О вкусах не спорят, о вкусах кричат - Наталья Косухина

– Да? Натаниэлла, не подходите ближе, иначе я за себя не отвечаю. Я и так практически с того момента, как мы познакомились, на успокоительных. Я…

– Вы? – прошептала я, обнимая его за шею.

– Я… – Его руки сами поползли по моей талии, ниже и ниже, а губы были в каком-то миллиметре от моих.

– Когда заклятие спадет, ты же пожалеешь о том, что делаешь.

– Я так не думаю, – и провела пальцем по скуле.

Ринтар зарычал и прижался к моим губам в поцелуе. Ах ты, боже мой, как он целуется! Удовольствие волнами блуждало по моему телу. Мозг полностью отключился, остались только желания. Желания прикосновений к каждой его клеточке. Гладить, ласкать, целовать. Там, где прикасались его руки, на теле словно оставались ожоги, которые горели, требуя прикоснуться к ним снова.

Все закончилось бы предсказуемо, но в этот момент дверь открылась, и я краем сознания услышала голос Кристианы, который сразу стих.

– Так и знала, что этим закончится…

Нам было плевать на всех, наши поцелуи становились все жарче и жарче.

Послышалось звяканье чашек на столе.

– Перси, останови их, она выпила напиток истиной страсти.

– И как ты себе это представляешь? Я со зверем Ринтара не справлюсь, а любого, кто подойдет к его женщине, он разорвет на месте.

Мы уже плавно начали движение к дивану, как нас окатило холодной водой. Ринтар оторвался от меня и громко зарычал. Глаза у него горели ярко-синим светом.

– Ринтар, опомнись, она же под дурманом! Это даже не в полной мере она!

Мой принц отпустил меня. Я, взвыв, попыталась притиснуться ближе. Сзади меня схватили чьи-то руки, пытаясь оттащить, а по шее скользнуло что-то холодное.

– Спи, дорогая, – послышался голос Кристианы.

Уже когда я проваливалась в беспамятство, у меня мелькнула мысль, что я со всем разобралась, все решила и определилась. А толку?

Проснувшись утром, я ощутила сильнейшую головную боль. Рядом с кроватью в кресле сидели Кристиана и Перси. Посмотрев на них, я начала медленно воспроизводить в голове все события вчерашнего дня. А вспомнив, застонала. Боже, как я теперь ему в лицо посмотрю? Вешалась на него, как… А ведь он говорил, что надо остановиться. Темный принц – не дурак, и так, наверное, все понял. Нет больше никакого смысла скрывать любовь, в которой боялась признаться и ему, и себе.

– Натаниэлла, – мягко начала Кристиана, – я понимаю, ты смущена…

Не в состоянии больше слушать ее, я вскочила с кровати. Увидев, что только в рубашке, быстро прикрыла ее покрывалом и объявила:

– Я еду домой!

– Сядь! – рявкнула Кристиана так, что я непроизвольно шлепнулась на пятую точку. – Персиваль, оставь нас, пожалуйста. Мы здесь почирикаем, как женщина с женщиной!

Покосившись на свою благоверную, палач принял самое верное решение.

– Конечно, дорогая, – и вышел из комнаты.

– Натаниэлла, я всегда считала тебя очень умной и рассудительной женщиной, но знаешь, когда дело касается принца, ты глупеешь на глазах. С чего это ты решила уехать?

– Да потому что я влюбилась в него, как кошка! И как бы долго ни пыталась себя обманывать, всему приходит конец.

– Тогда выходи за него.

– Когда мы обнимались, он мне сказал, что этого не стоит делать, что я потом пожалею.

– Натаниэлла, вставь мозги обратно и разуй глаза. Этот мужик тебя любит. У него крышу от желания сносит, и, несмотря ни на что, он попытался тебя остановить из-за того, что ты – ты, а не он, можешь пожалеть. Он себя забывает ради тебя. Уедешь ты, и каковы шансы, что он найдет себе другую желанную женщину, да еще которую так полюбит? Не знаешь? А я тебе скажу. Никаких, Натаниэлла! Они настолько мизерны, что можно считать, что их нет. И готова поспорить, он отпустит тебя, как только ты попросишь.

– Я…

– После вчерашнего Перси несколько часов приводил его в себя. И ты решила уехать от такого мужика? Ты что, не в себе? В каких-то вопросах ты мудра не по годам, а где-то – как маленькая девочка. Иди и сейчас же поговори с ним. Он уже шесть часов как сидит у себя в кабинете.

– Знаешь, Кристиана, за что я ценю нашу с тобой дружбу? За то, что она прекрасна своей ненавязчивостью.

И, увидев, как Ло пошла красными пятнами, добавила:

– Ты за время нашего знакомства дала мне всего два совета, и, последовав им, я ни разу не пожалела. А сейчас можешь помочь мне одеться и привести себя в порядок? – попросила я уже улыбающуюся подругу.

Его высочество действительно обнаружился у себя в кабинете вместе со своим секретарем. Выглядел он плохо, под глазами залегли темные круги. Интересно, он вообще спал? Если мне еще и были нужны какие-то доказательства его чувств, то я их получила сполна.

– Добрый день, магистр Хос, – поздоровался со мной секретарь.

Хотя мы не были представлены, я прекрасно знала, как зовут этого молодого темного.

– Добрый день, О'Нил. Вы закончили с его высочеством?

– Да. Осталось только уточнить дату свадьбы.

– Мы должны объявить, что не…

– Через месяц, – перебила я принца. – Точное число скажем чуть позже, но вы уже можете работать.

– Хорошо, магистр. Я могу идти?

– Да. И проследите, чтобы нас никто не побеспокоил. Вообще никто, вы поняли, О'Нил? – И, дождавшись кивка, добавила: – Вот и хорошо.

Когда за секретарем закрылась дверь, я подошла к замку и, проведя по нему рукой, поставила свою гарантию того, что к нам никто без разрешения не войдет.

Сделав дело, я села в кресло напротив хозяина кабинета и внимательно на него посмотрела. Теперь, после разговора с Кристианой, я стала лучше понимать и себя, и его. А в глазах Ринтара сейчас бушевала целая буря чувств. И страх, и тоска, и… любовь.

– Зачем ты сказала про дату свадьбы?

– Ты не хочешь на мне жениться?

Принц молча посмотрел на меня и выдохнул:

– Хочу!

– Тогда почему мы не можем этого сделать?

– Натаниэлла, не играй со мной.

Встав из кресла, я обошла стол и села к нему на колени. Он напрягся и закрыл глаза. Руки остались лежать на подлокотниках, крепко в них вцепившись. А я, облокотившись о его грудь, стала внимательно рассматривать своего жениха, не говоря ни слова. Посидев так пару минут, мужчина открыл глаза и выдал:

– Я тебя никуда не отпущу.

Я уже хотела согласиться, но нужна была вся правда, поэтому мне осталось только удивиться:

– Вот Кристиана расстроится! Она была уверена в обратном.