона было хоть отбавляй. Так что ребята, которым эта работа очень понравилась, с заданием справлялись. Да и её реальным итогом можно было похвалится.

– «Платон! А мы с тобой, в случае чего, теперь сможем работать на таких станках и неплохо зарабатывать!» – поделился с Платоном Саша.

– «Но это только в слишком крайнем случае! Я после школы буду поступать в институт!» – остудил Сталева Кочет.

– «Так я тоже!» – согласился с Платоном Саша.

Домой Платон теперь возвращался с гордым видом и повысившимся чувством собственного достоинства, как независимый рабочий человек.

А дома после ужина он с важным видом, как отец, садился за чтение газет. Алевтина Сергеевна заметила эту метаморфозу у сына и чуть улыбалась про себя, моя посуду. Из газеты «Правда» Платон узнал, что 28 мая президент Финляндии Урхо Кекконен предложил объявить все страны Северной Европы безъядерной зоной.

И словно прислушавшись к нему 29 мая на выезде в Ленинград к «Зениту» динамовцы тоже проявили миролюбие, завершив встречу с ним 0:0.

Тем же вечером Платон услышал ещё одно миролюбивое заявление, но теперь ЦК Патриотического фронта Лаоса, призывавшим США и правительство в Саваннакхете выполнять Женевские соглашения 1962 года, прекратив репрессии против Фронта и сторонников урегулирования, освободив арестованных, и выполнив другие его призывы. Но, как всегда, США и их сателлиты были к ним глухи. В отличие от них Платон Кочет откликнулся на желание своих друзей побывать у него на садовом участке.

Он просил мать за своих друзей Быкова, Комарова и Сталева, бывшего его глазами при списывании с доски. Но Алевтина Сергеевна решительно забраковала кандидатуру Сталева, до этого не раз пакостившего её сыну. Особенно она не могла простить «другу» нарочно им обкапанный чернилами пионерский галстук сына. И в воскресенье 2 июня Боря Быков и Саша Комаров по приглашению Алевтины Сергеевны