Откуда берутся деньги, Карл? Природа богатства и причины бедности - Елена Котова

Различия в организации производства и жизни людей в современном и традиционном секторах не желают сглаживаться. «Первый мир» помогает деньгами, займами, деньги оседают в современном секторе, тот развивается, кое-где — на удивление быстро. А вокруг болото как стояло, так и стоит…

Промышленные группы в Азии на первый взгляд — вполне капиталистические монополии, а на самом деле они сначала стали монополиями, застолбив поляны за своими кланами, а потом начали превращаться в капиталистические производства. Внутри них перемешаны самые разные порядки, нормы, практики, тут рыночные правила игры далеко не главное. Зато избыток дешевого труда — важнейший фактор: на современных автомобильных южнокорейских концернах соотношение оборудования и живого труда намного ниже, чем на автомобильных заводах Германии, рабочий день в полтора раза длиннее, детский труд — дело обычное.

Индия может быть лидером в каких-то новейших технологиях, в Бразилии пластическая хирургия круче швейцарской, в Южной Корее производится отличная бытовая техника и автомобили. А рядом на плантациях — тьма народу и все та же бедность. Сегодня, в отличие от времен Мюрдаля, в сельской Индии применяются не только удобрения, есть даже интернет-технологии (правительство крайне гордится тем, что налаживает онлайн-продажи и закупки), однако при этом бездорожье, как и сотню лет назад… Доля сельского хозяйства в ВВП — 27%, а занято в нем 65% населения, и эти две трети населения отрезаны от внешнего мира, живут прежними укладами, которые современный сектор переварить не в силах. Это остается фактом.

Мюрдаль объяснил, почему в азиатском традиционном секторе невозможен уход выросших детей на работу в город: зарабатывать они там будут копейки, они и грамоты-то не знают. А в деревне останутся родители, сестры и братья, куча стариков и детей, и каждая пара рабочих рук, способных растить рис или батат, — на вес золота. И никто этих парней в город не отпустит — ни семья, ни деревня, ни каста, а сами уйдут — будут прокляты. Про девушек рассказывать?

В России, конечно, нет давления демографического фактора и переизбытка рабочих рук, да и население пограмотнее будет. Но ее экономика и общество тоже дуальны.

Современный сектор — десятка полтора крупнейших городов — живет по другим законам, чем российская глубинка. Как и в слаборазвитых странах, в России современный сектор не может силой собственного движка втянуть в процесс развития традиционный. Современный сектор рвется интегрироваться в мировую экономику, и у него для этого есть и людской, и промышленный, и финансовый потенциал. Традиционный же замкнут на себе, с внешним миром, который представляется абстракцией, почти не соприкасается, люди о нем не думают и «как все» быть не рвутся.

Корни двух драм схожи: длительная колонизация. Только в России драма была внутренней. Из российской глубинки выкачивали все, что можно: зерно, уголь, черные и цветные металлы — все для нужд метрополии, для витрины Великого строя. Для экспорта, для того, чтобы в метрополии создавалась атрибутика передовой страны. В российском традиционном секторе тоже десятилетиями сохранялось примитивное земледелие — бабы втроем тянули плуг, заменяя собой дорогой трактор, продукты старого урожая кончались к марту. Выжить в одиночку было невозможно, а возможно — только за счет поддержки микросоциума, где бедность цементировала архаичные нормы жизни.

К тому же был и еще один институт колоссальной мощности. Партийная иерархия. Она позаботилась о том, чтобы выкачать из традиционного сектора и все мало-мальски пригодные людские ресурсы. Пожалуйте после армии на рабфак, в партию — и будет вам счастье. В провинции отправляли самый низкосортный человеческий материал рулить хозяйством и жизнью людей. Там всякого прочно отучали думать. При полном отсутствии информации и потребности в ней люди ориентируются на коллективный разум своего мирка, на разум местных чинов, а теперь еще и на жвачку, которой заполнены телеящики.

Сочи, роскошный отель Hyatt на море, европейский сервис и европейские цены, белье меняют каждое утро… А ночью окно даже на 14-м этаже не открыть, чтобы дышать морем, — дискотека под боком, в сооружении типа амбара. Оглушительно-живая музыка и пьяные крики до пяти утра.

Какие танцы с бубнами по ночам, есть же закон! Гости отеля жалуются менеджеру, тот обещает — согласно международным отельным практикам — принять меры. Ничего не меняется. Гости — к управляющему, тот отводит глаза. Массажистка недоверчиво спрашивает гостью: «Вы что, наехали на дискотеку "Маяк"? За ней же городская администрация стоит…» Вот и весь сказ: островок современного сектора не в силах переварить традиционные институты у себя под боком.

И это Сочи, город, на который вся страна пахала несколько лет. В него закачали триллионы государственных рублей, построив автобаны, тоннели, новую железную дорогу — практически то же самое, что делал в слаборазвитых странах Всемирный банк. Тут создали инфраструктуру туризма и развлечений. Кроме Hyatt понастроили отелей и Radisson, и Pulman, и Rixos. Тысячи рабочих мест в этих сферах, импульс для развития мелкого бизнеса в виде ресторанчиков, кафешек, лавок… Помимо бюджетных средств, власть еще и весь частный крупняк оброком обложила, и российские капитаны бизнеса добровольно-принудительно — субботник, ничего не поделаешь! — уже не думая о прибыли, строили тут навороченные жилые дома-башни, по большей части сегодня пустующие…

Никогда у государства не будет ресурсов, чтобы хотя бы каждый десятый город превратить в подобие Сочи. А сам Сочи — пример того, что только деньги, даже сумасшедшие, не могут преобразовать традиционные нормы. Добро б той массажистке было лет 50 и у нее в памяти сидел страх. Нет, ей 30, она родилась уже в новой стране, но в голове — врожденная уверенность, что неписаные местечковые порядки — данность. А уж стоит ли это менять — вообще для нее не тема. Ей нужно денег заработать, чтобы матери, живущей в поселке, помочь, кросселя модные купить, с девчонками в баре посидеть, а в идеале — и мужа найти…

Олимпийская больница в Красной Поляне по оснащенности и качеству лечения не уступит многим зарубежным клиникам. Сюда заманивали лучших врачей со всей страны, обещая суперзарплаты, квартиры… А инерцию традиционности с места не сдвинуть: в больнице уже нехватка медикаментов и материалов, зарплаты падают, квартир врачи все ждут… Больница-то бюджетная. А что ж ее в коммерческую не переделать ? В Красной Поляне ведь небедные люди на лыжах катаются! Можно же лечить, скажем, местных по обязательной страховке, а приезжих — за деньги. Да ни в жизнь врачи сами этого пробивать не пойдут, им это даже в голову не придет. Администрации курорта не придет тем более…

В современном секторе — в анклавах дюжины городов и пары столиц концентрируется более 90% финансовых потоков страны. Тут не только крутятся деньги, тут есть постоянная движуха, идет модернизация, пусть фрагментарная, процесс накопления и инвестирования капитала. Тут есть банки, действуют фондовые рынки, есть крупный частный капитал и средний класс.

Служащих и сотрудников бюджетных сфер здесь существенно меньше, чем в остальной России, если не считать, конечно, московско-питерских правительственных орд. Человек либо собственник, либо наемный рабочий, продает или товар, или труд и в любом случае вступает в конкуренцию. Тут надо внедрять новое, учить языки, знать модные слова «аудитор» и «рекрутинг». Расстояния не преграда, ты ездишь по миру, отдыхая по средствам в Куршевеле или Черногории. И все лучше понимаешь, что ты — индивид, человек в большом мире, который умеет себя в нем позиционировать и даже сам может «включить» себя в создание общественного богатства, а то и — страшно сказать! — даже побороться за свои права. Тут театры и «Википедия», «Гугл» и «Яндекс». Тут идет процесс обновления ценностей или хотя бы брожение умов.