Рублевый передоз - Алексей Макеев

– Точно не скажу, скорее всего, вернется дня через два. Если переговоры не затянутся. Там какая-то тяжба по поводу наследства его клиента. Плюс дорога.

– Далеко живет клиент? – на всякий случай уточнил Гуров.

– Пятьсот километров. Это в Курске. По прямой ближе, а по трассе все пятьсот будет. Дед самолеты не признает, только машину, вот и получается долго.

– Захар, с кем ты там разговариваешь? – донесся откуда-то из глубины квартиры чей-то голос.

– Это к деду, пап! Полковник полиции! – прокричал Захар. – По поводу убийства Штейна.

В дверях появился мужчина лет сорока. В заношенном свитере, с седеющей шевелюрой до плеч, он больше походил на бродягу, чем на сына преуспевающего адвоката. Окинув Гурова строгим взглядом, он спросил:

– Вы хотели видеть отца? Почему же не позвонили, сэкономили бы время?

– Хотел ускорить процесс, но, видимо, просчитался.

– Отец вернется не раньше чем через два дня, – повторил слова Захара мужчина.

– Ваш сын уже сообщил мне это, – ответил Гуров. – Только дело в том, что ждать я не могу. Мне необходимо срочно переговорить с Антоном Дербеневым. Речь идет об убийстве его друга. Ведь Альберт Штейн был не только его клиентом, или у меня неверная информация?

– В какой-то степени вы правы. Мой отец считал Штейна своим другом.

– По всей видимости, вы так не считали, – заметил Лев. – Простите, не знаю, как вас зовут.

– Матвей Антонович, – представился тот. – В нашей семье питают особую слабость к исконно русским именам. И да, вы правы, я не считал Штейна другом отца. Дружба предполагает двусторонние отношения, а отец всегда играл в одни ворота, если вы понимаете, о чем я.

– Думаю, понимаю, – кивнул Гуров и добавил: – Матвей Антонович, не могли бы вы дать мне номер телефона вашего отца? Дело действительно не терпит отлагательств.

– Хотите получить его личный номер? Боюсь, не смогу вам в этом помочь, – покачал головой Матвей Антонович. – И дело тут не в том, что я опасаюсь, как бы вы не стали использовать его не по назначению или раздавать всем желающим. У отца строгие правила. Несмотря на то что мне уже не пятнадцать, выволочку за нарушение правила он устроит конкретную.

– Тогда, быть может, вы сможете передать ему мой номер телефона и попросить связаться со мной в ближайшее время? – предложил Лев. – Вы бы мне очень этим помогли.

– Давайте поступим следующим образом, – подумав, произнес Матвей Антонович. – Я наберу отца, обрисую ситуацию и, в случае его согласия, передам трубку вам. Этим я не нарушу никаких правил и исполню вашу просьбу уже сейчас.

– Что ж, попытаться стоит, – согласился Гуров.

– Да вы проходите, – предложил Матвей Антонович. – Подобные разговоры лучше вести при закрытых дверях. Незачем давать соседям дополнительную тему для пересудов. Захар, проводи гостя в комнату.

Захар посторонился, пропуская Гурова в квартиру, захлопнул дверь и указал, куда следует пройти. Матвей Антонович уже набирал номер отца. Первая попытка не увенчалась успехом. Он повторил звонок, но тоже безрезультатно.

– Наверное, отец на заседании, – предположил он. – Сможете немного подождать?

– Если вы не против, – ответил Гуров.

– Вовсе нет. Могу предложить вам чай или кофе.

– Спасибо, как-нибудь в другой раз, – отказался Лев.

– Скажите, какого рода помощь вам требуется от отца? – спросил Матвей Антонович. – Возможно, я смогу вам помочь.

– Это касается финансовых дел Альберта Штейна.

– Увы, в этом вопросе я вам не помощник. Я далек от бизнеса отца. А хотите, расскажу вам, в чем заключалась дружба отца с Альбертом? Думаю, это будет не лишним, особенно после того, как я настолько нелестно отозвался об их отношениях.

– Не возражаю, – согласился Гуров.

– Мой отец знаком с Альбертом, вернее, был знаком, столько лет, сколько я себя помню. Нет, пожалуй, чуть меньше. Альберт пришел к нему, когда его карьера еще даже не начала своего становления. Если честно, он мне никогда не нравился. Так бывает. Встречаешь человека, и он сразу становится тебе либо симпатичен, либо безразличен, либо вызывает неприязнь. Так вот, Штейн относился к последней категории людей.

– Чем он был вам неприятен?

– Трудно объяснить. На мой взгляд, он был слишком высокомерен. И чересчур требователен к окружающим. Знаете, он ведь не с нуля начинал. У него был некий капитал, увеличить который он и пытался с помощью моего отца. Отец давал ему дельные советы, но Штейн никогда им не следовал. И это несмотря на то, что авторитет отца в подобных делах был уже тогда высок. Я все время недоумевал, чего ради отец с ним возится. Возможно, я сужу чересчур предвзято, так как Штейн пытался вмешиваться в наши внутрисемейные дела. В частности, он неодобрительно отзывался о моем увлечении компьютерными технологиями, что подогревало недовольство отца. Мне кажется, Штейн делал это не от искренности суждений, а намеренно.

– В каком смысле? – не понял Гуров.

– Он хотел таким образом заработать авторитет у отца. Тот спал и видел, как я начну работать в его конторе, продолжу дело деда и прадеда, а я ерепенился. Штейн быстро просчитал, что таким образом войдет в доверие к отцу, и старался изо всех сил. По крайней мере, мне так казалось. Потом, по прошествии лет, отец смирился, а вот Штейн так до последнего и третировал меня этим. Благо поводов видеться у нас было немного. У них вообще были какие-то странные отношения.

– В чем это выражалось? – заинтересованно спросил Лев.

– Например, в том, что отец ни разу не был приглашен в дом Штейна, несмотря на то, что имел запасные ключи от его дома. Для страховки, как говорил Штейн. Или в том, что никогда не приглашал отца на значимые для него даты. Я не имею в виду день рождения или встречу Нового года. Нет, я имею в виду даты, когда происходило очередное награждение Штейна. Вы ведь знаете, что он много раз получал награды от города и прочих ассоциаций в архитектурном мире. Так вот, мой отец ни разу не был в числе приглашенных. Похоже это на то, что Штейн дорожил их дружбой?

– Не особо, – вынужден был признать Гуров.

– Вот и я о том же, – подтвердил Матвей Антонович.

В этот момент его телефон выдал незатейливую мелодию. Он взглянул на дисплей:

– Это отец. Наверное, освободился, – произнес в трубку: – Добрый вечер, папа. Как у тебя со временем?

Выслушав ответ, Матвей Антонович вкратце передал просьбу Гурова и протянул полковнику трубку. Все это время Захар стоял в сторонке, внимательно слушая все, о чем они говорили. Гурова это несколько смущало. Ему был непонятен интерес молодого парня к разговорам взрослых. Другой на его месте давно бы воспользовался возможностью улизнуть из общей комнаты и заняться своими делами: слушать музыку, просматривать ролики в Интернете, или чем там еще занимается современная молодежь. Однако Захар не уходил. Гуров предпочел бы вести разговор не при свидетелях, но предложить хозяевам оставить его одного не решился.