Последние стражи Аарона - Мира Драгович

куда-то под ноги или в сторону, отчего юноша почти всегда имел крайне рассеянный и смущенный вид. Однако он был небезнадежен — приспосабливался, привыкал, становился смелее, но только если сам желал выбраться из возведенного укрытия. Имей он хоть малую часть той образцовой самоуверенности, что была свойственна Эрлоису, его мир смог бы перевернуться с ног на голову. У Ивэна перехватывало дух, стоило только подумать об этом. Роллэн был свободен и одарен. Он мог избрать тысячи путей, но топтался на перепутье в коконе, свитом из ложной скромности и осторожности. Ивэн не смел осуждать его за это, но питал надежды, что Эрло собственным примером сможет показать юноше какова жизнь на вкус. Словоохотливый и вычурно беззаботный, он как нельзя лучше подходил на эту роль.

— Не говори, что вздумал остаться там до скончания времен, — Ивэну представлялось безмерно несправедливым, что Роллэн по собственной воле лишает себя чудесного зрелища, ведь именно ради него затевался весь непростой путь из замка в эту глушь.

Они оказались высоко на ладони горы. Рэйя, взявшая исток с ледников Дагмерской гряды, в этом месте извивалась и замедляла свой бег. Водная гладь серебрилась в свете полной луны, представая обманчиво спокойной. На пологом берегу реки горели костры, смеялись, пели и гадали прекрасные девушки, и на них не было ничего, кроме светлых длинных рубах, украшенных вышивкой из красных нитей. Играла музыка, чем больше песен будет спето под полной луной, тем больше удачи и богатства достанется их семьям. Звуки флейты, чарующие голоса и блики огня окутали берег реки тайной, хранимой в старых северных сказах.

— Там моя сестра, — буркнул Роллэн. — И мне не нравится, что вы оба пялитесь на нее.

Демонстрируя негодование, юноша уселся под деревом, отвернувшись в сторону чащи. Появление Анны в эту ночь у костров было неожиданным, но, рано или поздно, это должно было случиться с девушкой, выросшей в северных землях. От Роллэна ускользнул тот день, когда она перестала быть слишком мала для гаданий. И он был прав — Ивэн глядел на нее, угадывая ее очертания среди десятков других девушек.

— Всякий раз, видя Анну, я стыдливо отвожу взгляд, — с мнимой искренностью прошептал Эрло.

— Ха! — сипло отозвался Роллэн, и в его голосе не было и капли веры.

Ивэн, не церемонясь, ткнул Эрлоиса локтем в бок. Тот был отменным задирой, но делал это не со зла — с этим нужно было лишь свыкнуться как с неоспоримой истиной. Где-то недалеко хрустнула ветка. Оба переглянулись, и поняли, что подумали об одном и том же — за девушками на том берегу наблюдали не только они.

Эрло уверял, что каждый второй житель Дагмера видел эти костры на берегу Рэйи, каждый десятый так очаровывался магией этой ночи, что непременно присматривал себе невесту. Именно в этом, считал он, и был упрятан тайный смысл этого обряда. Ивэн и не думал вступать с ним в спор — в Дагмере он не увидел ни одной девушки, обделенной красотой, а здесь, в серебре луны, каждая из них походила на чудесное видение, готовое развеяться подобно дымке над озером.

— Смотри! Смотри! — Эрло, полный восторга, исхитрился взлохматить шевелюру Ивэна, ответив на безобидный тычок молодого короля. — Смотри внимательно!

Ивэн снова приподнялся над высокой травой — оба сидели на небольшом каменном выступе, укрытом зеленым ковром цветов, откуда приходилось выглядывать, вытягивая шею. Плавная размеренная песня выводилась воедино хрустальными голосами, мелодиями незамысловатой дудочки и лютни. Ивэн пригляделся и понял, на кого указывал Эрло. Незнакомая ему девушка тянула Анну за руки к воде, затем крикнула что-то, и вот они уже не были вдвоем — от костра отпорхнули, словно светлячки и другие девушки. Ивэн не понимал, что происходит, пока одна из них не сняла с головы венок. Уже через мгновение он скользил по водной глади, влекомый обманчиво спокойным течением реки. Не нужно было знать традиции северян, желая понять смысл увиденного, — девушки в эту ночь гадали на любовь.

Ивэн оглянулся на Эрлоиса и удивленно уставился на него. Тот выпрямился во весь рост, размотал свой безвкусный пестрый кушак, швырнул его на камни, следом — кожаный пояс, где хранился кинжал, спрятанный в ножны.

— Что ты делаешь? — наконец спросил Ивэн, увидев, что тот не собирается останавливаться.

Эрло уже стянул рубаху, явив лунному свету странные рисунки, разбитые то тут, то там бесчисленными шрамами. Замысловатые узоры спускались от шеи до груди и локтей, покрывая проступавшие под кожей мышцы. Ивэн часто забывал о том, какую жизнь ведет Птицелов, но его тело красноречиво напомнило об этом. Перед ним стоял сильный и выносливый человек. Ему часто приходилось проливать кровь — и свою, и чужую. А судя по тому, что он выглядел здоровым и неоспоримо живым, шрамы его врагов были куда страшнее.

— Бьюсь об заклад, мой молодой король, — его синие глаза в полутьме стали черными, будто поцелованные самой ночью. — Кто выловит этот венок, тому она и достанется!

— Младенцем тебя уронили в чан с брагой? — в недоумении хохотнул Ивэн. — С тех пор ты такой дурной?

Без тени улыбки Эрло схватил его за руку и рывком поставил на ноги.

— Мне назвать ее имя? — зловещим полушепотом спросил он.

— Ты сам говорил, что ее отец спустит тебя с порога! — с вызовом бросил Ивэн, чувствуя, как в нем пробуждается дух соперничества.

— А я его уговорю! Ради такой девушки как она, будет не грешно вспомнить свою кровь. А если не выйдет, то украду и скрою все следы. Кто меня остановит? Ты? — Эрло позвал Роллэна, не дожидаясь ответа. — Эй, Красный, разбей наш спор!

Тот оказался ближе, чем предполагал Ивэн — любопытство, несомненно, оказалось сильнее недовольства тягой друзей к удивительным видам. Он подкрался ближе, как только девушки принялись спускать венки на воду. Бездумно и вовсе не заботясь о происходящем, он ударил по рукам, и только после этого Эрло отпустил ладонь Ивэна.

— Без хитростей, маг! — бросил он с напускной серьезностью.

— Не жульничай, ловчий! — ответил Ивэн, едва не оступившись под тяжестью руки друга, когда тому вздумалось хлопнуть его по плечу.

— Постойте! А о чем вы спорите? — Роллэн наконец-то по-настоящему обратил на них внимание.

Ивэн в последний раз бросил взгляд с выступа. Венок Анны он узнал бы из множества других — пышный и замысловатый он выделялся огромными светлыми цветами, вплетенными без всякого порядка. Он не знал, что это были за цветы — само их существование в северном лесу можно было принять за вымысел. Венок уплывал прочь от Анны, кружась