Время жить - 2. Безжалостное небо - Мила и Виктор Тарнавские

или пересажали. Кто-то успел податься за океан, тогда оттуда много народу эмигрировало. Так что, возможно, наш отец Чупас из таких. Ему лет сорок с небольшим, как раз мог успеть во всем этом поучаствовать...

Слова Дага прервал приветственный возглас появившегося со стороны деревни темнокожего кочевника. Перекинувшись с ним парой фраз, Телшие обернулся к горданцам.

– Мы приглашены, – сказал он. – Великий отец извещен о вашем приходе и ждет вас.

Миссионер принял гостей в храме – длинном одноэтажном каменном здании со знаком спирали на высоком коньке крыши. В деревне оно было одно такое и сильно выделялось на фоне куполообразных шатров туземцев.

Выглядел отец Чупас так, как и описал его Даг, – высокий крупный мужчина лет сорока пяти с гривой темных волос и пронзительным взглядом черных глаз из-под грозно нависших бровей. Он сидел в большом каменном кресле, стоявшем на возвышении у дальней стены. За его спиной жалась кучка туземцев, вооруженных легкими копьями. Одет был отец Чупас в просторное одеяние из кумачьей шерсти, подпоясанное ремнем из сыромятной кожи, и простые сандалии. В храме царил полумрак, но плошки с горящим жиром ярко освещали его могучий торс.

Отец Чупас и не подумал встать навстречу гостям. Вместо этого он громовым голосом проревел длинную фразу на непонятном языке.

– Он говорит на наречии кочевников, – вполголоса объяснил Телшие. – Требует, чтобы мы оставили на пороге все греховные вещи – те, что не были сделаны руками человека.

– Ему, что, надо, чтобы мы разделись догола?! – яростно прошипел Даг, но под взглядом миссионера расстегнул и снял пояс с пистолетной кобурой, добавил к нему фляжку и нож и демонстративно снял с руки компас и часы.

Телшие с каменным лицом приставил к стенке свою винтовку, Билон добавил в общую кучу фотоаппарат. Только после этого им разрешили приблизиться и сесть на низкую и очень неудобную скамью перед помостом.

Оглянувшись, Билон заметил, как в храм вошли еще несколько вооруженных туземцев, занявших пост у выхода. Все они, проходя мимо «греховных вещей», старательно дули на плечи и делали знак скрещенными пальцами – отгоняли злых духов.

Миловидная девушка, испуганно косясь на отца Чупаса, раздала всем чаши с кумачьим молоком, и только тогда миссионер небрежно проронил несколько фраз на том же языке кочевников.

– Он спрашивает, зачем вы пришли на эту святую землю, – перевел Телшие.

– Предупредить об опасности, – лаконично сказал Билон. – Адское воинство близко. Оно нападет на вас завтра на рассвете. Уходите, спасайтесь!

Телшие бесстрастно перевел его слова. В ответ один из туземцев выкрикнул несколько рычащих фраз.

– Хранитель копья племени говорит, что они никуда не уйдут, – сообщил зермандец. – Они примут бой здесь.

– Отец Чупас! – повысил голос Билон, обращаясь напрямую к миссионеру. – Они не понимают, но вы же должны понимать, чтó им угрожает! Объясните им!

– Я понимаю все даже лучше вас, – произнес священник по-баргандски с заметным акцентом. – Вам, наверное, ни разу не приходилось оказываться под обстрелом или попадать под танковую атаку? А вот мой дух неоднократно подвергался подобным испытаниям. Я знаю, что нас ждет. Но ни я, ни эти люди не уйдем отсюда.

– Почему?

– Потому что им некуда идти. Здешние кумаки плохо приучены к езде, они не вывезут всех. Между тем солнце выжгло пустыню и высушило источники на дни и дни пешего пути. Если племя уйдет отсюда, его ждет гибель. А если они и дойдут, изнывая от жажды и усталости, до мест, где есть вода и пища, что ждет их там? На юге нет свободных земель, которые никому не принадлежали бы. Им придется лечь там костьми или стать рабами более сильного племени. Эти люди прекрасно все понимают. Поэтому они выберут смерть на пороге своих домов.

– А вы? – вырвалось у Билона.

Отец Чупас резко выпрямился в кресле, глаза его полыхнули гневом.

– Я ненавижу ваш мир! – негромко сказал он, но в его голосе было столько ярости, что по спине Билона пробежали холодные мурашки. – Вы извратили его, заполнив глупой суетой. Испортили людей, забив им головы никчемными и опасными знаниями о ненужных вещах, из-за чего они забыли Единого! Вы поклоняетесь не Ему, а деньгам и похоти! Вы придумываете все новые богомерзкие машины, вместо того чтобы жить простой честной жизнью и трудиться своими руками! Я молю Единого, чтобы он защитил это племя, живущее в пустыне в первозданной чистоте. А если он не придет ему на помощь против отродий демонского мира, значит, он покинул весь наш народ. Зачем мне тогда жить?! Это вы, извращенцы, можете бежать или пытаться о чем-то договориться с чужаками. Мы будем твердо стоять на своей земле и не сойдем с этого места!

Билон виновато опустил голову. Ему вспомнилась делегация под горданским флагом, прибывшая утром к кораблю. Священник попал не в бровь, а в глаз.

– Мы будем молиться Единому о вашем спасении, – тихо произнес он. – Больше нам ничего не остается.

– Тогда идите с миром. И помните, что в первую очередь надо спасать душу, а не тело!

Где-то в недрах «Всемогущего» Реэрн как бы невзначай пересекся с генералом Эамлином.

– Наша миссия все-таки увенчалась успехом, – сообщил он вполголоса. – На корабль Пээла прибыли посланники от филитов.

– Откуда вам это известно? У вас на «Победоносном» есть источники информации?

– Так, старые знакомые, – обтекаемо повел рукой Реэрн. – Как вы считаете, у нас в штабе рады такому исходу или, наоборот, сильно огорчены?

– Из какой страны прибыла делегация?

– Из Горданы.

– Тогда та часть штаба, что занимается планированием операции, воспримет ее как подарок небес. Два театра военных действий, разделенные океаном, – такая морока! Но кое-кто был бы не против, если бы филиты потерялись где-нибудь по дороге.

– Мы можем что-то предпринять, чтобы они не потерялись?

– Лично – нет. Но… Они