Рублевый передоз - Алексей Макеев

И в этот момент Гуров услышал шаги за дверью.

– Стой, кто-то там все-таки есть!

Крячко тоже прислушался. Шаги приближались, затем загремел дверной замок, и Лев бросил на Стаса победный взгляд.

– Я же говорил, что там кто-то есть, – прошептал он, и в этот момент дверь открылась.

На пороге стоял мужчина в пижаме. Вид у него был заспанный. Замутненным взглядом он оглядел посетителей и спросил:

– Вы по делу или просто мимо проходили?

– По делу, – перехватывая инициативу, заявил Крячко. – Вы хозяин этой квартиры?

– А есть другие варианты? – все еще толком не проснувшись, спросил мужчина. – Да, я владелец этой квартиры. А в чем, собственно, дело?

– Полковник Гуров, полковник Крячко, – за двоих представился Гуров. – Уголовный розыск. Нам надо задать вам несколько вопросов относительно убийства жильца из соседнего крыла.

– В нашем доме кого-то убили? – С мужчины мигом слетел весь сон. – Час от часу не легче!

– Разрешите войти? – отстраняя его, прошел Стас в квартиру.

Мужчина вынужден был посторониться. Озадаченно глядя на незваных посетителей, он с опозданием ответил:

– Заходите.

– Где предпочитаете беседовать: здесь или в отделении? – строго спросил Крячко.

– В каком еще отделении? Что здесь вообще происходит?

– Ничего особенного. Стандартная процедура опроса, – ответил Крячко и многозначительно добавил: – Пока.

– Гражданин Подольский? – вспомнив фамилию владельца пентхауса, произнес Гуров.

– Да, это я. – Мужчина был удивлен тем фактом, что незнакомцы знают его фамилию. – Хоть вы мне можете объяснить, что все это значит?

– Так вы ничего не слышали об убийстве вашего соседа?

– У меня нет соседей, – возразил Подольский.

– Ну, как же, а ваш сосед по пентхаусу? Вы ведь знаете, что в соседнем крыле имеется точно такая же квартира, как у вас, – напомнил Крячко.

– Не совсем такая же. Моя квартира раза в два меньше по площади. Есть и другие отличия, – проговорил Подольский. – Да, моя квартира тоже находится на последнем этаже, и тоже единственная на этаже, но на этом схожесть заканчивается.

– Разве? – Крячко сделал вид, что удивлен.

На самом деле Гуров успел просветить его на этот счет. Изучая схему строения, он имел возможность убедиться в том, что квартира Штейна и по площади больше, и по функционалу престижнее.

– Да какая разница, одинаковые у нас квартиры или разные? – вышел из себя Подольский. – Но даже будь это не так, какое отношение я могу иметь к какому-то убийству? Или владение квартирой, схожей с квартирой убитого, уже является преступлением?

– Предлагаю всем успокоиться и перейти к более конструктивному диалогу. Как вы на это смотрите, господин Подольский? – отстраняя Крячко, предложил Гуров.

– Проходите в гостиную, – смирившись с неизбежным, разрешил хозяин.

В гостиной, точно в половину меньшей, чем у Штейна, он занял одно из двух имеющихся кресел, жестом указав Гурову на второе. Крячко он сесть не предложил, но тот в приглашении не нуждался. Осмотрев гостиную и не найдя сидячего места для третьего человека, он ненадолго вышел и вернулся с высоким табуретом в руках. Такие использовались в барах или в квартирах, оснащенных барными стойками. Поставив табурет по центру гостиной, Стас взгромоздился на него.

– Господин Подольский, – едва сдерживая улыбку, заговорил Гуров, – для начала я обрисую вам ситуацию. Несколько дней назад в вашем доме было совершено преступление. Убит ваш сосед, Альберт Штейн. В ходе расследования нами был обнаружен пожарный выход, ведущий из квартиры Штейна на крышу. Мы проверили это крыло и определили, что точно такой же пожарный выход имеется и в вашей квартире.

– Да, планировка пентхауса это предусматривает, – кивнул Подольский.

– Как часто вы пользуетесь этим выходом? – спросил Гуров.

– С момента заселения мне ни разу не пришлось им воспользоваться, – ответил Подольский. – Этот ход предполагает использование его во время пожара, а в нашем доме пожаров не было.

– Быть может, вы пользовались им с другой целью?

– Интересно, с какой? – невесело улыбнулся Подольский.

– Скажите, вы курите? – внезапно спросил Гуров.

– Допустим. Но какое это имеет отношение к убийству и к моему пожарному выходу?

– Быть может, вы выходили на крышу, чтобы покурить?

– Я живу один, товарищ полковник. К тому же у меня имеется комфортабельная лоджия. Когда мне нужно покурить, я пользуюсь ей, – сухо ответил Подольский.

– Тогда, быть может, кто-то из ваших знакомых мог пользоваться этим ходом? – настаивал Гуров.

– Да что вы заладили как попугай! – не выдержал Подольский. – Хотите убедиться, что ходом никто не пользуется, идите и смотрите. Незачем по сто раз повторять один и тот же дурацкий вопрос. Где находится дверь, знаете? Провожать не буду.

– Рекомендую пройти вместе с нами, – не обращая никакого внимания на его выпад, произнес Лев. – Чтобы потом не было никаких претензий.

– Какие могут быть претензии? – удивился Подольский, но за Гуровым все же пошел.

– Кто знает, что мы обнаружим в вашей кладовой, – зловещим тоном проговорил Крячко,

– Вы намеренно меня пугаете? – возмущенно воскликнул хозяин пентхауса.

– Мой коллега имеет в виду, что в кладовке могут обнаружиться следы, не принадлежащие вам, или нечто подобное, – мягко пояснил Гуров. – Чтобы вы впоследствии не обвинили нас в подлоге, и требуется ваше присутствие.

– Разве для этого не нужно пригласить понятых? – спросил Подольский. – По-моему, так поступают полицейские. Я в кино видел.

– Хотите пригласить понятых? – оживился Крячко. – Это мы мигом организуем. В третьей квартире как раз полный комплект. Супруги Здражевские, кажется? Можем пригласить их.

– Если этого не требует протокол, я не настаиваю, – поспешно отказался Подольский.

– Вот и прекрасно, – заключил Гуров, отодвигая декоративную дверь и щелкая выключателем.

– Постойте, что это? – вдруг раздался возглас Подольского, заглядывавшего в кладовку через плечо Гурова.

– Что-то не так? – повернулся к нему Лев.

– Конечно, не так! – взвизгнул Подольский. – У меня здесь был абсолютный порядок, а теперь посмотрите, что творится!

Если описать одним словом, в кладовке царил хаос. Ящики с инструментами, коробки с какими-то запчастями, мешки с провизией – все было сдвинуто в кучу. Стеллажи оставались нетронутыми, но общее впечатление от этого не улучшалось. С первого взгляда было ясно, что здесь кто-то основательно пошуровал в отсутствие хозяина.