Вышедший из ночи - Елена Элари

них Онар не могла, а опасаться Вэриату, что сюда проникнет кто-то чужой, было смешно.

Онар осмотрелась, будто ища помощи в тёмных холодных стенах и гранитных колоннах, поддерживающих высокий потолок. Её руки ныли от тщетных усилий открыть двери, а глаза наполнялись слезами.

«И всё равно я сбегу!» — решила она и, развернувшись, спешно пошла к лестнице, но не поднялась наверх, а скрылась за неприметной дверью, что была за ней.

Теперь Онар стояла в узком проходе, напоминающим ей нору. Девушка слышала биение своего сердца, и с её губ срывалось отрывистое дыхание. Убедившись, что она здесь одна, что не шаги слышались за её спиной, а стук собственного сердца звучал в ушах, Онар подошла к узкому окну. Через него открывался вид не только неба и пропасти, но и каменной кладки внизу.

Окно тоже не поддавалось, и Онар стало охватывать отчаянье.

«На что я надеялась? Ведь даже не смогла составить план побега, положилась на случай! О, знал бы Вэриат, что я делаю, заточил бы меня в камере! Небеса! — от посетившей её мысли она чуть не лишилась чувств. — Что если за мной наблюдают, что если у меня ничего не получится, и Вэриат узнает о моей попытке бегства?»

Было страшно представить, во что мог вылиться его гнев, и Онар на мгновение пожалела о своих действиях, но быстро выкинула эти мысли из головы.

«Надо найти что-то, чем можно открыть окно и верёвку, чтобы спуститься вниз», — решила она и поспешила обратно в свою комнату.

На этот раз по дороге ей встретилась пара слуг, в темноте больше похожих на два призрака со светящимися янтарным светом глазами. Если они и заметили Онар, то не подали виду, и пока она, затаив дыхание, стояла за поворотом, прошли мимо, даже не взглянув в её сторону. А вот шаги, которые царевна услышала, когда уже вошла к себе в покои и закрыла за собой дверь, испугали её больше, чем недавняя встреча. Кто-то приближался, шаги его были тяжёлые и шаркающие. Каждый раз, слыша их, Онар вздрагивала и сильнее зажимала ладонью рот, боясь не выдержать и вскрикнуть, когда неизвестный станет проходить мимо её дверей.

Когда же это случилось, Онар услышала ещё и хриплое, свистящее дыхание. Затем всё утихло. Она поняла, что неизвестный остановился у её комнаты.

«Был бы Вэриат здесь, не было бы мне так страшно!» — пронеслась у неё быстрая мысль.

«О чём это я?! Неужели, разум покидает меня?» — Онар всё прислушивалась к звукам в коридоре, но слышала лишь своё сердце да звенящую тишину за дверью.

Отойдя от двери, она заметалась по комнате. Платье её приятно шелестело при каждом движении, но сейчас Онар это пугало, ей казалось, что её слышно во всём замке.

Громоподобное биение часов заставило её сердце перевернуться в груди. Онар чуть не лишилась чувств.

Полночь. В коридоре по-прежнему было тихо, будто неизвестный так и не ушёл.

Онар почти неотрывно смотрела на дверную ручку, боясь, что сейчас она повернётся и в комнату кто-то войдёт.

Сорванная с постели простынь была нещадно изранена ножницами, которые Онар нашла в столике. Белые, скользкие полосы шёлка царевна связала друг с другом, стараясь не думать о том, что будет, если связаны они недостаточно сильно.

Онар никак не могла найти, чем можно открыть окно, и, наконец, выбор её пал на золотой плоский поднос, на котором ещё днём лежали нарезанные дольками фрукты.

Приоткрыв дверь и не увидев в щёточку ничего, кроме темноты, царевна решилась выйти. Никого не заметив в коридоре, она пошла к заветной дверце за лестницей. Пусть идти ей было действительно долго, но Онар не ожидала, что блуждания по ночному замку покажутся ей вечностью. Пришлось несколько раз сворачивать и спускаться по широким ступеням, проходить через небольшой зал, освещаемый лунным светом и, наконец, взяться за перила нужной лестницы, на которой каждый шаг отдавался гулким эхом.

И вот окно, в створы которого Онар вставляет край подноса. Как на рычаг надавила она на него, и в окне что-то треснуло. Тогда Онар приложила больше усилий, радуясь, что окно было не замкнутым и довольно старым. Когда створы распахнулись, и прохладный воздух обдул лицо Онар, она привязала один конец простыни к ручке двери, благо, до окна от неё был всего шаг, а второй конец простыни спустила вниз и, проверив, доходит ли он до каменной кладки, взобралась на узкий подоконник.

«Лучше умереть, чем ждать Его здесь, чем виновной быть в любви! Но… нет ли вины моей в том, что предаю сердце своё? О, нет, не предаю, ведь оно уже давно обещано Арону! Я спасаю его, моё сердце, а заодно и совесть!»

И Онар стала медленно спускаться вниз.

Ветер бил её со всех сторон, и царевне мешала хлопающая по ней юбка платья и накидка, которая расстегнулась и рвалась то в одну сторону, увлекаемая ветром, то в другую.

«Главное не упасть, только бы не закричать! Всё хорошо, вот, ещё немного и я убегу!»

Онар была права, ведь до сих пор её никто не остановил только потому, что она вела себя тихо.

Ночь вняла её мольбе.

Царевна не знала, что Ночь, проникнувшая через приоткрытое окно в комнате, застлала глаза обитателей замка тьмой. Никто не заметил, как крадётся по коридорам пленница их короля и как спускается она с обвитой дикими розами стены замка.

Сама Ночь укрыла её своим крылом, но стоит Онар вскрикнуть или столкнуться с кем-то из слуг Вэриата, как они схватят её и не видать ей свободы. Пока же Онар тихо и безмолвно скользила вниз по простыни, время от времени касаясь холодной каменной стены, раня руки о шипы роз и боясь, что обитатели замка могут почуять кровь. И так бы произошло, случись это не снаружи.

На простыне остаются красные следы, но Онар уже всё равно. Она смотрит вниз и понимает, что до каменной кладки, которая оказывается карнизом, ещё далеко, а простынь кончалась! Подняться же обратно не было сил.

Платье её надулось от ветра, волосы рассыпались по плечам, с тихим вскриком, закрыв лицо руками, Онар сорвалась вниз.

Больно ударившись плечом и разбив в кровь коленку, Онар, глотая слёзы, но, уже не проронив ни звука, опершись рукою о стену, поднялась на ноги. И потревоженные её касанием, вспорхнули в воздух десятки сияющих нежно-сиреневым цветом мотыльков. Слёзы Онар отражали их таинственный, прекрасный свет…

Один мотыль сел царевне на руку, и она поднесла его ближе