Катя & 2/3 - Наталия И. Новохатская

у меня как бы имелась, хотя с ущемлёнными правами, а второго родителя Мики в изложенных планах не просматривалось. Что вышло мне определённо на руку, дало отличный стимул к немедленному возражению. Надо сказать, что я расслабилась в сказочных местах и потеряла бдительность, в особенности ближе к отъезду и другим делам.

– Мама, ну подумай! – сказала я, как бы пропустив мимо ушей остальные неприемлемые условия. – Как Миша будет жить в одной комнате с вами? Кому это понравится? С родной мамой – туда-сюда, а всем вчетвером?

– Как-нибудь уладим, – великодушно выступила мама. – Он сам сказал, что над погребом есть подсобное помещение, он может поспать там, не большой барин.

Вспомнив наивного супруга незавидным словом, я оставила первую линию обороны и перешла на следующую.

– Извини, мама, но с Тиной я так поступить не могу, – сказала я твёрдо, вроде после небольшого раздумья. – Пригласить её на одних условиях, чтобы посидеть с внуком, а на месте переправить в гораздо худшие, мы так не договаривались.

– А с нами так можно? – вступил в беседу папа Дима, на что и был расчёт, хотя я думала спровоцировать маму. – Она будет жить на вилле со всеми удобствами, а мы здесь мучиться? Ты, дочка, подумай, кто тебе ближе, о ком должна быть забота?

– Я планировала, что мама или вы оба, – сказала я заготовленную фразу, всё равно кому. – Будете жить в приличном номере с лоджией и видом на море, специально сняла в Москве просторное помещение, подумала обо всех. Однако получилось по-другому и не по моей вине.

(Вину я зря упомянула, но слово не воробей, и оно вылетело.)

– Это не важно, чья там вина или не вина! – тотчас ухватилась мама. – Переиграть ситуацию можно всегда. Скажешь, что мы так решили, пусть попробуют возразить.

– Не так всё просто, – я мысленно выбранилась и перешла на последнюю линию. – Помещение на вилле снял Миша, он нашёл и договорился с хозяевами, формально это он живёт с семьёй. Поэтому…

– Подумаешь! – отмахнулась мама. – Ты из него верёвки вьёшь, как хочешь, скажи, что настаиваешь, и ничего такого!

– Ты, дочка, подумай, кто для тебя важнее, мы или свекровь, – папа поспешил вытащить меня из безнадёжного положения, хотя стремился к обратному. – Ты или сделаешь, как мы решили, неважно каким способом. Или знать тебя больше не хотим!

– Дима, разве так можно! – вскрикнула мама, она знала меня лучше.

– Ну вот, теперь у нас мексиканский сериал, – это не я сама придумала, к месту процитировала сына подруги Веры, так он отвечал разъярённому отцу по поводу не пришедшейся ко двору девушки. – Или вы – или свекровь Тина! Это несерьёзно, папа.

– Дочка, Катенька! – воззвала мама, далее предложила компромисс. – Езжай в Москву, мы сами с Тиной уладим, на десять дней, потом мы уедем! Она ведь на месяц приезжает?

– Нет, так дело не пойдёт, но вот по-другому, – я мигом вступила в торг, собираясь оплатить предкам улучшение условий проживания в рамках санатория «Крымские Зори», соображая, какая сумма их устроит, так же, найдётся ли при себе.

– Вы совершенно беспринципны обе! – папа решил довести дело до конца. – Маша, мы решили, что она раз и навсегда должна выбрать, с кем она! Хватит танцевать вокруг да около!

– Дима, не надо! – повторила мама, догадываясь, как обернётся выбор.

– Кто не с нами, тот против нас! – надо признать, что забытьё настигло и меня, оно вышло заразительным. – Если враг не сдаётся, его уничтожают!

– Можешь издеваться над прошлым сколько угодно! – загремел папа, но не удержался на высоте риторики. – Если вечно пьяный наглый мазила тебе дороже родителей, то убирайся отсюда!

– Ты абсолютно прав, с превеликим удовольствием! – ответила я в строгом порядке приведённых доводов.

После чего двинулась к дверям, в обход поперечной кровати, что отчасти смазало патетику сцены, бежать надо было прямо в дверь и как можно быстрее. Потому что мама прибегла к самому последнему средству, но крайне неудачно.

– Мы потеряли дочь! – заголосила она, буквально ломая руки, и где только выучилась?

– Репетируете похороны дочки по скромному разряду? – спросила я, стоя на пороге, и добавила градус беседы. – Подумаешь, одной больше, одной меньше!

– Вон! – закричал папа и стал пробираться к выходу тем же путём.

Не дожидаясь повторного приглашения, я заторопилась на выход и, боюсь, что расщепила дверь окончательно, потому что захлопнулась она негромко, но с подозрительным треском.

«Боже, как глупо вышло!» – вещала мне в уши одна из номерных Катей, когда я в темпе спускалась по поганой лестнице. – «Хотела как лучше, а получилось хуже, чем всегда! И что теперь делать, ума не приложу! Особенно, если прикладывать нечего! Профессионалка по консалтингу тут нашлась хренова!»

К Мише под куст с цветами граната я вернулась почти в слезах, и хорошо, что меня не было видно. В отличие от канонического персонажа из «Войны и мира», именно от княжны Марьи Болконской, которая хорошела от слёз, потому что «плакала только от грусти и жалости», меня слёзы не украшали, скорее напротив. Потому что приходили тяжело и редко, только от злости и бессилия. В остальных кризисных случаях я смеюсь, иногда до слёз.

– Катюша, что случилось? – спросил Миша, когда я потребовала сигарету и предложила немедленный заход в санаторный бар. – Тебя на прощанье так сильно растрогали?

– Более чем, – ответила я, неприлично затягиваясь «Золотой Явой», свои внезапно кончились, кстати, в баре должны быть. – Меня почти прокляли и выгнали из дому, натуральная мексиканская мелодрама.

– Не слабо, однако, – согласился Миша. – Скажи честно, чем ты их так достала?

До конца сеанса с «Суперменом» оставалось полчаса, мы успевали в бар, по дороге я вкратце поведала Мише печальную сагу с необходимыми купюрами. Не стала упоминать, что в порыве застарелой отцовской ревности папа Дима усомнился в его талантах и обвинил в клиническом алкоголизме. Не стоило докладывать Мише, что более всего меня задело не впервые высказанное убеждение родителей, что у нас не семья, а недоразумение. Поэтому в счёт не идёт, как бы не существует, тем не менее дочка не позволяет им распоряжаться, как вздумается.

– Катюш, а может, Бог с ними? – предложил Миша после подкрепления в баре. – Мать, она вменяемый человек, поймёт, не обидится. Пусть переедут ненадолго, я действительно поживу над подвалом. Или попросим Кирилла с доктором, там рядом комната стоит пустая. Ведь родители, других не будет. Ну старые, в голове тараканы. Сами такие будем, не дай Бог.

– Бог даст – не будем, и лучше никаких, чем такие, – резко ответила я, обида жгла и припекала. – Я лучше к тёте Рите удочерюсь, особенно