Давай ограбим банк - Елизавета Бута

— Отличный вариант для статуса, надо будет запомнить. — На самом деле не важно, что именно я говорю. Важно то, что я больше не задыхаюсь. Я больше не боюсь Джереми Флемми.

— Думаешь, выиграла?

— Ты обещал меня убить, если только узнаешь, что я жива.

— Знаешь, я горжусь тобой. Все девочки всегда хотели быть со мной, и только ты хотела быть мной, — после небольшой паузы говорит он.

— Не понимаю.

— Понимаешь, Верена. Иначе бы не пришла. Твои видео популярнее моих, но имя-то ты себе сделала на мне. На моем массовом убийстве.

— Хочешь процент от рекламы?

— Ты хуже меня. Хуже своего психопата. Не удивлюсь, если ты надоумила своего питомца банки грабить.

— Не удивляйся, — говорит Микки. Он подходит ко мне и нагибается так, что его лицо почти вплотную прижимается к стеклу.

— Умрешь за нее, да? — спрашивает Джерри и улыбается. — Ну, вот и Луиза за меня умрет. А знаешь, в чем фишка? Верене на тебя плевать. Я-то знаю.

— Пойдем отсюда, — говорит он и касается моего локтя. Когда я уже в шаге от двери, Джерри кричит:

— Я польщен, Верена! Таких сильных чувств ко мне никто не испытывал.

— Твой пароль от странички тоже очень романтичный.

Выходим на улицу. Здесь дежурят несколько журналистов. Они явно ждут того, что им скажет адвокат Джереми Флемми. При виде меня и Микки они тут же оживляются. Начинают о чем-то переговариваться, включают камеры, и вот уже один из журналистов оказывается проворнее других.

— Микки, как вы можете прокомментировать массовое убийство, которому стали свидетелем?

— Убийство — это плохо, — говорит он и смотрит в упор на парня.

— Что… что вы посоветуете людям, которые каждый день пытаются повторить ваш успех в интернете? Что сделать человеку, чтобы прославиться?

— Застрелиться, — бросает Микки. Я смотрю на журналиста и улыбаюсь. Просто не знаю, что делать, поэтому улыбаюсь.

— Знаешь, если бы это было нужно, я бы умерла за тебя, — говорю я, когда мы садимся в машину.

— Мне не нужно, чтобы ты ради меня умирала, мне нужно, чтобы ты ради меня жила.

* * *

Меня называют Охотником на призраков. Здесь, в Штатах, Верену и Микки стали боготворить как новых Бонни и Клайда, Сида и Нэнси и… кто у вас там был дальше по списку? После ареста Джереми Флемми находятся и те, кто сочувствуют ему. Люди почему-то всегда на стороне того, кто оказался за решеткой. Сочувствовать слабому на безопасном расстоянии — любимое занятие всех телезрителей. Всех людей. Я ни в коем случае не оправдываю действий Джереми Флемми, хотя за то время, что я в Штатах, мы и сдружились. Не знаю, не могу объяснить, что могло подвигнуть признанного вменяемым субъекта расстрелять пятерых человек. Абсолютное большинство людей на стороне «Банды неудачников». И нет никого, кто бы встал на сторону закона. В этом вся проблема.

После ареста Чарльза Мэнсона по всей стране устраивались акции в его поддержку. Я могу привести еще сотню примеров того, как массовые убийцы, психопаты и мошенники становились кумирами. Но пример Мэнсона ярче других. Он был обычным наркоманом и уголовником. Проблема была не в нем, а в его фанатах. В какой-то момент они стали неуправляемыми, и последствия этого можно было видеть по новостным выпускам того времени. Бонни и Клайд были обычными воришками гангстерской эпохи. Они ничем, кроме эксцентричных выходок, не отличались от других. Но у них появилось слишком много последователей. Результаты этого сумасшествия можно прочитать в газетах того времени. Вчера Микки в своем интервью на вопрос о том, как прославиться в интернете, ответил: «Застрелиться». Я видел то интервью и счел это своеобразным проявлением юмора. Возможно, так и было. Но что мы имеем сегодня? Шесть роликов с заснятыми на камеру самоубийствами. Я не ненавижу банду неудачников Верены и Микки, как многие думают. Просто я считаю, что их пора остановить. Они просто не смогут сами остановиться (Марко Спагнетти, Boston Globe).

Микки

Вы думали, что эта история может закончиться хорошо? Мы тоже так думали. Все всегда думают, что смогут вовремя остановиться. Для того чтобы выиграть, нужно быть владельцем казино. Все остальные всегда в пролете. Плохо помню те последние дни в Штатах.

После выхода в эфир ролика с Флемми мы снова на коне. Дикое количество просмотров. Мы действительно звезды. Нас узнают, останавливают на улицах, просят расписаться на самых неожиданных вещах и частях тела, делают фото с нами. Причем эти фото сильно осложняют жизнь. Становится сложно снимать ролики категории проекта «Где я». А, да, самое главное. Вечером после того, как мы возвращаемся от Флемми, Стивен говорит:

— Эксклюзивный контракт с Black Apple, собственный канал и теле-шоу на центральном телевидении. Это только три первых письма из сотни. Мы просто не имеем права исчезнуть.

И мы ведемся на это. Ставим на кон все и проигрываем. Каждый что-то свое. Каждый из нас заплатил сполна за свои, как там, пятнадцать минут славы. Еще один ролик, один контракт, одно шоу — и мы уйдем со сцены. Обязательно…

Поначалу все в это верят, а потом просто забывают о том, что пора менять игру. Постоянная нехватка времени и невыполнение обязательств по контракту загоняет и лишает возможности думать. Все превращается в бесконечное решение текущих задач. Так это называет Стивен. Они с Ленцем все свободное время тратят на то, чтобы вернуть Луизу к жизни. По-моему, это бесполезно. Стивен дает ей деньги, но они тут же уходят на наркотики. Кто-то из нас едет по притонам Бостона и забирает ее оттуда. Виктор устраивает ее в клинику, но та быстро сбегает и все повторяется. Одно хорошо. Ее очень просто найти. Если лень ехать по притонам, можно просто позвонить в тюрьму, где содержат Флемми, и попросить сообщить, когда она туда приедет.

Видео, которые мы снимаем, полный треш. Их популярность падает пропорционально качеству картинки. Но у Верены больше нет идей. Мне кажется, она исчезает.

— Что нам делать с веб-шоу? — спрашивает Стивен.

Холл дешевого мотеля, из которого так никто и не захотел съезжать. На эти недели Бостон стал нашим постоянным местом жительства. Наверное, это плохо. Верена каждый день видит пейзажи города, который разрушил ее. Об этом я подумал уже после всего случившегося. Не тогда. Здесь колледж Луизы, и это чокнутое создание наотрез отказывается отсюда уезжать. Стивен и Ленц тоже вынуждены быть здесь. Виктор, я и Верена не имеем права уехать. Обязательства по рекламным контрактам, понимаете?

— А что ты хочешь сделать? — спрашивает Верена. На ней сегодня желтые линзы, с прожилками красного и черного. Смотрится, как будто неудачный снимок, который то ли засветили, то ли вспышка неправильно сработала.

— Хоть что-нибудь. По контракту мы должны сегодня анонс выложить, а завтра вы должны представить его на телевидении, помнишь?